Секреты и Маски | Secrets and Masks

4 июня На выздоровление Астории ушло несколько дней. Два из них она находилась без сознания, ещё три потребовалось на то, чтобы она смогла вновь сидеть в кровати без поддержки. Блейз вливал в неё невероятное количество зелий и колдовал без передышки, накладывая заживляющие чары, и всё же восстановление шло ужасно медленно. Дело было в болезни Астории. Ужасная болезнь поглощала все зелья и чары и не давала телу восстановиться. Блейз знал об этом, и, хотя домашние эльфы утешали его, заверяя, что с Асторией всё будет хорошо и просто требуется время, он не мог успокоиться, пока она сама не сказала ему об этом. Он организовал доставку редких ингредиентов и экзотических зелий издалека, приказав эльфам отложить все домашние дела и сосредоточиться только на приготовлении нужных лекарств. Гермиона предложила свою помощь, но Квинзел ответила, что эльфы справятся с этим быстрее и лучше, и выгнала Гермиону из комнаты. Несмотря на заверения Астории, что она идёт на поправку, Блейз ни на минуту не отходил от неё, помогая ей принимать ванны и перемещаться к туалету. Они не могли пригласить целителей, потому что это вызвало бы подозрения, поэтому он сам занимался её лечением. Блейз казался истощённым, но ни разу не пожаловался на своё состояние. Тео и Малфой вели себя точно так же как Блейз. Они навещали Асторию несколько раз в день. Через неделю Тео попытался незаметно угостить Асторию «особенной сигареткой», которая, как он утверждал, облегчит любую боль, которую она испытывает, но Блейз заметил это и впредь запретил Тео посещать Асторию. В отличие от мужчин, Астория, казалось, не испытывала тревоги по поводу того, что чуть не умерла. Муж и эльфы настойчиво требовали, чтобы она оставалась в постели и отдыхала, сменив свои дорогие наряды на шёлковые ночнушки, но Астория была непоколебима. Она изначально просыпалась утомлённой и слабой, затем пила свои зелья и принималась с улыбкой на лице командовать Пожирателями смерти, не вставая с постели. Малфой поменялся из-за того, что произошло с Асторией. Он редко покидал поместье, несмотря на частые вызовы на задания, и никогда не брал с собой Гермиону. Грейнджер не понимала, в чём дело: её присутствие на заданиях не требуется или он просто придумывает отговорки, чтобы не брать её. Грейнджер уже почти три недели не испытывала на себе действие Проклятия Демона и была очень благодарна за это, даже если это временно. Если им не нужно было выполнять вместе какое-то задание, то обычно он держал дистанцию от Гермионы. Казалось, он изо всех сил старался избегать её. Он посвящал меньше времени своей драконихе, предпочитая прогуливаться вокруг поместья с Асторией, или просто запирался в своей комнате. Гермиона заметила, что проводит ужасно много времени в комнате Астории: она приносила ей цветы из сада, помогала эльфам доставлять еду и чай, они могли вдвоём часами болтать о всякой чепухе, а Малфой часто присоединялся к ним. Через пять дней после того, как Астория пришла в себя, Гермиона вкатила в её комнату серебряную тележку с чаем, затем в дверь постучал Малфой и вошёл. Он замер на месте, увидев Гермиону, сидевшую на краю постели Астории. У обеих в руках были чашки с чаем в руках. Грейнджер подумала, что он развернётся и уйдёт, но Драко удивил её: он налил себе чая, отпил и уселся в кресло у окна. Сначала Гермиона подумала, что это была случайность, которая никогда не повторится. Но затем это стало происходить регулярно: каждый день около трёх часов Малфой стучал в дверь, заходил в комнату Астории с пустой чашкой в руке, кивал головой Гермионе, наливал себе чаю и садился в кресло. Он не участвовал в разговоре девушек, только