Секреты и Маски | Secrets and Masks

12 декабря У Гермионы пересохло в горле. Мерлин, было чертовски больно. Наверное, она никогда в жизни не кричала так сильно. Запястья были в порезах. По рукам стекали струйки крови от неоднократных попыток вырваться из металлических оков, связывающих девушку. Ей необходимо было избавиться от Маски Демона. Она хотела избавиться от неё всей душой. Гермиона пыталась ударить её головой, пнуть, даже укусить, когда она грубо подняла её на ноги, потащив к дракону. Всё-таки несколько ударов получились удачными. Когда она подняла её прямо над драконом, на лице Гермионы показалась довольная ухмылка, ведь её ноги оказались в непосредственности близости от груди Маски Демона, что позволяло ударить её. Однако ухмылка исчезла так же быстро, как и скорость заклинания Остолбеней, прилетевшего ей между глаз. После этого большую часть времени она была без сознания. Однако пару раз она приходила в себя. В один из таких моментов дракон подкрался к краю обрыва, взмахнул гигантскими крыльями и взлетел. Несмотря на все прилагаемые усилия, веки её не слушались – было трудно разглядеть, что происходило вокруг. Она начала приходить в себя спустя пару часов, когда под ними появились очертания Йорка, а вместе с ними и желание бороться. Изначально Гермионе было тяжело сконцентрироваться на чём-то одном, пока они кружили над собором, но, как только лапы рептилии коснулись мощёных улиц, она полностью пришла в себя. Маска Демона обвила свои пальцы вокруг её оков, и они вместе спустились со спины Чёрной Тени. Мужчина слегка ослабил цепи Гермионы, позволив ей передвигаться самостоятельно. Однако в планы девушки не входило следовать за ним: как только её ноги коснулись земли, она тут же упёрлась каблуками в землю и потянула оковы назад. Он моментально применил невербальное заклинание, от которого у неё перехватило дыхание. Земля ушла из-под ног. Это едва ли озадачило пса Волдеморта. Демон раздражённо фыркнул, затянул цепи покрепче и продолжил тащить девушку по улице. Никто из Ордена точно не знал расположение базы Волдеморта. Они знали, что это было где-то в районе Северного Йоркшира, где-то, куда легко добраться по каминной сети. Предполагалось, что это место было чрезмерно претенциозным и вычурным, но из-за частых переездов было почти невозможно точно определить его расположение. Гермиона была вне себя от ярости: она понимала, что могла бы догадаться и раньше. Йоркский собор – идеальное место для резиденции Волдеморта. Величественное здание, демонстрирующее его силу и богатство, которые росли с каждым днём. Высокие, украшенные драгоценными камнями витражи и золотистая отделка неизбежно притягивали внимание новобранцев, заставляя задуматься о том, чтобы стать частью этого мира богатства и власти. Всё вокруг кричало о возможностях, доступных лишь самым преданным последователям, если они, конечно, будут исправно служить своему могущественному повелителю. Возможно, Волдеморт считал себя королём своих верных ПСов. Раньше он не был любителем драгоценностей и золота. Но жадность и иллюзия величия всегда оказывали сильное влияние на разум жертв. До войны Гермионе не доводилось видеть столь величественные места. Собор ошеломлял своей непревзойдённой красотой. Он, несомненно, излучал магическую энергию, воплощал вечность прекрасного и предлагал бесконечные возможности. Даже если его красота была искажена отвратительным влиянием Волдеморта, он по-прежнему оставался притягательным. Мысли о великолепии здания не покидали Гермиону: они отвлекали её от впивающихся в пятки камней, пока её тащили по полу. Триумф маггловской архитектуры. Неудивительно, что Волдеморт хотел прибрать его к рукам. Ещё один способ продемонстрировать