История в Волжском

Под оглушительную мелодию будильника на мобильном телефоне Надежда вскочила с дивана с утра пораньше и с ещё слипающимися глазами быстро прошла в кухню, где включила чайник, расставила на столе чашки, разложила ложки, всё-таки испечённые Антоном пирожки с яблоками – в общем, приготовила всё к завтраку. За это время она успела окончательно проснуться и бесшумно пробежала в гостиную, где быстро-быстро вернула дивану прежний вид, уложив в стопку постельное бельё, заботливо одолженное Тошей, оделась и прокралась в спальню к юношам. Они лежали в тех же позах, что и ночью. Левая рука Макса покоилась на левом плече Антона, подложенная под шею старшего, правая не сдвинулась с удивительно тонкой талии, а сам юноша зарылся носом в длинные синеватые волосы. Тошины же руки обвивали торс темноволосого младшего юноши, а по складкам тонкого одеяла можно было понять, что их ноги переплелись… Надежда печально улыбнулась, прикрыв глаза и сдвинув брови, смахнула невольно набежавшие слёзы и, вздохнув поглубже, протрубила в кулаки… …Первым отреагировал Антон. Сначала он не мог ничего разобрать, но наконец, увидел слишком близко лежащего Максима. Его брови резко взлетели ко лбу. Встрепенувшись, он вырвал руку из-под тела младшего юноши, зажав себе рот, верхней половиной тела отпрянул к краю кровати и с неизмеренной силой стукнулся затылком о стенку фортепиано. - Черти дра-а-а-а-а..!- захрипел старший, схватившись за ушибленную голову и скукожился до размеров сабвуфера. Максим шевельнулся, вздохнул поглубже и открыл глаза. Увидев скривившегося от боли Антона, он приподнялся на руках: - И тебе доброго утра. - Для кого как, юноша,- и, не отнимая рук от головы, Антон свирепо зыркнул на Надежду, которую Макс заметил только после этого:- Какого кошмара ты здесь творишь, Ириа?!! Девушка с по-особенному распахнутыми блестящими отчего-то глазами улыбалась в кулак, который показался младшему довольно нехилым. - Вы тут, это, одевайтесь, господа юные, завтракать надо. Тут вдруг Антон резко соскочил с кровати, что показалось немыслимым Максиму, и с рыком: «Стой, сводница! Всё равно догоню!»- погнался за тут же припустившей прочь Надеждой, успев, однако, схватить со стула халат. Максим не до конца понял, что произошло, и решил спросить об этом несколько позже. В кухне Антон прижал девушку к подоконнику и требовательно глянул ей в глаза: - Отвечай, что ты делала в моей спальне? - Будила вас, чтобы на завтрак позвать,- обиженно ответила Надежда, с вызовом глядя юноше прямо в глаза. Тогда Антон уже с более спокойным тоном покачал головой: - Чую я, не только за этим ты приходила.- И насторожился:- Постой, ты плакала. Надежда сглотнула и, прикрыв глаза, передёрнула плечами. Антон осторожно обнял её и легко коснулся губами макушки. Девушка вжалась в него и глухо произнесла: - Даже несмотря на все свои фантазии, я сильно боюсь за тебя, Ираи. Пусть и не на своём опыте, но я знаю, что может случиться. - Пока ничего не произошло, Ириа, не думай о подобном. - Я не хочу, чтобы ты стал, как Интариэль. - Не стану, если ты сама не проявишь инициативу в этом деле… Всё, успокоилась? Взявшись за гудящие от напряжения виски, Надежда кивнула и, не без поддержки Корабела, опустилась на табурет. - Вот только…- продолжила она,- только я видела, как всё произошло. Рот Антона чуть приоткрылся. В глазах застыл ужас. Юноша приложил к скоро забившемуся сердцу кулак и, слегка пошатываясь, отошёл ещё на шаг да схватился руками за стол, стараясь не упасть. Но его ноги предательски подкосились… Максим едва успел вбежать в кухню и поймать старшего. Тот пустым взглядом уставился в тёмно-карие глаза и с истерической улыбкой шепнул: - О, нет,- после чего, откинув голову, благополучно лишился сознания. - Чего это с ним? Надежда пожала плечами и после нескольких секунд молчания выдала: - Ну, давай будем считать, что он голоден.- Она резко поднялась с табурета и налила чай в одну из кружек.