слушал. Сегодня он так и не появился. Гермиона взглянула на маленькие настольные часы на тумбочке рядом с кроватью Астории: уже четверть шестого, а Малфой к ним так и не пришёл. Впервые он пропустил их послеобеденный чай, Гермиона невольно ощутила беспокойство. — Так как ты думаешь, мне надеть красное платье на Гала-ужин на следующей неделе? — спросила Астория. — Или лучше зелёное? Гермиона приподняла бровь и ответила: — Астория, ты чуть не умерла, тебе действительно нужно присутствовать на ужине?.. Астория вздрогнула в притворном ужасе: — Ну да... Я знаю. Я рассекла голову и чуть не истекла кровью. Очень драматичное событие, — она как будто не понимала, что чуть не присоединилась к своей сестре, — не стоит волноваться, ты спасла меня – через неделю буду как новенькая. Гермиона поджала губы и взглянула на блондинку. По правде говоря, она выглядела потрясающе: её волосы красиво уложены, на руках идеальный маникюр, на скулах румяна, на губах была бледно-розовая помада, но Гермиона понимала, что это лишь фасад. Астория всё ещё была при смерти, и никакая косметика или Чары Гламура не могли этого изменить. — Итак, — Астория прытко кивнула на два изящных платья, висевших на дверцах её гардероба, и спросила: — как ты думаешь, какое платье лучше подойдёт мне? Гермиона вздохнула и подошла к гардеробу, чтобы рассмотреть платья поближе. Она прошлась пальцами по изысканной ткани, отмечая про себя, что оба наряда являются настоящими произведениями искусства. Они были украшены небольшими искрящимися бриллиантами, которые, наверняка были настоящими – Гермиона в этом не сомневалась. — Оба платья красивы. Ты так часто посещаешь балы, так что я уверена: тебе лучше знать, какое из них более подходящее, — сказала Гермиона и тут же получила недовольный взгляд Астории в ответ. Грейнджер, улыбнувшись, добавила: — А вообще-то скажи, как так вышло, что у нас идёт война, а твоя самая большая проблема – выбор платья на вечеринку? Астория смешно наморщила нос и улыбнулась так широко, что ямочки появились на щеках. — Я знаю, что идёт война. Ты, наверное, считаешь меня ужасно тщеславной и эгоистичной, но это же Гала и мне очень важно выглядеть идеально. Гермиона тихо засмеялась, вернувшись на своё место у кровати Астории. — Я восхищаюсь тем, что ты не даёшь войне стать преградой к нормальной жизни, полной развлечений. — Мы должны цепляться за счастье, как бы сложно это не было, — улыбнулась Астория, и Гермиона заметила, как вдруг засияли её глаза, что было характерной чертой сестёр Гринграсс, — ведь мы не знаем, сколько времени нам отпущено на земле. Гермиона провела немного времени в компании Дафны, и теперь она увидела ту версию старшей Гринграсс, которую знали Пожиратели смерти. Астория была очень на неё похожа. Дело было даже не в физическом сходстве. Казалось, обе сестры излучают тепло и непринуждённость. Их улыбка освещала мир вокруг, а смех был настолько заразительным, что никто не мог сопротивляться ему. Сердце Гермионы сжалось при взгляде на волосы Астории: она ведь знала, что произошло. Грейнджер повернула голову и увидела небольшое пятно крови на кремовых обоях за дверью. Это была всего лишь капля крови, которую, похоже, пропустили, когда убирали все следы происшествия заклинанием очищения, либо пятно слишком глубоко впиталось и его уже не возможно было удалить. — Почему пятно не убрали? — удивлённо спросила Гермиона. — Мне казалось, Блейз всю комнату убрал чарами. Астория помолчала, а затем ответила: — Да, он убрал. Но это пятно я попросила его оставить. — Зачем? — Гермиона резко повернулась к ней. Блондинка пожала плечами, а затем лукаво улыбнулась: — Мне просто захотелось, чтобы ты нарисовала что-нибудь