Born to die

Так что выбери свои предсмертные слова, Ведь этот раз – последний, Потому что ты и я, Мы были рождены, чтобы умереть. Lana Del Rey «Born to die»

Скарлетт не спешила выходить из машины. Она тщетно пыталась вытащить пулю из ключицы. Кровь тонкими струйками стекала по футболке и начинала расползаться по джинсам черным пятном. Каждое прикосновение отзывалось резкой болью во всей верхней части туловища. Она выключила фары и заглушила мотор. Найнс должен был услышать, как машина подъехала к убежищу но, по всей видимости, он не спешил выходить. Девушка жалобно заскулила и изо всех сил сих потянула осколок металла, но окровавленные пальцы скользили. Пуля крепко засела в кости, без подручных средств достать ее было невозможно. Кинув грустный взгляд на труп, лежащий на заднем сиденье, Скарлетт приняла решение идти в дом. Но вот как отвечать на вопросы, которые ей обязательно зададут, она не знала. В доме царил приятный полумрак. Единственный источник света — высокий торшер — придавал бедной обстановке особый шарм и таинственность. К сожалению, Скарлетт не могла по достоинству оценить столь удачную постановку освещения. — Что-то ты быстро, — недовольно буркнула Дамзел с дивана, но из-за высокой спинки она не могла видеть вошедшего. — Не рада меня видеть? — Скарлетт изо всех сил старалась говорить непринужденно. — Конфетка, когда ты рядом, мне хочется блевать радугой — вот как я рада тебя видеть, — Бруха перевалилась через спинку дивана и ехидно прищурилась. — Я говорила Найнсу, что отпускать тебя одну — плохая идея. А ведь он обещал мне беречь тебя. Сучонок, ему это даром не пройдет. Пуля все еще там? — вместо ответа Скарлетт еле заметно кивнула. — Садись на диван, а я поищу подходящее «орудие пыток». Дамзел с грациозностью пантеры перепрыгнула через спинку дивана и принялась шарить по шкафчикам. В тот момент Скарлетт могла только позавидовать подвижности подруги. Со стоном она медленно опустилась на жесткий диван и закрыла глаза. Ей нужно было все обдумать, разложить по полочкам и сформулировать внятный рассказ, но боль не давала ей этого сделать, заглушив все мысли. С улицы послышались недовольные крики и ругань — Найнс увидел свою машину. Вентру невольно улыбнулась. Она не хотела намеренно разбивать Toyota, но месть получилась элегантной — Volkswagen мог покоиться с миром на свалке Лос-Анджелеса. Заскрипели половицы на веранде — Скарлетт замерла в ожидании скандала. Входная дверь открылась, Найнс медленно обошел диван и застыл напротив обидчицы его машины. Девушка лишь устало подняла на него глаза и грустно улыбнулась. — А еще я подпортила тебе обивку на сиденье, в твоем багажнике останки Сородича, а на заднем сиденье мертвый Гуль, — Скарлетт не узнавала свой голос: тихий, уставший, с легким хрипом. — Зато мы узнали, что Келлер в бешенстве и часто ходит изливать душу таинственному мистеру Топанга. Дамзел принесла ржавые плоскогубцы с тонкими губками и уже была готова приступить к извлечению пули, но Найнс забрал у нее инструмент. Резким движением он оторвал мешающий добраться до раны рукав футболки. Когда плоскогубцы вошли в плоть, Скарлетт крепко сжала зубы, сдерживая стон. — Отыграешься на мне за машину? — пытаясь отвлечься, спросила она. — Будем считать, что мы квиты, — Найнс резко дернул рукой, и в зажатых губках инструмента остался покореженный кусок металла. Боль отступила, и через несколько секунд Скарлетт уже ощупывала заживающую рану. Освободившийся от навязчивого раздражителя разум начал вспоминать прошедшие события ярко и четко. Вдобавок ко всем бедам, Скарлетт будто заново осознала — Хлоя мертва, и случилось это по ее вине. — «Мистер Топанга» — это не человек, — Найнс вывел ее из тяжелых