превосходство волшебников над магглами. Несмотря на то, что шёлковые гобелены были заменены на тёмные шторы, а изображения Христа превращены в образы змей, собор не переставал завораживать Гермиону. Она представляла, как раньше на этих скамьях сидели мужчины и женщины, в их глазах читались милосердие и сочувствие, а в груди билось сердце, наполненное любовью. Они прижимали к себе библии и тихо молились своему Богу. От такой картинки у неё стало тепло на душе. Но едва ли это тепло витало в зале. Вместо этого пространство было заполнено рядами фигур в плащах, их лица были скрыты масками, изготовленными из чёрного и золотого металла. В их сердцах не было той доброты, что была в душах людей, которых они убили при захвате этого святого места. Места, в котором была сконцентрирована их сила. Морозный воздух был особенно кусачим. Гермионе было тяжело дышать, когда она пыталась выбраться из своих оков, и никакое тепло молитвенников не смогло бы согреть её от холода, пробиравшего до костей. Дементоры кружили над головами собравшихся, мягко паря под потолком собора. Чёрные плащи самых мрачных посланников Бога затмевали фрески с ангелами и херувимами, окутывая их зловещими тенями. «Что ж, это объясняет холод», — с горечью подумала она. От их близости по спине Гермионы пробежал холодок. Волдеморт сидел на тёмном троне в конце прохода. Его длинные когтистые ногти обхватили края подлокотника. Маска Демона бросила Гермиону к его ногам, прежде чем опуститься на колени рядом с ней. Мужчина схватил её за затылок и прижал голову к полу, вынуждая её склониться перед его «милосердным» господином вместе с ним. Может быть, Гермиона ошибалась. Может быть, Волдеморт не считал себя королём своих верных Пожирателей Смерти. Может быть, он думал, что он для них Бог, их тёмный принц, которого воскресили, возродили из пепла старой войны, чтобы он смог посягнуть на новый, более великодушный мир. Мир, который стал несколько терпимее к магглорождённым и даже заключил с ними тайный союз. Почему-то эта мысль ужаснула её ещё больше. — Так-так-так, — тихо пробормотал Волдеморт. — Кто у нас здесь? — Милорд, — обратилась Маска Демона, — я принёс вам подарок. — Я вижу, — ответил он. — Ты заполучил его во время своей последней миссии? — Да. Я... — Ты позволил им уйти! — резкий голос рассёк воздух, удушающая хватка на шее Гермионы вдруг ослабла. Она подняла голову и увидела Золотую маску, идущую к ним. В каждом его шаге чувствовалась ярость. — Ты, грёбаный идиот, позволил им уйти с девушками! — Осторожнее, Золотой, — усмехнулась маска Демона спокойным, но язвительным тоном, поднимаясь с колен. Он явно был раздражён из-за того, что его прервали на полуслове. — Я предлагаю тебе тщательнее выбирать выражения, если ты не хочешь, чтобы наш Лорд решил, что ты забыл об уважении к старшим по званию. — Старшим?! Ты шутишь, да? — плюнул Золотой, остановившись прямо перед Демоном и тыча пальцем в жуткую зубастую маску. — Из-за тебя Орден свалил, прихватив с собой рабов! Ты не заслуживаешь носить эти рога на своей голове. Бесполезный!.. Низкий рык прервал слова Золотой маски, а затем последовало тошнотворное бульканье. Он сделал неуверенный шаг назад, его руки машинально скользнули к животу, осторожно коснувшись серебряной рукояти кинжала, воткнутого ниже груди. Гермиона предполагала, что он застрял между двумя рёбрами. Вероятно, хлюпающий звук, который она услышала, издали его лёгкие, наполняющиеся кровью. Демон только что проколол лёгкое генерала, а Волдеморт улыбался, наблюдая, как Золотой падает на колени рядом с Гермионой. Он начал захлёбываться кровью прямо на её глазах, и она мгновенно отпрянула назад, вздрогнув, когда её плечи врезались в икры Демона. Леденящий душу смех