на стене. — Ты же знаешь, я не могу... — Я знаю, ты сейчас испытываешь трудности с вдохновением, — ободряюще произнесла Астория, — но ты не участвовала в миссиях уже пару недель. Я надеялась, что перерыв от Проклятия Демона позволит вдохновению вновь вернуться. Пожалуйста. Я так люблю твои настенные рисунки, я надеялась, ты нарисуешь что-то для меня. Вокруг поместья растут такие красивые цветы, может, они вдохновят тебя? Ты можешь нарисовать для меня розы, лилии, голубок и всё такое... Их разговор прервал деликатный стук в дверь, в комнату вошли Блейз и Роми. Эльф толкал перед собой маленькую тележку с чайными принадлежностями. — Милая, — Блейз наклонился и поцеловал Асторию в щёку. Гермиона была удостоена неловкого кивка головой. — Здравствуйте, мисс Астория, — произнёс Роми тоненьким радостным голосом, что фактически отвлекло внимание от смущённого Забини. — Здравствуйте, мисс Гермиона. Роми не может остаться надолго. Он должен пойти на рынок и купить продукты для сегодняшнего ужина. Он собирается приготовить творожный пирог и печёный картофель. Он надеется, что ужин всем понравится. — Разумеется, он готовит грёбаный печёный картофель, — Блейз закатил глаза к потолку и занялся приготовлением чая. Гермиона заметила, что чашек всего две. Роми с хлопком аппарировал, а Гермиона поднялась на ноги, когда Астория откинула с себя тяжёлое одеяло, будто собиралась проводить подругу до двери, но Блейз вмешался, когда его жена попыталась встать с кровати. — Милый, я люблю тебя больше жизни, — строго произнесла Астория, отталкивая его руку, — но, клянусь могилой Салазара, если ты не перестанешь обращаться со мной как со стеклянной куклой, я побью тебя своими розовыми меховыми тапочками. Блейз едва смог скрыть потрясение на лице, но отступил на шаг и принялся разливать чай по чашкам. — Что ж, я тогда пойду, — быстро проговорила Гермиона, — я посмотрю, что могу сделать со стеной, но не могу ничего обещать. Астория внезапно засияла. — Здорово, Гермиона, спасибо! У тебя всё получится, я не сомневаюсь, — лучезарная улыбка осветила нежное лицо, что сделало её ещё больше похожей на сестру. — Скажи, какие краски тебе нужны, кисти, спецодежда, я всё организую! Блейз, разве это не прекрасно, что Гермиона нарисует картину на стене в нашей комнате? Блейз кивнул в знак согласия, но не поднял головы, всецело поглощённый помешиванием сахара в чашке. Несмотря на то, что он стал относиться к Гермионе мягче, осталось ощущение враждебности, и поэтому гриффиндорка поспешила к выходу. — Кстати, Гермиона, мои любимые лилии цветут рядом с растением под названием «Ядовитый ус». Так что, если ты столкнёшься там с Малфоем, — Блейз подал Астории чашку, на что она улыбнулась в благодарность, — будь осторожна: если вы снова поссоритесь и переспите, то делайте это подальше от этого растения. Щёки Гермионы вспыхнули. — И зачем я только тебе рассказала об этом. Астория подмигнула: — Не волнуйся, все внезапно выбалтывают секретики в моём присутствии, — произнесла девушка, — это часть моего обаяния. Гермиона повернулась, чтобы выйти, но не успела этого сделать, потому что Блейз внезапно произнёс: — Подожди. Он некоторое время молча смотрел на неё, сжимая губы, а затем сотворил серебряную чашку и налил немного чая. — Тебе с сахаром? — спросил он, опустив взгляд. Гермиона внезапно растерялась. — Да, одну ложку, пожалуйста. — Она любит чай с молоком, — сказала Астория. Блейз кивнул, и, пока он щедро добавлял молоко и сахар, Гермиона с Асторией обменивались недоумёнными взглядами. Закончив, Блейз плотно закрыл чашку крышкой и протянул её подруге жены. — Спасибо, — быстро произнесла Гермиона, забирая из его рук чашку. Она