- Усади его, и вот тебе чай, дай ему выпить хоть глоток – он несладкий не пьёт, сразу очухается! От тёмной поверхности крепкого напитка поднимался пар, а чашка была тёплой, так что девуш-ка спокойно держала её за края. Максим осторожно усадил бесчувственного юношу на табурет, сам встал перед ним на колени, принял из рук Нади чашку и стал медленно поить Антона. Младший смотрел на его шею, и взгляд сам стал опускаться ниже… Ямочки в основании шеи… Гладкая-гладкая кожа молодой груди, выглядывающей из огромного выреза халата… Максим тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. В тот же самый момент грудная клетка Антона чуть при-поднялась, и младший быстро убрал чашку. Старший глотнул в последний раз и, скривившись, пробормотал: - Чай без сахара. Какая гадость! - Легче? - Да. Благодарю. Почти чёрные глаза вновь оказались во власти синих. Тут левая рука поднялась, и указательный палец упёрся в сторону уже севшей за стол и внимательно следящей за каждым их движением Надежды. Получив утвердительный кивок и хитрость в улыбке, Антон пальцами отсчитал три секунды, и мальчики одновременно повернули головы к девушке. Та поочерёдно переводила взгляд с одного на другого, и с каждым разом её улыбка росла не только в размерах, но и в роли предвестника несчастий. Хотя и не без доли вины. - Ребята,- не выдержала Надежда,- вы завтракать будете? Антон сжал руку в кулак, прижал к обнажённой груди и вздохнул, повернув голову к окну, в котором разгоралось волжское солнце, освещая кухню и разогревая поверхности, куда падал его свет: - Да, Надя, прошу. Он хотел подняться, но Макс остановил его: - Нет, Антон, сиди. Я сам. - А, Максим, полкружки мне нальёшь?- глянула девушка на младшего. С такой виной в глазах, будто сдала его новый компьютер в музей авангарда. - Ага. - И сахар!- спохватилась Надежда.- Я сахар забыла оставить! - Пожалуйста. Только усевшись с ребятами, Максим заметил странную задумчивую мину Корабела. - Антон, не хочу встревать в личную жизнь, но о чём ты всегда думаешь?- спросил он, отпив из своей чашки. - В разное время суток о разном,- размешивая сахар, ответил юноша.- По утрам, если вовремя встану, думаю о том, что это солнце,- он глянул в сторону окна, от которого струился золотой свет, и печально улыбнулся,- звезда, совершенно отличная от той, которую я встречал после сна хотя бы чуть меньше года назад. Оно было почти белым с самого рассвета, а не золотым, как сейчас; не люблю золото! Его лучи разили тьму платиновым светом, и, несмотря на воздух и атмосферу, небо всегда было едва ль светлее моих глаз. И даже ярким летним днём голубые звёзды направляли свой свет к цветущей зелёной земле, что получала жизнь лишь от своих светил… Это небо являлось мне прекрасным, подобным сну. А вместе с ним и время было великолепным. - Ты мог видеть звёзды днём?- удивился Максим. - Ага. У меня с рождения небольшой дефект зрения, генетический – я могу спокойно, без страха смотреть на солнце. Мне всё видится с голубым оттенком, оттого мой мозг игнорирует голубое небо и воспринимает его как ночное, со звёздами. А солнце для меня было серебристым. Но, не знаю, почему, последние несколько месяцев я вижу, как все люди. Нет ни звёзд, ни белого солнца, ни тёмного неба. Так тоскливо! Максим промолчал, догадываясь, по какой причине мог Антон перестать видеть небеса такими красивыми, как он описал, и откусил кусок от пирожка. - Спасибо, Тош! Максим, только попробуй ещё куда-нибудь влезть – обязательно найду и всё переломаю! - А если ломать будет нечего? - Найду, будь спокоен!- Надя закрыла дверцу «Ниссана». Антон развернул машину и выехал из двора. - Когда-нибудь она со счастливой улыбкой выкрикнет в нашу сторону «Я люблю вас, мальчики!», поверь. - Почему ты так думаешь?- удивился Макс.- Мы ей оба нравимся? - В том-то и дело, что нравимся, а не являемся объектами любви. Нравимся не более, чем как друзья. - Надеюсь. - А ты боишься, что она в тебя влюблена по-настоящему? - У меня было такое мнение. И пока остаётся. - Значит, ты её провоцировал. - А откуда мог я знать, какие слова на неё влияют? Она могла и истерику устроить такую да по такому странному поводу, что только моя мать могла её успокоить. И потом, она почти всегда приставала ко мне с шуточками… Назвала меня однажды зоофилом, когда мой младший братец брякнул, что мы с ним из-за моей кошки дерёмся. - Хм,- улыбнулся в сторону Антон.