Unholyverse

      Фрэнк медленно приходил в себя, моргая, пока нависшие над ним лица не пришли в фокус.       — Ох, — произнёс он. — Ну что, мы победили?       Джерард шумно с облегчением выдохнул, его пальцы вцепились в руку Фрэнка.       — Добро пожаловать в наш мир. Как ты себя чувствуешь?       Фрэнк задумался над этим. Он чувствовал себя так, будто его сбил грузовик, но он остался жив, и это был вроде как лучший подарок для него. Он попытался встать, завывая и опираясь на плечи Майки.       — Чувствую, вся эта хрень с приходом в сознание становится слишком уж привычной.       Парни отошли, чтобы Майки мог помочь Фрэнку сесть и спустить ноги со стола. Все они пялились на него округлившимися глазами, и это чертовски раздражало.       — Прекратите, — сказал Фрэнк. — Я плохо выгляжу?       — Ты выглядишь так, будто тебя бросили в блендер, — ответил Боб.       Фрэнк опустил на себя взгляд: почти что каждый дюйм его кожи был испещрён царапинами и забрызган кровью.       — Оу.       На краю стола стояла миска с на вид грязной водой, в которой плавала тряпка для мытья посуды. Майки подошёл и достал её оттуда.       — Я начал потихоньку вытирать тебя, пока ты был в отключке. Не двигайся.       — Я думал, я умер, — произнёс Фрэнк, наблюдая, как Майки вытирает его предплечье. — Больше не было больно, поэтому я так подумал.       — Очевидно, так и должно было быть, — Майки повернул руку Фрэнка и начал протирать её с другой стороны. — Ты определённо потерял дохренища крови, Фрэнк, но вот ты здесь.       — Ты всегда был упёртым маленьким засранцем, — подошёл Брайан, держа в руках одежду Фрэнка, которую сложил маленькой стопочкой на стол.       Фрэнк заметил, как Майки улыбается, смотря на него, и в ответ на это сам растянул уголки губ в улыбке.       — Ладно, как бы то ни было, что за травы вы сожгли? — спросил он Рэя.       — Пион, львиный зев, рута, — протараторил Рэй. — Ну, и святая вода. Не могу поверить, что это сработало. Хотя, я всё же думаю, что это всё благодаря священническим штучкам Джерарда.       — Я тоже так думаю, — Фрэнк обернулся, чтобы посмотреть на Джерарда, который нарезал круги по комнате, касаясь попавших под руку вещей и хмурясь.       — Брайан догадался, где вы, парни, были, — сказал Майки Фрэнку. Тот взглянул на него, и он лишь пожал плечами.       В углу Люк что-то безумно и бессвязно бормотал себе под нос, а над ними стоял Боб с непреклонным выражением на лице.       — Мне нужно добраться до телефона, — начал Джерард, а затем был прерван мелодией звонка. Он непонимающе оглянулся. — Подождите... Это мой.       — Оу, — Майки вытащил звонящий мобильный из кармана. — Вот. Ты оставил его в квартире Фрэнка, я забрал его.       Джерард взял телефон и прижал к уху.       — Здравствуйте? Кардинал, оу, как хорошо, что вы позвонили, — Джерард слушал то, что говорил кардинал, кивал и хмурился, а затем произнёс: — На самом деле, ситуация значительно поменялась с момента нашего последнего разговора.       Он улизнул из комнаты. Фрэнк мог расслышать, как он тихо говорит в другой комнате. Он повернулся к Майки спиной, тот слегка надавил пальцем на нижнюю челюсть Фрэнка и склонил его голову, чтобы стереть кровь с лица.       — Все твои раны закрылись, — тихо произнёс он. Брайан наклонился, чтобы самостоятельно убедиться в этом. — Ну, в смысле, полностью. Они не... На их месте даже нет корки, только шрамы.       — Как твоё тату? — поинтересовался Брайан.       Фрэнк взглянул на неё. Она была такая же, как и раньше: опечаленная, безликая, прекрасная, но она была какой-то тусклой, какой-то... Более земной.       — Теперь ты можешь свести её, — предложил Майки, но Фрэнк покачал головой. Майки издал протяжное «хмм» и прополоскал тряпку в миске. Вода была тёмно-красного цвета, и Фрэнк отвёл взгляд.       — Мне придётся подождать здесь какое-то время, — объявил Джерард, когда зашёл обратно в комнату, захлопывая телефон. Он махнул головой в сторону Люка. — Кардинал пришлёт людей, чтобы забрать его, а потом они захотят поговорить со мной.       Рэй, сложив руки на груди, сурово уставился на него.       — Что они собираются с ним делать?       Джерард нахмурил брови.       — Не знаю точно. Кардинал упомянул слово «реабилитация», что бы это ни значило. А вы все можете выбираться отсюда, они не задержат меня надолго.       — Будто мы оставили бы тебя здесь с этим маньяком, — усмехнулся Брайан. — Кажется, мы возвращаемся к прошлому разу, который закончился едва ли не попыткой убийства.       — Фрэнк, если ты хочешь ему отомстить, — сказал Боб, смотря на него, — я бы сказал, что это твой час.       Фрэнк посмотрел на Майки.       — Можешь помочь мне одеться?       