чувствовала себя неловко. — Не за что, — ответил Блейз, присаживаясь на край кровати Астории, — Гермиона. Грейнджер тихо вздохнула. Он назвал её по имени. С тех пор как она оказалась в поместье, Забини называл её только «грязнокровкой», таким образом показывая своё пренебрежение и презрение. Его годами учили, что магглорождённые – это низшие существа, едва лучше животных. Но ей удалось спасти его жену без использования магии, она сделала всё возможное, чтобы сохранить жизнь самому важному человеку в его жизни, используя методы, далёкие от его понимания. И тогда Гермиона осознала, что, возможно, чашка чая – это вовсе не просто чашка чая. Это предложение мира, своего рода оливковая ветвь. Извинение, которое она не ожидала услышать. Гермиона бросила на Асторию растерянный взгляд, на что подруга лишь пожала плечами, а затем Гермиона всё же вышла. Блейз заметил улыбку на лице своей жены, когда за Грейнджер закрылась дверь. — Что? — Твои действия были очень милыми. Спасибо, что так добр к ней. — Она спасла тебе жизнь. Это бесценно, я никогда не смогу с ней рассчитаться за то, что она сделала, — с сарказмом произнёс Блейз. — Чашка чая по сравнению с этим – ничто. — Я это понимаю. Но также я понимаю то, что теперь ты относишься к ней иначе. Я знаю, что тебе потребуется немного больше времени, чтобы поверить и довериться ей, но я ценю твои старания. Для меня это важно, — Астория отпила из чашки, — и я знаю, что она важна и для Драко, хоть он пока этого не признаёт. Блейз внимательно посмотрел на жену, и вдруг до него дошло, что именно сделала эта дама. — Ты нарочно отправила Гермиону в сад. Уголки губ Астории приподнялись в улыбке. — Разве? Блейз нахмурился. Астория просто обожала это его выражение лица: оно означало, что она совершила что-то непонятное для него, и он пытался разобраться, зачем она это сделала. — Ты в курсе, что Малфой скоро вернётся. Астория взглянула на него поверх своей чашки и отпила из неё. — Ты в курсе, что он полетел охотиться с Нарциссой, чтобы размять её, дать дракону расправить крылья, — добавил он, складывая пазл вместе, — и ты в курсе, что она всегда приземляется на поляне на южной стороне поместья, — он прищурился, — там как раз растёт Ядовитый ус, рядом с лилиями, о которых ты рассказала Гермионе. — Разве? — широко улыбнулась Астория. — Что-то я не замечала. Блейз уставился на жену, а затем громко рассмеялся: — Ты, без шуток, самая красивая и одновременно самая коварная ведьма из всех, что я встречал. — Именно поэтому ты так обожаешь меня, — Астория чмокнула его в кончик носа, откинулась на подушку и отпила ещё чаю, ей пришла в голову странная мысль: — Разве ты сейчас не должен быть на задании? — Тёмный Лорд изменил моё расписание: он снял меня почти со всех заданий на следующий месяц, — Блейз вздохнул. — Он считает, что если я буду отдыхать больше, то у меня будет больше видений, которые помогут ему выиграть войну. Астория недовольно нахмурилась: — Это смешно, ведь ты их не контролируешь. — Я знаю, милая, — он протянул свободную руку и нежно обхватил её лицо ладонями, — но, если это позволяет мне проводить больше времени дома, я не стану возражать ему. До семи часов я могу побыть с тобой, потом мне нужно будет отправиться в Йоркский Собор, а пока приглашаю тебя принять ванну. Затем я доведу тебя до нирваны, как минимум дважды. Астория открыла рот в изумлении: — Что?.. Муж посмотрел на неё с поднятой в насмешке бровью. — Что? Ты сама сказала, что хочешь, чтобы я перестал обращаться с тобой как со стеклянной куклой, так что допивай, снимай одежду и марш в ванную. От изумления Астория чуть не выронила чашку из рук, но она никогда раньше не допивала напиток так быстро.