Тёмного Лорда эхом отразился от стен собора, разносясь и усиливаясь, по мере того как к нему присоединялись другие. Если бы ей довелось услышать симфонию смерти, она бы звучала именно так. Опера бесчеловечности. Гермиона заставила себя сохранять спокойствие, несмотря на бешеный ритм сердца. Если они убивали своих так легко, без угрызений совести, то что, во имя Мерлина, они собирались сделать с ней? — Ты не даёшь вторых шансов, да? — сказал Волдеморт, рассматривая Маску Демона, и уголки его губ поднялись в лёгкой ухмылке. — Видимо, да, — просто ответил он. Его голос был по-прежнему изменён с помощью чар. Гермиона нахмурила брови, вглядываясь в его маску, словно могла разглядеть лицо говорящего. Его голос. Где она могла слышать его ранее? — Именно по этой причине я так тебя ценю и ты занимаешь это место: рядом со мной, впереди остальных, менее достойных генералов, — Волдеморт цокнул, когда его взгляд метнулся к задыхающемуся телу на полу. — Сплошное разочарование. Итак, Рудольфус? — Да, мой господин, — ответил один из Золотых масок с другого конца собора. Он резко встал со скамьи, склонив голову перед своим хозяином, как преданный пёс. — Окажи мне услугу: забери своего брата и залечи его раны, прежде чем он истечёт кровью на моём новом ковре. Рудольфус и Рабастан Лестрейндж были Золотыми масками. Очень интересно. Артур Уизли был прав. Жаль, что Гермиона не сможет рассказать ему об этом. — Да, конечно, милорд, — сказал Лестрейндж, направляясь к ним. Он резко схватил брата за локоть, игнорируя его крик боли, и, подняв его на ноги, повёл в отдельную комнату в задней части собора. — И... Рудольфус, — позвал Волдеморт как раз перед тем, как за псом закрылась дверь. — Да, милорд? — Напомни ему об уважении к старшим по званию. В следующий раз, если он посмеет перебить Демона, ему не стоит ждать от меня снисходительности. Пусть знает своё место. — Конечно. Я удостоверюсь, что он всё понял, прежде чем исцелю, — ответил Рудольфус, склонив голову и закрыв за собой дверь. Вот он – финал. Гермиона подумала, переживает ли Волдеморт о том, выживет ли Рабастан. Скорее всего, нет. Возможно, в очередь уже выстроилось с пятьдесят Чёрных Масок, готовых занять его место. Скорее всего, дай им волю, они бы и сами закололи Рабастана. Гермиона не думала, что среди низших чинов наблюдалось хоть какое-то подобие уважения друг к другу. Вероятно, они постоянно находились на низком старте, готовые сделать что угодно, чтобы взобраться по карьерной лестнице. Как бойцовские псы, готовые вцепиться друг другу в шею за шанс получить более блестящий и престижный ошейник. — То, что он сказал, – правда? — спросил Волдеморт, снова переводя взгляд на своего главного генерала. — Девушки сбежали? — Правда, мой Лорд, — заявил Демон, вытирая свежую кровь со своей чёрной мантии. — Но вместо них я получил нечто гораздо более ценное. Гермиона с трудом сдержала вздох, который сорвался с её губ, когда Демон медленно обернулся и указал на неё. Её сердце замерло, когда эти пустые, призрачные глаза задержались на ней. Его взгляд прожигал так сильно, словно физически проникал под кожу, сканируя разум и обнажая все секреты. — Кто это? — Гермиона Грейнджер, — выплюнул Демон, будто её имя оставляло неприятный осадок на его языке. — Излюбленная грязнокровка Поттера. Голова Волдеморта склонилась набок при упоминании её имени. Он сузил глаза, осматривая её, словно видел впервые, и сильнее сжал пальцами бузинную палочку. — Если наши разведчики правы, — сказал Демон, — то, несмотря на статус грязнокровки, она занимает очень высокое положение в Ордене. Вероятно, именно по этой причине они и проигрывают. Их генерал – грязнокровка, что ещё раз доказывает ничтожность их армии, мой Лорд. Они