Born to die

Святая вода не в силах помочь тебе, Тысячам армий не сдержать меня. Меня не волнуют твои деньги И власть мне не нужна: И пришла я сюда, Чтобы сжечь твое королевство дотла. Florence and the machine «Seven devils»

Широкая кровать с шелковыми розовыми простынями так и манила в свои объятия. Но Скарлетт не могла просто лечь спать после всех событий ночи. К тому же, Мэри ей этого просто не позволила бы. Малкавианка стояла на балконе, опираясь своими тонкими бледными руками на высокие перила. — Как тебе это удалось? — Скарлетт довольно обвела взглядом открывающийся из квартиры пейзаж. Внизу Оушен авеню резко переходила в набережную и широкий пляж, который заканчивался бесконечным океаном. В это время суток океан казался кромешной всепоглощающей тьмой. Но Скарлетт представляла, как через пару часов первые проблески солнца раскрасят Тихий океан теплыми тонами. Можно успеть насладиться этим видом, но совсем недолго, пока солнце не начнет яростно обжигать кожу. А если ухитриться и оставаться в тени, то эти короткие мгновения можно продлить. Но Скарлетт только слышала об этом, а испытывать этот трюк на себе сегодня уже не было сил. — Друг помог, — не оборачиваясь, ответила Мэри. — У тебя есть друзья в Лос-Анджелесе? Я думала, ты тут никогда раньше не была. В ответ Мэри лишь пожала плечами. — А как твоя встреча? Скарлетт облокотилась на перила рядом с Мэри. Этот разговор был неизбежен, но ей почему-то хотелось его оттянуть. Будто лишние минуты могли что-то изменить. — Оу, — резко воскликнула Мэри. — Прячешь мысли. Пытаешься меня обмануть? Ты светишься серебром, этого ты скрыть не можешь, — глаза Малкавианки превратились в презрительные щелки, но губы все еще были растянуты в улыбке — одна из сумасшедших гримас Мэри. Скарлетт собралась с мыслями, стараясь не думать обо всем сразу, и медленно прокрутила в голове весь разговор с Дамзел. Она знала, что будет интересовать Мэри, поэтому, закрыв глаза, вспоминала все мелкие подробности. Такой телепатический метод пересказа гораздо лучше словесного, во всяком случае, так говорила Мэри. Когда сеанс обмена мыслями был закончен, Мэри все еще задумчиво смотрела в темноту, в которой должен был находиться океан. — У нас есть связи. Они дополняют, делают нас сильнее. — У всех, кто охотиться за этой штукой, есть связи. Поверь, мы не самые могущественные в этом плане. Но у нас был козырь в рукаве — Анархи. Больше этого козыря нет. — Ты воспринимаешь старого друга как козырь? — Мэри оторвалась от созерцания темноты и в упор уставилась на Скарлетт. — Прошло слишком много времени. Не уверена, что мы все еще друзья. — Я не вижу тебя, Скарлетт. Ты — лишь тень себя самой. Мэри с наигранной тяжестью оторвала руки от перил и вошла в квартиру. Последний вопрос Скарлетт так и повис в воздухе, оставшись без ответа: — И что это значит? Мэри? Когда Скарлетт осознала, что провела в Лос-Анджелесе уже неделю, ее охватил легкий приступ паники. Гэри не давал никакой информации, лишь требовал результатов. Даже если Слеза Каина находилась в городе, все ночные существа не желали болтать об этом. После неприятного разговора Мэри появлялась в квартире только к рассвету. На нее и раньше накатывала хандра, но этот момент Скарлетт считала самым не подходящим для проявления дурного характера Малкавиан. Без нее Вентру остро ощущала бесконечное одиночество. Кроме всех свалившихся на голову неприятностей существовало еще одно неудобство. В довесок к шикарной квартире в Санта-Монике шла назойливая старлетка Хлоя, Гуль загадочного хозяина квартиры. Молодая, красивая и с неиссякаемым запасом энергии, она раздражала Скарлетт одним своим существованием. Поэтому, когда Хлоя вбежала в комнату за час до заката, Вентру была готова пожертвовать принципами и выпить нарушительницу тишины до последней капли. — Представляешь, возвращаюсь я с прослушивания… Кстати о прослушивании, они сказали я им не подхожу, можешь себе представить? Накрывшись с головой одеялом, Скарлетт умоляла Каина, чтобы он убрал из комнаты это чудовище, трясущее спаленными перекисью водорода волосами. Но истерический писк, который люди почему-то называли голосом, не унимался, а рассказ перешел в поочередное