* * *

Астория оказалась права: лилии здесь растут прекрасные. Их безупречная красота так сильно вдохновляла, что Гермиона уже почти закончила выбирать цвета для будущих картин, как вдруг почувствовала дуновение ветерка, хотя на небе не было ни облачка, и внезапно она заметила огромную тень на растениях перед собой. Грейнджер отступила назад, когда Нарцисса приземлилась на траву с громким звуком. Дракониха оказалась гораздо ближе, чем Гермионе хотелось бы: девушка почти ощущала тепло от её тела. Кожа Гермионы покрылась мурашками, напоминая о совсем другом пламени: о том, которое прожгло её тело до костей в видении Волдеморта и до сих пор напоминало о себе, даже недели спустя. Призрачное воспоминание, от которого невозможно избавиться. Нарцисса опустила голову и левое плечо к земле, и Малфой элегантно слез со своего огромного дракона, будто это было весьма обыденным занятием. Он был одет во всё чёрное, но это была не привычная одежда Упивающихся смертью. На нём были облегающие брюки, кожаные ботинки до колен и перчатки без пальцев. На левом плече висела кобура для палочки, а рукава рубашки были закатаны до локтей. Несколько верхних пуговиц рубашки были расстёгнуты, поэтому Гермионе хорошо были видны обручальные кольца на цепочке у него на шее. Это была одежда для верховой езды, но она больше напоминала Гермионе его школьную форму для квиддича, не хватало лишь слизеринской зелёной мантии. Он нежно прикоснулся к Нарциссе, погладил её по плечу, но дракониха не обратила на это никакого внимания. Её взор был прикован к Гермионе. Нарцисса держала задними ногами мёртвую лошадь, вцепившись когтями в её тело. Она зарычала на Гермиону, медленно приближаясь к ней и издавая шипящие звуки. Земля тряслась при каждом её шаге, а воздух становился всё жарче по мере её приближения, неприятное тепло распространялось по коже Гермионы. Девушка спокойно отступала, но когда она упёрлась спиной в деревянный забор, за которым рос Ядовитый ус, паника начала возрастать внутри. Она попала в ловушку, а дракониха медленно приближалась к ней. — Малфой, что она делает? — тихо спросила Гермиона, ужас в её голосе был неподдельным. — Грейнджер, всё нормально. Постарайся не паниковать... — Как тут, чёрт возьми, не паниковать, когда по её взгляду кажется, будто она собирается использовать меня вместо зубочистки! Нарцисса прижалась головой к животу Гермионы и толкнула её к забору. Это было аккуратное движение, но жгучая паника охватила Гермиону, как будто ей вкололи порцию адреналина. Дракон глубоко вздохнула и ещё раз подтолкнула девушку к забору, издав низкий рык, чем вызвала у Гермионы ужас. Ей нужно было освободить руки, чтобы защитить себя, поэтому она бросила букет цветов на землю вместе с чашкой чая. Её ладони почувствовали жар, когда она упёрлась ими в раскалённое тело зверя и надавила, попытавшись её оттолкнуть. Девушка ощутила ещё один толчок от дракона, её горячее дыхание обжигало кожу сквозь одежду так, словно кто-то приложил раскалённые угли к её животу. В её голове вновь пронеслось видение Волдеморта: она в ловушке, прикована к столбу, обездвижена, и жар только нарастает, огонь обжигает кожу. Ночной кошмар стал реальностью. Гермиона участвовала во многих битвах и не раз сталкивалась со смертью лицом к лицу, но никогда раньше не испытывала такого ужаса. Зубы дракона были всего в паре сантиметров от её живота и жизненно важных органов. Один укус и Гермиону разорвёт на части. Огонь, вырывавшийся из пасти дракона, способен расплавить танки и сжечь кровь в жилах – именно так, как всё и произошло в видении Волдеморта. — Малфой, заставь её остановиться, — закричала девушка, зажмурившись. Её начало трясти. — Пожалуйста, пусть она отойдёт от меня! Малфой щёлкнул пальцами и резко свистнул, и Нарцисса немедленно отступила на несколько шагов. Гермиона глубоко вздохнула и отвернулась, скрывая своё