доверили работу волшебника грязнокровке, и это стало их ошибкой. После колкого комментария Демона со стороны тёмных фигур в плащах, которые то и дело издавали язвительные смешки, послышались перешёптывания. Гермиона с вызовом вздёрнула подбородок, не сводя глаз с Волдеморта, и расправила плечи. Она отказывалась поддаваться запугиваниям, отказывалась позволять им издеваться над собой, считать её слабой и неполноценной просто из-за статуса её крови. Она была такой же смертельно опасной, как и они. Отдай Демон ей палочку, она смогла бы это доказать. Пусть идут к чертям, если они хоть на секунду допустили мысль, что она не смогла бы без малейшего колебания перерезать им глотки. — Когда я увидел её на поле боя, — продолжил Демон, — все наши солдаты уже были нейтрализованы, а два члена Ордена захватили экипаж и пытались сбежать. Он перевёл взгляд на Гермиону, и по её спине пробежали мурашки, словно кто-то вот-вот собирался заколотить крышку её гроба. — Конечно, у меня было время только для того, чтобы схватить кого-то одного. Либо предотвратить освобождение нескольких незначительных рабов, либо захватить одного из самых важных членов Ордена. — Я могу только представить, какие секреты она знает об Ордене. Она наш козырь. Приманка, способная выманить Поттера из укрытия. Ты сделал правильный выбор, — сказал Волдеморт, одобрительно кивая головой. — Считай, что твои обязанности на сегодня выполнены. Сними маску, ты заслуживаешь выпить за свою победу. Вперёд вывели рабыню: маленькую девочку в поношенной одежде, с металлическим ошейником и цепью. Очевидно, это было лишним. Девочка, несомненно, была магглом или магглорождённой, накачанной подавляющим магию зельем. Она не представляла угрозы. Ошейник и цепочка служили лишь символом, напоминанием о её месте среди чистокровных. Как же это было мерзко. Она ступила вперёд и дрожащими руками протянула серебряный поднос, предлагая бокал с шампанским сначала Волдеморту, а затем Демону. Одной рукой похититель Гермионы схватил бокал, вторая потянулась к капюшону мантии. Аккуратным движением он скинул ткань с головы, обнажая идеально платиновые волосы. У неё перехватило дыхание, когда тот убрал металл со своего лица, и она посмотрела в знакомые серые глаза. Глаза человека, который всё детство дразнил её и издевался над ней. Мерзкий, бесчувственный предатель, который много лет назад наблюдал, как она корчилась и кричала на полу его гостиной, пока его собственная тётя пытала её. Только теперь в этих глазах не было искры. Они не блестели от слёз, как в тот вечер, когда она лежала и кричала, умоляя его о помощи. Теперь они были холодными. Драко Люциус Малфой. Он был всё ещё жив. Всё так же предан Волдеморту, как и всегда. Всё ещё Пожиратель смерти. Теперь он был не просто Пожирателем. Он был Маской Демона. Она поняла, что не может придумать для него более подходящего имени, чем бездушный демон. Монстр. Он убил свою кузину всего несколько часов назад, разрезал её на две части, а теперь потягивал шампанское с самым злым волшебником всех времён, позволяя самодовольной улыбке расцвести на лице. Гермиона не видела его лица со времён битвы за Хогвартс, хотя подозревала, что их пути пересекались в период войны. С тех пор он сильно изменился. Его плечи стали шире. Он по-прежнему был достаточно стройным, хотя явно прибавил в мышечной массе. Телосложение, пригодное для ловца. Его кожа напоминала мрамор: холодная, совершенная, без единого изъяна. У него были невероятно острые черты лица, они словно соперничали с самыми красивыми картинами эпохи Возрождения, которые ей довелось увидеть. Скулы заметно заострились, а линия челюсти стала более выразительной. Он выглядел элегантно, грациозно и чертовски