раздумий, кинув пакет с кровью на колени. — Думаю, Ималия имела в виду Каньон Топанга — территорию Люпинов. Точнее, когда-то это была территория Люпинов. Черт его знает, что там сейчас творится. — Ты воюешь за город и даже не знаешь, кому принадлежат его окрестности? Слова Скарлетт зацепили Анарха, но он сел рядом и продолжил разговор в сдержанно-вежливой манере. — Каньон Топанга не является потенциально полезной территорией для Анархов. Если ты еще не заметила, тут пока и без глухого леса есть за что бороться. Но, похоже, теперь это цель номер один. Дамзел бесцеремонно плюхнулась на диван между собеседниками и поджала коленки к подбородку. С минуту она молчала, уставившись в стену, а затем изрекла слишком мудрое для ее непосредственного вида изречение: — Возможно, это последняя битва. Будто отмотав кассету назад, Скарлетт прокрутила у себя в голове ее слова. Как бы пафосно не звучала эта фраза — в ней было много смысла. Все могло закончиться уже следующей ночью. Оставалось только услышать «гениальный» план по устранению Штрауса, придуманный Мэри и Джеком. И пусть Скарлетт не сомневалась в их умственных способностях, ее все же волновал вопрос здравого смысла их замысла. Затея – сорвать встречу Князя, а то и убить его – казалась Вентру слишком наивной. Мысль о том, что хитрый и изворотливый Келлер записывает в свой ежедневник компрометирующую информацию, не укладывалась у нее в голове. — Если Келлер встречается там с Шабашем, одними силами Анархов тут не обойтись. Дамзел возмущенно фыркнула. — Ты сомневаешься в наших силах, конфетка? Мы с тобой были в мясорубке похлеще этой. А здешние Анархи готовы отдать все за свою свободу. Считай, мы уже выиграли. — Мы все еще не знаем как Келлер связан с Шабашем, — Найнс задумчиво посмотрел в потолок и, не отрываясь, добавил: — Рисковать нельзя. Ударим по ним всеми силами. Думаю, Люпины будут рады изгнать со своей земли этого блондинистого ублюдка вместе с его собутыльниками. Скарлетт успокаивала мысль о том, что рядом с ней будут сражаться двухметровые машины убийства. Келлер мог подозревать, что Люпины выступят против него, но Ималия не упомянула об этом в разговоре. Заклятые враги могли стать главным козырем в рукаве Анархов. По сравнению со всем пройденным путем, последний удар казался обычной прогулкой под луной. Больше никаких интриг и тайн – лишь открытое смертельное противостояние лицом к лицу с Князем, посчитавшим себя на голову выше остального мира. Скарлетт мучили мысли, которые она не хотела озвучивать. Если бы Камарилья вовремя узнала о связи Келлера с Шабашем — они бы устранили паршивую овцу, и Анархам пришлось бы копать под нового Князя. Это отбросило бы их назад почти на десяток лет, поэтому данное стечение обстоятельств казалось ей даже чересчур удачным. Но поверить в то, что шабашиты обвели вокруг пальца Ильяну и Штрауса, Вентру не могла. Она была уверена, что Келлер устранил Ильяну в вечер нападения Анархов на его особняк. В ту ночь никто не считал останки Сородичей, раскиданные по полу. А вот со Штраусом все было гораздо сложнее. Если бы они в сию же секунду ворвались в капеллу Тремер и не обнаружили там ни одного Сородича в готической одежке — Скарлетт бы не сильно удивилась. Пока Дамзел и Найнс обзванивали остальных Анархов, используя защищенную линию, назначая место всеобщего сбора, Скарлетт выскользнула на улицу, прихватив с собой пожелтевшую простынь. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее, говорил с ней. Этой ночью у нее было свое незаконченное дело. В крохотном, почти развалившемся, сарае она нашла лопату с грязным черенком. Поднеся ее к свету лампы, она обнаружила на дереве пятна крови и глиняную пыль. Рабочий инструмент уже давно использовался для копания могил, и в эту ночь его работа не обещала стать более разнообразной. Там же она обнаружила фонарик с наполовину севшими батарейками, отчего свет, который он излучал, был очень тусклым. Скарлетт выбрала место, которое показалось ей наиболее подходящим, — хотя она понятия не имела, как должно выглядеть подходящее место для могилы — и перетащила туда тело Хлои, замотанное простыней, и останки неизвестного Сородича. Последнего она решила похоронить лишь из уважения к Маскараду, хотя ее одолевало желание вышвырнуть его кости где-нибудь посреди пустыни — койотам на радость. Глина, песок и сухая земля копались тяжело. Каждый взмах лопаты давался Скарлетт с невероятным трудом. Убийцу Хлои она закопала первым, вырыв для него неглубокую ямку. Сил на вторую, полноценную, могилу у Вентру почти не осталось, но полотно лопаты раз за разом входило в сухой грунт. — Что за идиотская принципиальность? Скарлетт обернулась, в темноте маячил огонек сигареты. — Ты могла просто попросить меня сделать это. Вентру улыбнулась, хотя знала, что в темноте Найнс вряд ли видит ее лицо – света фонарика хватало лишь на то, чтобы освещать землю. — Ты был занят. Не хотела отвлекать тебя от работы будущего Барона. Огонек прочертил яркую полоску в воздухе и, ударившись о землю, медленно затух. — Давай сюда лопату, она тебе не к лицу. Скарлетт передала рабочий инструмент и села рядом со свертком, лежащим на земле. Даже в темноте она могла различить черное пятно, растекшееся по светлой ткани. Она коснулась пальцами остывшего тела Хлои, точно зная, что Найнс не заметит этот сентиментальный жест. — Ты могла спасти ее, — не отрываясь от дела, оборвал тишину Найнс. Вентру вздрогнула. Будто прочитав ее мысли, Найнс ударил по самому больному и незащищенному месту, но она была готова ответить. Правильные слова уже давно крутились у нее в голове. — Нет, не могла. Ей нет места в нашем мире, она была рождена для другого. — Не думал, что ты веришь в судьбу, — презрительно хмыкнул Найнс. — Я верю в предназначение, — Скарлетт нервно теребила в пальцах угол простыни. Больше всего она боялась, что Найнс высмеет ее. — Вот ты, например, типичный Бруха-Анарх и мотоцикл у тебя, наверное, есть. — Да есть, а что? Это плохо? — Бруха оперся на лопату, он ожидал, что в который раз наглая Вентру скажет что-нибудь язвительное — это было бы в ее стиле. — Нет-нет, это не плохо. Куда же Анарх без мотоцикла? Это уже даже не Анарх. Найнс замер. Скарлетт полностью владела ситуацией и упорно вела разговор к чему-то, что он не до конца понимал. Это злило его, вводило в ярость и вместе с тем приятно интриговало. Может быть, Скарлетт еще не до конца оставила в прошлом свой привычный образ наглой неприятной стервы, чья бесчеловечность рано или поздно привела бы ее к гибели, но она двигалась в правильно направлении. — Ладно, тогда каким стереотипам подчиняешься ты? — Бруха больше не копал яму, ему было не до этого. Он принял ее правила игры, и задал вопрос, который она ждала. — Всем, которые ты только можешь перечислить, — Скарлетт выдержала паузу, слишком затянутую, раздражающую собеседника. — Понимаешь, мы те, кто мы есть. Мы на своем месте, мы были рождены, чтобы умереть. Я, ты, Мэри, Дамзел — уверена, мы все были дерьмовыми людьми, ибо мы слишком хорошие дети ночи. Я не часто вспоминаю свою человеческую жизнь, уверена – и ты тоже. Я уже и не помню, каким я была человеком, зачем это мне? Там точно не было весело. А вот она родилась человеком, им же и умерла. Когда мы с тобой умрем, вряд ли нас кто-то похоронит. — Кем бы ты там себя не считала — сейчас ты человек намного больше, чем при нашей первой встрече. Если, конечно, ты не пытаешься замылить