обливание грязью продюсеров Голливуда. — Хлоя, стоп! — Скарлетт резким движением скинула одеяло и злобно уставилась на девушку. Поспать все равно больше не удастся. — Возвращаешься ты с прослушивания и… Какое-то время Хлоя молча хлопала накладными ресницами в попытках вспомнить, с чего начала разговор. — Ах да, вспомнила. Я заглянула в почтовый ящик, а там это, — Хлоя протянула Скарлетт конверт, запечатанный сургучной печатью, на которой была изображена булава. — Я думала, то, что вы с Мэри живете здесь, — секрет. — Займись своими делами, — сквозь зубы процедила Скарлетт. Она могла бы применить Доминирование, но для нее тратить кровь на Хлою было кощунством. Проводив Гуля взглядом, Скарлетт терпеливо дождалась, когда за той закроется дверь, и лишь тогда вскрыла конверт. Внутри лежала плотная бумажка, на которой печатными буквами были написаны адрес, время и подпись: «Примоген Вентру К.К.». Недолго думая, Скарлетт вскочила на ноги и, быстро миновав гостиную, влетела в комнату Мэри и с разбегу запрыгнула на кровать. — Вот, смотри, — Скарлетт махала письмом перед сонным лицом Мэри. — Какова вероятность того, что у Примогена Вентру и Князя Лос-Анджелеса будут одинаковые инициалы? Мэри раздраженно вырвала бумажку из цепких рук Скарлетт и с минуту изучала содержимое. — Сколько пафоса в одном клочке бумаги, — вдумчиво произнесла Мэри, а затем ровным тоном добавила, — власть — это наркотик, а Келлер — наркоман со стажем. — Не много ли он на себя берет? — Он верен клану. Или это его лучшее решение, или погибель. — Он избавился от одного из голосов совета Примогенов. Хитрый лис. Мэри протянула письмо обратно. — Вы, Вентру, любите заниматься глупостями. Развлекайся. С мученическим выражением лица Мэри плюхнулась обратно в кровать и накрыла голову подушкой. Для нее разговор был окончен, ведь она узнала все, что хотела, не задавая вопросов. Сомнений не было: как только Скарлетт взяла конверт в руки, она поняла, что примет любое предложение, которое там может быть, даже если это будет спуск в канализацию в гости к Гэри. Через час Скарлетт уже крутилась перед зеркалом в облегающем коротком платье цвета мяты, которое она «одолжила» у Хлои. На ушах и шее сверкали украшения из голубого турмалина и бриллиантов. Высокая прическа с выбившейся прядью, клатч в тон платью и высокие каблуки идеально дополняли строгий, но в то же время яркий образ. — Идеально, — шепнула Скарлетт сама себе. — Идеально для Тореадора, в крайнем случае, для Вентру, но не для Скарлетт Нортман, — Мэри стояла в дверях комнаты и с нескрываемым презрением рассматривала новый образ подруги. — Не думаю, что старомодный Князь оценит мои джинсы и белые майки, — не оборачиваясь, ответила Скарлетт. — Ты бы осталась самой собой. — Нет! — Скарлетт замотала головой, так что длинные сережки ударили ее по щекам. — Слишком много поставлено на кон, чтобы показывать свое невежество и дурной тон. Брови Мэри взлетели вверх, такой ответ ее явно не устраивал. — Прогнешься? Неужели я вижу отчаяние? — Что ты хочешь от меня, Мэри? — Скарлетт резко обернулась, ее глаза встретились с презрительным взглядом, который до этого сверлил ее спину. — Новостей о Слезе Каина нет уже неделю. Мы в тупике, а ты каждую ночь пропадаешь неизвестно где и отказываешься отвечать на вопросы. Все, что я делаю в последнее время, — это сижу в этой квартире с чужим Гулем и выслушиваю пустую болтовню. Так что плохого в том, что я хватаюсь за любую спасительную соломинку? — Наша соломинка — это Анархи… — Анархов нет! — Ты отказываешься видеть, — спокойным, ничего не выражающим тоном сказала Мэри. Гнев вскипел в груди Скарлетт и расползся по венам, как обжигающий яд. Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, оставляя красные вмятины. — Знаешь что, Мэри? Иди к черту со своими загадками! В отличие от тебя, я хоть что-то делаю. Не дождавшись ответа, Скарлетт направилась к входной двери, по пути намеренно ударив Мэри плечом. Внутренний зверь тихо рычал и царапал стенки сознания. Если бы на пути Скарлетт в тот момент оказалась Хлоя, она бы не убила ее, но несколько костей точно сломала. Хлопнув дверью, она прислонилась к прохладной стенке коридора. В руках были ключи от машины, но вспомнить, как брала их с тумбочки, Скарлетт не могла. Рано или поздно гнев и безысходность должны были перелиться через край, но она уже жалела, что излила их на Мэри. Перед тем, как отправится в Башню Вентру, Скарлетт сделала несколько кругов по набережной Санта-Моники. В открытое окно дул ветер, пахнущий соленым океаном, бензином и остывающим после жаркого дня асфальтом. Мимо проезжали вечно спешащие представители человеческой расы. Вопреки стереотипам, жители Лос-Анджелеса отдавали предпочтение не только дорогим машинам. За несколько кругов Скарлетт насчитала четыре Toyota Prius и когда, вжимая педаль газа в пол, она промчалась мимо еще одной, то не смогла сдержать улыбку. После уютной и за короткое время ставшей родной Санта-Моники центр Лос-Анджелеса казался тесным и душным. Высокие стеклянные здания, возвышающиеся над остальным городом, делали все вокруг себя незначительным и маленьким. Хорошо одетый офисный планктон, спешащий домой мимо грязных бездомных, подчеркивал общую иронию этого места. Вечная пробка наконец «вытолкала» Скарлетт к башне Вентру. На подземной парковке все было в точности так же, как и неделю назад, будто машины не покидали этого места. Из обычной картины выделялась только высокая черная тень возле лифта. Цокая каблуками по бетонному полу, Скарлетт приблизилась к массивному мужчине в черном деловом костюме с галстуком. Медленно втянув носом воздух, она почувствовала запах одеколона и пота. С выдохом пришло облегчение: перед ней стоял человек. — Мисс Нортман? Мистер Келлер прислал меня встретить вас, — грубым басом начал мужчина, нажимая на кнопку лифта. — Прошу. Просторный лифт из-за сопровождающего показался Скарлетт неуютным и тесным, а сама она почувствовала себя маленькой мышкой. К ее удивлению мужчина нажал кнопку двадцатого этажа, а не пентхауса. Надежда на разговор лицом к лицу с Князем таяла так же быстро, как сменялись цифры на табло. Двери лифта открылись, и Скарлетт быстро засеменила ногами, чтобы успеть за мужчиной. Светлый коридор оканчивался двойными дверями, которые были распахнуты настежь. Сквозь дверной проем Скарлетт увидела то, чего боялась больше всего. Большой зал разделяли колонны ионического типа, интерьер был выдержан в древнегреческом стиле. Широкие окна закрывали золотистые шторы с ламбрекеном, над головой висела люстра, украшенная меандром. В центре комнаты стояли широкие белоснежные диваны, контрастирующие с темными напольными вазами. На стенах висели картины в позолоченных резных рамах, на которых были изображены сюжеты древнегреческих мифов. Скарлетт с легкостью могла влюбиться в это место, если бы не испытывала отвращения к Сородичам, находящимся в зале. Утонченные, высокомерные, сверкающие — не так яркой одеждой, как дорогими украшениями — аристократия Мира Тьмы, Вентру. Между Сородичами то тут, то там шныряли Гули-официанты, разносящие густую темно-красную жидкость в хрустальных бокалах. Из дневника Скарлетт «15 апреля 1980 года. Амалия говорит, что предпочтения клана у меня в крови, что рано или поздно я стану такой же. Слушая ее, своего Сира, я чувствую желание поступать иначе. Я не хочу быть властолюбивой интриганкой, которая всегда ищет выгоду. Не хочу быть такой, как Амалия. Мне начинает казаться, что меня выбрали благодаря какому-то извращенному личному предпочтению или шутки ради. Вчера я спросила Амалию, почему она дала Становление именно мне, на что она ответила: «Я верю, что ты сможешь перевернуть этот мир с ног на голову. Ну и конечно же деньги твоих родителей. Они ведь хорошо постарались, чтобы ты выросла испорченной властной девочкой, я права?» Я — глупая шутка природы. Или глупая шутка Амалии?» Скарлетт уже развернулась, чтобы уйти, но кто-то крепко одернул ее за локоть. В полной уверенности, что это Гуль-провожатый, она была готова врезать ему клатчем по физиономии за такую наглость. Но обернувшись, Скарлетт наткнулась на ледяной взгляд Князя Лос-Анджелеса. — Я думал, вы задержитесь дольше, — на лице Кристофера Келлера не было ни единого намека на эмоции. Его рука все еще крепко сжимала локоть Скарлетт, не давая вырваться. Впрочем, она и не пыталась. — Вы не предупредили, что