губительно. — Ты! — зашипела Гермиона, не в силах молчать от нахлынувшей ярости. Малфой взглянул на неё, ухмыляясь. — Ты грёбаный монстр! Как ты мог?! Малфой склонил голову набок, наблюдая за шоу. — Говори яснее, грязнокровка. — Ты убил Тонкс! — И? — И? — Гермиона заморгала. Ярость всё внутри неё. Комната, полная убийц, готовых обезглавить её по первому требованию, растворилась в пелене её гнева. — Она была твоей кузиной! Она была матерью! — Она была грязной предательницей крови, — огрызнулся он, всё ещё улыбаясь и потягивая шампанское. — Она мне не семья. — Неужели ты не чувствуешь ни малейшего раскаяния?! Где твоя человечность? Малфой усмехнулся и подошёл к ней, его глаза потемнели. Он двигался медленно и плавно, словно хищник. — Я сожалею лишь о том, что всё закончилось слишком быстро. Мне бы хотелось растянуть этот момент. Я заставил бы её страдать каждый день жизни, до самой смерти, заставил бы понять, какую блядскую ошибку она совершила, выбрав не ту сторону. — Ты монстр. Он схватил её за подбородок и запрокинул голову, вынуждая взглянуть в его глаза, ухмылка расползлась на лице Малфоя в угрожающем оскале. — Полагаю, ты хотела сказать Демон. Драко оттолкнул её рукой, и Гермиона упала на спину. Цепи сковывали её движения, поэтому подняться ей не удалось. Зловещий смешок эхом разнёсся по собору в ответ на её попытку. Малфой допил остатки шампанского и занял своё место рядом с Волдемортом. — Как же я люблю, когда меня развлекает маленькая вспыльчивая грязнокровка. Разве может быть что-то лучше этого? — взгляды Волдеморта и Малфоя снова устремились на Грейнджер. — Ну, давай посмотрим, какие секреты Ордена кроются в её голове. По резкому щелчку пальцев Тёмного Лорда две Чёрные Маски оказались по бокам от девушки. Они потянули её вверх и вынудили снова встать на колени. Один Пожиратель схватил её за плечи, удерживая на месте, в то время как другой вцепился в её подбородок и макушку, не позволяя ей отвернуться от Волдеморта. Тёмный Лорд поднялся со стула медленно, почти элегантно. Он поставил опустошённый фужер на поднос и вальяжно направился к Гермионе, его мантия слегка вздымалась во время его движения. Гермиона попыталась вывернуться, но чужие пальцы слишком сильно сжимали её подбородок. Она не могла пошевелиться. Она вообще ничего не могла сделать. Девушка гордилась своей храбростью. Её тошнило от одной только мысли о том, чтобы умолять о помощи, но, когда на кону стояли секреты Ордена, когда это был вопрос их жизни и смерти, она должна была попытаться. Она должна была испробовать абсолютно все возможные способы и не оставить и камня на камне. Гермиона посмотрела на Малфоя и предприняла последнюю попытку: — Прошу! Малфой, умоляю, не дай ему это сделать! Не мог же он так сильно измениться, правда? Они вместе ходили в школу, вместе выросли. В нём ведь должна была остаться хоть капля человечности? Хоть какая-то крупица порядочности, которая давала ему понять, что это неправильно, что он не должен позволять Волдеморту копаться в её воспоминаниях. Разве нет? — Пожалуйста! Но эта попытка не увенчалась успехом. Он просто смотрел на неё пустым взглядом, в его глаза не было ничего: ни искры, ни тени сочувствия к ней. Его взгляд был каменным. Мёртвым. — Отвали к чертям от меня! — прошипела Гермиона, пытаясь увернуться от кончика древнейшей палочки. Пальцы на подбородке с силой впились в кожу, удерживая её голову в одном положении. — Т-с-с, это займёт всего минуту, — Волдеморт прижал деревянную палочку к её виску, а затем ворвался в её сознание. От его магии было больно. Было, чёрт возьми, адски больно! Было мучительно ощущать проникновение магии в её мозг, она обволакивала сознание, как щупальца кальмара. Гермиона чувствовала ужасное