лицо: теперь она не загнана в угол, но легче не стало. Она напряглась и схватилась за деревянный забор, чтобы удержаться на ногах. Малфой мгновенно подошёл к ней. — Никогда не позволяй ей сделать это снова! Никогда, чёрт возьми, не позволяй ей выкинуть нечто подобное снова! — краем глаза Гермиона заметила, что он потянулся к ней, но заставила себя сосредоточиться на собственном дыхании, делая глубокие вдохи и выдохи. — Я в порядке, — солгала она, — дай мне минутку. — Грейнджер, да тебя трясёт! Ты как, нормально? — Разве я выгляжу нормально?! — у неё зуб на зуб не попадал, — я всё ещё чувствую магию Волдеморта, а те видения, которые он показал мне... как огонь охватывает меня... эти воспоминания хлынули потоком на меня. Гермиона внутренне боролась с собой: она не понимала, зачем рассказала ему обо всём этом. Она не желала делиться с ним своими страхами. С тех пор как Волдеморт проник в её разум, она пыталась справиться со своими эмоциями самостоятельно. Каждую ночь она просыпалась от кошмаров, в которых её сжигали заживо, и бежала принимать холодную ванну или бродила по коридорам поместья в попытках отвлечься от мыслей о том, как расцарапать себе запястья, чтобы выпустить наружу ужасную магию Волдеморта: пусть вытечет вместе с кровью прямо из вен. Гермиона не хотела его помощи, она ей попросту не нужна. — Почему ты не сказала мне о побочных эффектах? — Самый тёмный волшебник столетия копался в моей голове, показал мне, как я умру. В придачу к этому я нахожусь в заключении и вынуждена убивать своих друзей против воли, — Гермиона горько рассмеялась, — полагаю, эти побочки от тёмной магии – меньшее из всех моих несчастий. Гермиона заметила, что он крутит кольцо на мизинце. — Ты чувствуешь это постоянно? — Нет. Эти ощущения то внезапно нахлынывают, то отпускают. Я чувствую их, когда злюсь, стрессую или напугана. Как будто «это» подпитывается негативными эмоциями. Не знаю... это не так важно. Малфой снова потянулся к ней, но Гермиона отшатнулась и отвернулась от него. — Эта ситуация выбила меня из колеи, дай мне минутку, со мной всё будет в порядке. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов через нос, чтобы успокоить панику, а когда наконец повернулась, то натолкнулась на пристальный взгляд Малфоя. Нарцисса наблюдала за ними с небольшого расстояния и с интересом следила за Гермионой, сидя на задних лапах. Дракониха наклонила огромную голову в сторону, в её рубиновых глазах читалось понимание. Взгляд дракона вызывал дискомфорт у Гермионы. Нарцисса царапнула когтями свою жертву, и та развалилась на несколько частей. Гермиона оглянулась на Малфоя, и спросила, чтобы отвлечься: — Почему ты не пришёл к нам с Асторией сегодня? Малфой на мгновение задумался, видимо не ожидая столь быстрой смены темы. — Нарциссе нужно было поохотиться, а мне захотелось подышать свежим воздухом. Прошу прощения, — его лицо посветлело, тон голоса был поддразнивающим. Гермиона обратила внимание на цвет его глаз – они были серо-голубыми. Стены в его разуме наполовину опущены. — Я не думал, что вы будете скучать по мне. — Мы не скучали, — ответила Гермиона резче, чем хотелось, — просто заметили, что тебя нет. Малфой провёл языком по нижним зубам и, усмехнувшись, произнёс: — Я понял. Ну, если ты так скучала по мне, то... — Я не скучаю по тебе! — Тогда можешь присоединиться ко мне на небольшом задании сегодня вечером. — Что за задание? — Тёмный Лорд приказал нам обыскать все церкви страны с колокольнями. — Из-за видения? — спросила Гермиона, серо-голубые глаза Малфоя блеснули. Он кивнул. — Да. Из-за того что некоторые видения вполне конкретного провидца сбылись, он хочет проверить каждый аспект предсказаний, просто на всякий случай. — Тот провидец оказался прав насчёт уничтоженного крестража? Малфой снова кивнул. — Зачем ты мне об этом рассказал? — Потому что следующая церковь, которую мы должны