приглашаете меня на… собрание, — Скарлетт всеми силами старалась скрыть отвращение к последнему слову, но вышло плохо. — Имеете что-то против? — Нет. Но в следующий раз я хочу знать, куда меня приглашают. На лице Князя мелькнула тень улыбки. — Я это учту, — учтиво подставив локоть, он добавил, — разрешите сопровождать вас на нашем собрании. Без лишних слов Скарлетт приняла жест вежливости и взяла Князя под локоть, стараясь не смотреть ему в глаза. Он повел ее между сбившихся в кучки Вентру, изредка называл ничего не значащие имена и фамилии, указывая на их владельцев. В ответ Сородичи рассматривали ее, изучали как инородное тело. Слишком молода и незначима, чтобы быть здесь. В их глазах она — еще Птенец, пусть и не самый молодой, но все еще неоперившийся. Им всем было невдомек, как такая юная, и, по их мнению, невзрачная особа могла привлечь внимание Князя. Но Скарлетт не могла дать им ответ, даже если бы захотела. Для нее это была такая же тайна, как и для остальных. Весь вечер Скарлетт выслушивала рассуждения о налаживании поставок донорской крови, ужесточении наказаний за нарушение маскарада, о месте разврата под названием "Везувий" и о его хозяйке Вельвет Велюр, которая имела непосредственное отношение к Анархам, и еще тонны чуши, к которой она предпочитала не иметь ни малейшего отношения. Пустая болтовня и никаких действий — собрание, достойное клана Вентру. Поэтому когда Князь шепнул ей на ухо, что хотел поговорить наедине, Скарлетт воспряла духом. В кабинете Келлера был включен электрический камин. И хотя огонь был лишь имитацией, Скарлетт предпочла бы, чтобы его тут не было. — Слишком много внимания к моей персоне. Я могу подумать, что вы влюбились, мистер Келлер, — Скарлетт аккуратно села в коричневое кожаное кресло. Наедине с Князем она не чувствовала себя в полной безопасности, но это было лучше, чем террариум, наполненный Вентру. Князь сел в кресло напротив, впервые за весь вечер на его лице появились эмоции. — Наши мертвые сердца не способны любить. Звучит как приговор, не так ли? — Кому нужна любовь, когда есть безграничная преданность и доверие? Вопреки сложившимся стереотипам Сородичи могут испытывать эти чувства. — Вы испытывали? — Нет, но искренне верю, что смогу их испытать. Ехидно улыбнувшись, Келлер откинулся на спинку кресла. — Вы можете стать большой проблемой, мисс Нортман. Кстати, никакого мужа у вас не было, я проверил. Скарлетт сделала вид, что пропустила последнюю фразу мимо ушей. — Вы, Князь, можете убить меня в любой момент. — Но это будет неинтересно. Кристофер играл со Скарлетт, бесстыже не скрывая этого. Он точно знал, чего она хочет, чего ждет от него. Нежная улыбка, взгляд бледно-голубых глаз из-под светлых ресниц. В один момент из величественного и таинственного Князя, он превратился в открытую книгу с банальным сюжетом. — Я здесь не для того, чтобы играть в ваши игры. — Но вам придется, если вы намерены достичь желаемого. — Мое присутствие здесь — тоже часть игры? Радушие Князя вновь сменилось каменной маской. Скарлетт подумала, что он напоминает ей Мэри в худшие дни обострений ее психоза. — Признаюсь, раньше я воспринимал Слезу Каина как мифическую безделушку, за которой слепо охотятся амбициозные молодые Сородичи, вроде вас. Но с прибытием Архонта Вентру в Лос-Анджелес, мое мнение изменилось. — Архонт? Ильяна? — Вы знаете всех Архонтов поименно? — Нет, — поспешила ответить Скарлетт. — Я думала, Архонты не выдают свое присутствие. — И вы не ошиблись. Я узнал об этом почти случайно. Если можно так сказать, Гарпии на хвосте принесли. В голове Скарлетт пронесся ураган мыслей, который она не могла озвучить при Князе. Если Юстициарий Вентру, Люсинда, послала своего Архонта, Ильяну Равидович, в Лос-Анджелес за Слезой Каина — значит, драка за «безделушку» предстоит нешуточная. В игру вступают сильные игроки, и встать на их пути — равносильно тому, чтобы угодить в Красный список. А если вспомнить о фанатичной любви Люсинды к истреблению Сородичей из Красного списка, становилось совсем грустно. — Что вы хотите от меня? — неожиданно грубо даже для себя спросила Скарлетт. — Что бы вы, мисс Нортман, нашли Слезу Каина раньше остальных.