давление на черепную коробку. Она сдерживала рвотные позывы, подавляла желание завопить от боли, сдерживалась как могла. Каждое вторжение было подобно удару топора. Пульсирующая, пронзительная боль отдавалась в висках при каждом новом вторжении магии Волдеморта. Но Гермиона готовилась к этому. Она предполагала, что её однажды схватят. Она понимала каждой клеточкой своего тела, что в подобном случае Пожиратели смерти захотят порыться в её воспоминаниях. Гермиона обладала слишком большим количеством ценной информации: бесчисленное количество секретов Ордена, расположение секретных баз и тщательно продуманные тактики. Её разум был слишком ценным инструментом, чтобы Волдеморт отказался от возможности исследовать его и использовать против Ордена, поэтому, естественно, она предусмотрела такую возможность. Гермиона глубоко вдохнула и мысленно представила себе незваного гостя в своей голове. Она представила его магию как физическое существо, как осязаемую силу, которой можно было коснуться, а затем вознесла свои стены так высоко, что они отбросили гостя назад. Она представила, как вытесняет его из своих воспоминаний, как он рассекает воздух с огромной скоростью, словно в свободном падении, и вылетает из её головы. Волдеморт ахнул, когда его выбросило из её сознания. Он упал на спину, вцепившись ногтями в подлокотник кресла, чтобы удержаться на ногах. Прижав руку к груди, он посмотрел на Гермиону, глубоко вдыхая через ноздри. Он выглядел разъярённым, но заинтригованным. У Гермионы перехватило дыхание. Было до невозможности сложно вытолкнуть его из своей головы, на это потребовались все её силы, но она была готова к ещё одной попытке с его стороны. Он бы не справился с этим. Она бы не дала ему этого сделать. Не оставила бы ни единого шанса. — Милорд, — послышался голос Золотой Маски, — вы в порядке? Что случилось? Малфой лишь продолжал смотреть на неё. Он был максимально напряжён, стоял со сжатой челюстью. Абсолютно без эмоций. Красные глаза Волдеморта задумчиво сузились, он продолжал смотреть на Гермиону. — Поразительно... — прошептал он. В его голосе ясно слышалось удивление. — Она вытолкнула меня из своего сознания. — Это... это невозможно, — сказала Золотая Маска, метнув взгляд в сторону Гермионы, а затем обратно к Волдеморту. — Хочешь сказать, что я вру, Яксли? — Н-нет... нет, конечно, нет, милорд. — Не думаю, что когда-либо встречал настолько талантливую грязнокровку, — Волдеморт выпрямился и смахнул пыль со своей мантии. — Признаюсь, я не думал, что грязнокровки способны на нечто подобное. Гермиона продолжала смотреть на него. Её грудь вздымалась от усталости. Одной только боли в висках было достаточно, чтобы рухнуть на пол прямо здесь, но она не обращала на это внимания. Девушка высоко задрала подбородок и скривила губы в слабой ухмылке. — Вы не ошиблись, когда решили приволочь её сюда, — сказал Волдеморт. — Могу только представить, какие секреты спрятаны в её голове. Никто так хорошо не владеет окклюменцией, если ему нечего скрывать. — Привести оценщиков, милорд? — сказала одна из Чёрных Масок, накручивая на палец локон девушки. Гермиона отшатнулась от него. — Думаю, этот локон принесёт неплохие деньги. Слышал, Барти Крауч-младший ищет себе новую рабыню. Он обожает своих грязнокровок. Комната разразилась озлобленным гоготом и шёпотом. Гермиона подавила дрожь. Волдеморт, несомненно, захочет регулярно копаться в её воспоминаниях. Он будет продолжать поиски до тех пор, пока она не сдастся, и ему уж точно будет плевать, где её будут удерживать в перерывах между сеансами. Гермиона прекрасно знала, что с ней может произойти. Она спасла достаточно людей во время своих миссий, чтобы отчётливо понимать, что происходит в плену с юными