проверить, находится в пригороде Хэмпстед-Гарден. Сердце Гермионы пропустило удар. — Я собираюсь туда сегодня и подумал, что ты, возможно, захочешь ко мне присоединиться. Малфой направляется в город её детства, там находился дом её родителей. — Насколько мне известно, этот район заброшен. Гермиона с горечью согласилась: — Так и есть. Твои друзья всё там разрушили, когда забрали моих родителей. Я была там вместе с Гарри: нужно было забрать некоторые вещи моих родителей – фотографии и прочее, но весь город уже был разрушен. Все здания были стёрты с лица земли, только одно уцелело... Малфой перебил её: — Я знаю. Церковь. Так ты хочешь пойти со мной или нет? — Ты хочешь вырядить меня в отвратительную мантию Пожирателя смерти, наложить на меня Проклятие и сопроводить в дом моего детства, чтобы я что? Обыскала заброшенную церковь и перерезала глотку бедняге, который случайно там оказался, не контролируя себя под Проклятием? — Гермиона усмехнулась и качнула головой. — Нет, спасибо. Я лучше останусь здесь и позволю Тео наконец снести мне голову и запустить её в кегли. — Я бы не стал накладывать на тебя Проклятие, — выпалил он быстро, почти зло. Его взгляд скользнул по её белому летнему платью (это подарок Астории). — А платье, что на тебе, подойдёт для задания. Гермиона удивлённо взглянула на него и отступила на шаг. Она вдруг почувствовала сомнение. — Почему? — Как ты сказала, город заброшен, поэтому нет необходимости накладывать на тебя Проклятие. Там будем только мы вдвоём, и ты прекрасно знаешь, что я способен распотрошить любого, кто попробует встать на моём пути. — Почему? — Потому что я подумал, что тебе захочется побывать там, где ты выросла. — Но почему? — Ради Салазара, Грейнджер, потому что за последние полгода ты покидала поместье только под Проклятием и только для того, чтобы убивать людей, поэтому я подумал, что тебе захочется подышать свежим воздухом без жажды крови! — прорычал Малфой, хватаясь пальцами за переносицу. — Я пытаюсь сделать что-нибудь приятное для тебя, почему, чёрт возьми, ты не можешь просто принять это? — Когда мы выходим? Малфой убрал руку от лица и взглянул на неё. — Ты пойдёшь со мной? — Да, но если ты ответишь на один вопрос, и ответ будет честным. — Зависит от вопроса. — Зачем ты это делаешь? — Ты спасла Асторию, — он нахмурился, — ты сделала мне приятно, поэтому я решил оплатить тебе той же монетой. Но даже не думай пытаться сбежать: там будем только мы вдвоём и у тебя не будет палочки, а если попытаешься что-то выкинуть, то я закую тебя в цепи, перекину через плечо и принесу обратно сюда. Ты меня поняла? Гермиона кивнула и почувствовала, как земля трясётся под ногами, словно началось землетрясение. Нарцисса оторвала задние лапы от тела лошади и подошла к Гермионе, кровь капала из пасти. Она бросила оторванную ногу прямо перед девушкой. Грейнджер отшатнулась, а огромная дракониха снова аккуратно подтолкнула мордой оторванную ногу ближе к девушке. — Что... она делает?.. — ошеломлённо произнесла Гермиона. Малфой внимательно наблюдал за драконихой, а когда та ещё раз подтолкнула кусок и щёлкнула челюстью, он улыбнулся. — Она пытается извиниться перед тобой, — Драко провёл рукой по щеке девушки, — ей кажется, что она расстроила тебя, когда попыталась обнюхать, и теперь говорит «извини» по-драконьи. — А почему она захотела меня обнюхать? — Потому что ты пахнешь мной как снаружи, так и внутри. Она почувствовала мой запах на тебе, — Малфой ещё раз взглянул на Гермиону, в его глазах отражалась примитивная и очень притягательная похоть. От его слов у Гермионы перехватило дыхание и мурашки побежали по спине. — Ей никто никогда не нравился, кроме меня, и она никогда раньше не пыталась никого понюхать. Но ты ей понравилась. Она считает, что ты находишься под её личной защитой, а это, вероятно, делает тебя самой неуязвимой волшебницей в стране.