мне глаза. — Ты на меня дурно влияешь, Родригес. В этом нет никакого подвоха, ты это знаешь. Тело Хлои было погребено под толстым слоем глины и песка. Никакого надгробья, цветов или любых других ритуальных аксессуаров. Лишь утоптанная поверхность сухой земли, которая сравняется с ландшафтом через месяц с лишним. Скарлетт задержалась возле могилы лишь на несколько мгновений. Все, что она могла сделать — она сделала, и ей оставалось только забыть об этом, похоронив воспоминания вместе с Хлоей. Когда Скарлетт и Найнс вернулись в дом, там уже шли бурные обсуждения предстоящей битвы. На полу был разложен ручной гранатомет, он же – старенький «РПГ-7». Джек эмоционально рассказывал Дамзел подробности своего гениального плана, в то время как Мэри, сидящая на столешнице в кухне, наблюдала за ними с хитрой улыбкой. Скарлетт знала эту улыбку, она уже видела ее раньше. Эта улыбка обычно означала «все идет по плану». Как и всегда, этот план был известен только Мэри. — Вижу, ты довольна, — Скарлетт села рядом с подругой, ей уже порядком надоело оставаться в полном неведении. Мэри знала гораздо больше, чем говорила, так было всегда, но этот момент Вентру посчитала неудачным для секретов. — Между нами когда-либо была ложь? — неожиданно резко спросила Мэри, она перевела пристальный взгляд своих голубых глаз на собеседницу. Скарлетт поежилась, ей стало стыдно за свои мысли, но отступать было уже поздно. — Нет, но было много недомолвок. — Кто-то умер из-за этого? — вопросы Мэри всегда несли за собой подтекст, и чем короче они были, тем больше за ними скрывалось. — Нет, — Вентру собиралась извиниться, но Мэри уже простила ее за грубость, поэтому слова, произнесенные ею вслух, остались чистой формальностью. — Прости. Просто, я не понимаю, что мы делаем. Я совсем не этого ждала от Лос-Анджелеса. Джек взвалил гранатомет себе на плечо и так же бурно, как и в первый раз, пересказал суть плана только что вошедшему Найнсу. Главной целью было наполнить подвал капеллы газом, а потом сделать залп по зданию из «РПГ». Следом за поврежденным фундаментом рухнет вся постройка. Работу, которую не выполнит огонь и взрыв, завершат обломки. Самой большой проблемой стало то, что Анархов в подвал капеллы никто добровольно не пустит. Поэтому Джек решил взрывать соседний дом — офисное здание, в котором ночью никого не будет. На это потребуется больше времени, строение должно хорошенько заполниться газом. Слишком слабый взрыв лишь повредит здание капеллы, но не обрушит его. — Что ж, это может сработать, — безразлично подытожила Скарлетт, ее не впечатлил взрывоопасный план Джека как остальных. Она бы предпочла видеть, как голова покатится с плеч Штрауса. — Может сработать? МОЖЕТ СРАБОТАТЬ?! — нараспев взревел Джек. — Да это самая взрывоопасная идея со времен Анкарского саркофага! — Как скажешь, — Вентру не решилась спорить с разгоряченным Бруха. И все же Скарлетт никак не могла согласиться с Джеком. Анкарский саркофаг был окутан мистической тайной, а шумиха, которую подняли вокруг него, была изящнейшим способом заманить Князя в ловушку. Тонкая игра на слабостях врага не могла сравниться с ракетой, запущенной в его дом. Думая об Анкарском саркофаге, Скарлетт невольно вспомнила Слезу Каина. Столь желанная реликвия, скорее всего, уже была на другом конце света. Она вновь ускользнула сквозь пальцы, Скарлетт больше не имела возможности догнать ее. Драгоценное время было утеряно. — Ты никогда не сможешь обогнать рассвет, — тихо промурчала Мэри себе под нос. Дамзел вопросительно посмотрела на Скарлетт, ожидая, что она разъяснит ей очередную странную фразу Малкавианки, но та молчала. Это была одна из тех фраз, смысл которых Скарлетт не пыталась понять.