девушками. Она отвязывала их от кроватей, видела переломанные запястья и лодыжки, иногда перерезанные до кости. Всё это было результатом их попыток освободиться. Она видела достаточно пропитанных кровью простыней, чтобы осознавать весь ужас, который её, скорее всего, ожидает. Может быть, её продадут Родольфусу? Или Яксли? А может быть, они быстро убьют её. Она всегда подозревала, что фетиш большинства Пожирателей смерти – боль, что им просто нравилось мучить, насиловать бедных девушек и причинять им боль в процессе. Резать, колоть, вырывать куски мяса из тела, обнажая кости, пока они нависали над вопящими волшебницами. Такие девушки считались счастливчиками. Они выдерживали всего одну-две ночи. Яксли снял маску и, пройдя мимо других мужчин в масках, опустился на колени перед Гермионой. — Если позволите, милорд. Я бы очень хотел заполучить её. Я заплачу, сколько пожелаете, — он обхватил её подбородок. Этот жест был довольно осторожным и, возможно, даже нежным, но от него у Гермионы свело желудок, к горлу подступила желчь. В комнате воцарилась гробовая тишина, когда Гермиона плюнула Яксли в лицо. Шокированный Пожиратель смерти отпрыгнул назад, широко раскрыв глаза и яростно вытирая слюну с лица. Чистокровный, один из самых преданных последователей Волдеморта, со слюной грязнокровки на лице. Она могла только представить, как унизительно это было для него. Гермиона чуть не взвизгнула от восторга. — Да как ты смеешь?! — Яксли наклонился вперёд и ударил её по лицу тыльной стороной ладони. Гермиона готова была поклясться, что от удара её скула разошлась по швам. Было чертовски больно, во рту ощущался привкус крови, но она не смогла сдержать улыбку. Грейнджер и представить не могла, как ужасно сейчас выглядит. Вероятно, как обезумевшая ведьма: весь рот наполнился кровью, голова качалась из-за силы, с которой ей влепили пощёчину, но при этом она ухмылялась, глядя на стоящего перед ней Пожирателя смерти. Её возможного похитителя, человека, который, возможно, станет её будущим насильником. Смелость и вспыльчивость, присущая гриффиндорцам, будет с ней до самого конца. Интересно, гордилась бы ею сейчас МакГонагалл? — Нет, она не продаётся, — сказал Волдеморт. Некоторое время он смотрел на грязнокровку, а затем обернулся к Малфою. — Ты сказал, что эта грязнокровка – любимица Поттера, верно? — Да, мой Лорд, — ответил Малфой, сидя рядом с ним. Самый преданный из всех псов на поводке, что ей доводилось видеть. — И ты убеждён в том, что она важный член Ордена? — Да, мой Лорд, — повторил Малфой. Его не выражающее ни единой эмоции лицо слегка напряглось. — Я уверен в том, что она ценный актив для нас. Я видел её на поле боя, и, несмотря на статус её крови, она очень смертоносна. Я уверен, Поттер сделает всё, что в его силах, чтобы вернуть её. — Так и думал. Что ж, в таком случае, Драко, ты заберёшь её себе. Гермиона почувствовала, как кровь отхлынула от щёк. Улыбка исчезла с лица девушки так же быстро, как и появилась. — Как пожелаете. — Малфой склонил голову. От его голоса по телу пробежала дрожь – настолько лишённым всего человеческого он казался. «Мерлин, нет, — подумала Гермиона. — Только не он. Кто угодно, но только не он!» Стул Фенрира заскрипел по полу, он вскочил на ноги. — Но, милорд, Малфой никогда не одобрял то, что мы заводим рабынь! Это будет бесполезная трата... — Он не будет развлекаться с ней, Макнейр, — раздражённо огрызнулся Волдеморт. — Не будет, если сам того не пожелает. Малфой владеет легилименцией лучше всех вас, и на этот его талант я и делаю все ставки. Если кто-то и сможет сломить её, то это он. Паника захлестнула Гермиону. Её словно окатило ледяной водой. Этого не может быть. Если её отдадут Малфою, он узнает всё: расположение базы Ордена, убежищ, бункеров, он узнает о существовании Медузы! Он будет знать всё! Она не сможет отбить его атаку, девушка прекрасно это понимала. Несмотря на бесчисленное количество часов, которое она потратила на изучение данной темы и практику, мастерство Малфоя в легилименции воспевалось всеми. Не существовало ни одного пленника, из которого бы он не вытащил нужную информацию. Не было ни одного секрета, скрытого от него, после проведённого им допроса. Волдеморт был прав: он сломает её. — Драко, дай мне свою руку. Малфой послушно шагнул вперёд. Он стянул с руки кожаную перчатку и протянул ладонь Волдеморту, даже не дрогнув, когда хозяин резко провёл кончиком древнейшей палочки по его ладони, нанося глубокий порез. По взмаху волшебной палочки Волдеморта кровь Малфоя вытекла из раны и взлетела в воздух. Когда она собралась в аккуратный багровый шарик, Волдеморт наложил на него ещё одно заклинание. Так тихо, что Гермиона не расслышала. Шарик из крови на мгновение засветился и запузырился, а затем вернулся в прежнее состояние. Волдеморт сделал шаг к Гермионе. — Сделай надрез на шее грязнокровки. Гермиона ахнула, почувствовав холодное остриё клинка на разгорячённой коже. Девушка зажмурилась. — Не на глотке, идиот, — прошипел Волдеморт. — Ты что, не слушал, о чём я говорил? Она обладает ценной информацией о враге, мне не нужна её смерть. Пока что. Лезвие, приставленное к её горлу, отдёрнули назад. Гермиона открыла глаза и вздохнула. Волдеморт выглядел пугающе, в его глазах был намёк на что-то страшное... — Я... я не понимаю, мой Лорд, — пролепетала Чёрная Маска с клинком в руках. — Сделай надрез сзади, в районе позвонка, — приказал Волдеморт. — Я заколдовал кровь Драко. Я должен быть уверен в том, что она не сбежит, когда Драко станет её владельцем. Гермиона взвизгнула, когда Чёрная Маска повалила её на пол и прижала лицом к пропитанному кровью ковру. Другой Пожиратель придавил её плечи к полу, заключив девушку в ловушку. — Смотрите, друзья, — сказал Волдеморт, возвысившись над Гермионой. — Этот кровный ритуал свяжет жизнь грязнокровки с жизнью Драко. Этот ритуал свяжет их друг с другом. Её волосы вдруг оттянули вверх, полностью обнажив её шею. — Этот ритуал свяжет их жизни воедино. Холодное лезвие прижалось к её коже там, где череп соединяется с позвоночником. — На нашего Демона этот ритуал не повлияет. На коже Гермионы сделали глубокий надрез. Она зашипела и сжала зубы, чтобы не закричать. — Жизнь грязнокровки будет связана с его жизнью. Если Драко умрёт, умрёт и она. Из раны потекла кровь, капельками стекая по шее. Она струйками стекала на подбородок и лицо, пока девушка попыталась встать. Пошевелиться. Сделать хоть что-нибудь, чтобы не дать Волдеморту довести дело до конца. Но, как и до этого, хватка Пожирателей была мёртвой: её держали слишком крепко. Она была беспомощна. И, о, это чертовски её раздражало. — Она может сбежать из Поместья Малфоев только убив своего хозяина, то есть Драко, — сказал Волдеморт. — А благодаря этому ритуалу она лишится этой возможности. Он также не позволит её драгоценным членам Ордена убить Малфоя в попытке спасти грязнокровку. Гермиона вскрикнула, когда кровь Драко, бурлящая от магии Волдеморта, просочилась в её организм. Она корчилась и кричала, прижатая к полу; она ощущала, как чужая кровь распространяется по телу, обжигая, словно кислота. Кровь пронеслась по позвоночнику, она достигла кончиков пальцев ног, пройдя через мышцы и сухожилия. Заколдованная кровь пробралась во все клетки её организма, подобно раку. Она чувствовала её повсюду. — Теперь вы связаны друг с другом. Навеки связаны кровью, — прошептал Волдеморт. Его голос сочился ядом. — Пока смерть не разлучит вас.