- Может, раньше ты её и привлекал, вот она и выпендривалась, чтобы ты на неё внимание обратил, но сейчас это исключено. У тебя самого возлюбленная есть? - Уже нет. Мы расстались недавно, и я окончательно решил, что пока не обустрою обычную жизнь, не займусь личной. А и вообще, из-за того, что у меня на лице, на меня девчонки даже больше не посмотрят. - А что у тебя на лице?- засмеялся старший.- В зеркало глянь! Максим послушался. И у него тут же отвисла челюсть – на лице не было ни прыщика, ни шрамика, ни следа пробивающейся щетины. Он, не веря своим глазам, прикоснулся к коже и вдруг заметил, что на руках тоже не осталось ни одного заметного волоса. - Что, удивился?- Тоша усмехнулся.- Я же вечор говорил, что это мой тебе подарок. - Это из-за него?- В голове Макса снова возникли смутные догадки. - О, да,- с выражением лица бога Локи Антон остановил машину перед светофором.- А раньше не судьба была понять! - А что он такое, кстати? - Он называется итоирэ. Сок одноимённого растения. - Не слышал, не читал и в жизни не встречал вообще. - Итоирэ – генетически изменённый рододендрон. Выглядит точно так же, но все его органы, включая корни, по цвету похожи на тёмно-синие чернила. Эти цветы выращиваются только в тайных садах одной, скажем так, организации, так что нигде их не пытайся искать, сам как-нибудь покажу, если заинтересован. Их собирают, но из разных органов получают и разные соки. А если их ещё и смешать в определённых пропорциях, получится эликсир, называющийся «Невинная Молодость». Именно так расшифровывается название «итоирэ». Именно этим эликсиром я тебя вчера растирал, и он вылечил тебя. - Я… Я не знаю, что и сказать в благодарность!- Максим облегчённо рассмеялся и, погладив себя по щеке, резко повернул голову к Антону:- А ты в социальной сети есть какой-нибудь? - Не было и не будет,- заверил тот. - Тогда… тогда телефон свой дай, что ли? - Довезу и дам, ладно? Направо сейчас? - Да.- На душе у Макса просветлело. Ему отчего-то стало больно при мысли, что они больше никогда не увидятся. Антон остановил машину. - Приехали. - Так ты ж почти рядом живёшь!- вдруг осознал Максим.- Почему ты меня вчера не пустил? - Другой микрорайон – это уже не рядом. Пусть ты и спортсмен, но за вчерашнее на мне лежит ответственность. Если нужно, выплачу всю компенсацию, деньги есть. - Да успокойся, Антон, не надо с тебя денег.- Максим вышел из машины. Тоша сам выскользнул оттуда и, подойдя к юноше, протянул ему аккуратно сложенный вчетверо зеленоватый листок: - Позвони, если понадоблюсь. Максим приняли листок и, немного подумав, обнял Корабела. Тот на мгновение застыл, словно молнией сражённый, и наконец ответил такими же крепкими объятьями, лишь более сдержанными. Макс подумал, что ему хотелось бы простоять так до конца света, обхватывая руками чуть худощавое, но, тем не менее, здоровое и мускулистое тело. Которое вскоре начало потихоньку вырываться. Антон подмигнул ему в последний раз, и «Ниссан» тронулся. Макс несколько секунд смотрел вслед удаляющемуся автомобилю и вошёл в подъезд. Уже в квартире мать сразу же кинулась навстречу. Младший брат держал на руках серую британскую кошечку. Максим автоматически отвечал на посыпавшиеся вопросы, но мысли его находились далеко. Он хоть и почувствовал тепло родного дома, а оно не принесло ему удовлетворения. Он пришёл к себе в комнату, сбросил рюкзак и сел на стул перед компьютерным столом. Вспоминая взгляд блестящих синих глаз, он по привычке сунул руку в карман. Пальцы что-то нащупали и вытащили листок, который Антон отдал ему. Младший развернул листок. Там оказались два портрета, выполненных чёрной ручкой. В одном Максим узнал себя. Второй изображал кого-то, похожего на Тошу. Максим улыбнулся: под портретами красовались слова «Я знал, что ты спросишь». Рядом были написаны одиннадцать цифр. Юноша прикрыл глаза, ощущая странное тепло, разливающееся по груди, и мысленно повторил название загадочного цветка: «Итоирэ».