Вновь вернувшись в свою одежду, Фрэнк медленно подошёл к Люку. Фрэнк думал, что Майки был прав: он должен был быть мёртв. Голова кружилась, а всё тело будто окоченело. К его ногам и рукам были привязаны невидимые грузы, и всё тело болело от испытанной боли. Его раны закрылись, но воспоминания о том, как он чувствовал себя, будучи связанным во власти Люка, были свежи в его памяти, словно широкий глубокий порез. И стоя здесь и смотря на этого сумасшедшего ублюдка, дрожащего, бормочущего и время от времени потягивающего за оковы, он ожидал, что больше всего ему будет хотеться размозжить лицо парня до кровавого месива и оставить от него лишь маленькую лужицу на полу.       — Фрэнк? — подтолкнул его Боб. — Ты не хочешь вырубить этого сукина сына?       Фрэнк опустил взгляд на Люка, который сидел и ждал, куда же его отправят и Бог знает что сделают в Ватикане. Он озирался на Майки, Рэя, Брайана, Боба и на Джерарда, который предусмотрительно отвёл взгляд в сторону.       — Нет, — сказал он, наконец наклоняясь и вглядываясь в лицо Люка. — Ты попадёшь в Ад, — тихо произнёс он, чувствуя жуткие мурашки от вида того, как Люк дёргается от этого слова, — брат мой.       Несколькими секундами позже подъехали ребята из Ватикана; их тёмные костюмы и солнцезащитные очки смотрелись неуместно, но, как ни странно, успокаивали, словно офицер полиции или... Как сказал бы Фрэнк пару месяцев назад, священник.       — Отец Уэй? — позвал один из них, сверкая перед ним каким-то значком. Джерард кивнул. — Вы будете сопровождать преступника вместе с нами на пути обратно в Ватикан.       — Конечно, — незамедлительно согласился Джерард. — Вам нужно поговорить с Фрэнком?       Мужчина в костюме повернулся и посмотрел на Фрэнка.       — Вы жертва?       Фрэнк ощетинился при этом слове, не в состоянии ничего с собой поделать, но, когда почувствовал руку Майки на своём плече, проглотил обиду и произнёс:       — Это я.       Трое остальных уже подошли к Люку: один из них прижал что-то к его вискам, отчего он тяжело опустился на сиденье стула, потеряв сознание, а остальные принялись развязывать его и, в конце концов, скрепили его ремнями, усадив в странноватое устройство, напоминающее то ли каталку, то ли инвалидное кресло, которое привезли с собой.       — Нам будет необходимо полное изложение, — сказал он Фрэнку. У него из-за воротничка выглядывали татуировки: кусок рисунка в цвете оборачивал всю шею и поднимался вверх по подбородку. Фрэнк, заинтересовавшись, наклонился, но мужчина прервал его рассматривание, одаривая его многозначительным взглядом поверх солнцезащитных очков. — У Вас проблемы, мистер Айеро?       — Нет, — Фрэнк покачал головой. — Но... Смотрите, я уже всё рассказал Джерарду, эм, в смысле, Отцу Уэю, у него всё есть на кассете. И он был здесь от и до. Я просто хочу домой, чувак, не заставляй проходить меня через это ещё раз.       — Нам необходимо... — начал он, но один из оставшихся трёх ватиканцев, низкий паренёк с длинным конским хвостом, перебил его.       — Просто дай мне бумаги на подпись, Ховард, отпусти парнишку домой. У нас есть всё необходимое.       Ховард выдержал долгий взгляд на Фрэнке, но затем всё же достал охапку бумаг из дипломата и вручил их всем парням.       — Стандартная форма об отказе, утверждающая, что вы не будете никому распространять о случившихся событиях без нашего согласия.       — Или что? — поинтересовался Брайан.       Ховард взглянул на него.       — Или плохо будет.       У Брайана изменилось лицо — по нему будто прошёлся ураган.       — Это угроза?       — Подожди минутку, — Фрэнк щёлкнул ручкой, которую ему вручил Ховард. — Мы подписываем это, и этого никогда не случалось, верно?       — Верно, — кивнул Ховард.       — Тогда, блять, бери меня в расчёт, — пробормотал Фрэнк и подписался.       Майки тоже подписал после того, как Джерард кивнул ему. Остальные также последовали его совету, хоть Брайан и не выглядел сильно уж счастливым по этому поводу.       — Нам нужно ещё с кем-нибудь говорить? — спросил Ховард Джерарда. Тот покачал головой. — Отлично. Отец Уэй, Вам необходимо пройти с нами. Пожалуйста.       — Прямо сейчас? — встревоженно отозвался Джерард. — Но... У меня нет с собой моих вещей.       — Мы сделаем для Вас остановку, чтобы забрать всё, что Вам нужно, — Ховард сделал шаг назад, чтобы двое мужчин в костюмах смогли выкатить Люка из комнаты. — Отец, у нас не так много времени.       Джерард секунду сомневался, выглядя раздражённым, затем вздохнул и пробежался рукой по волосам.       — Хорошо, хорошо. Просто дай мне минуту, ладно?       Ховард вот-вот готов был поспорить, но Джерард состроил лицо под названием «Не-трогай-меня-блять», и Фрэнк сразу же понял, что он был подчинённым Джерарда и никак иначе. Джерард был священником, а этот парень был всего лишь рабочим.       — Встретимся на улице так скоро, как только Вы сможете, — тихо произнёс Ховард и улизнул из комнаты.       — Ну, вот и всё? — сказал Майки, как только он ушёл. — Плохой парень канул в Лету, и ты снова уезжаешь, вот так?       — Майки, это моя работа, — устало ответил Джерард. Он взглянул на Фрэнка и быстро отвёл взгляд. — Ты думаешь, я не хочу остаться?       Майки заметно колебался между злостью и пониманием и, в конце концов, остановился где-то между ними.       — Ладно. Но тебе лучше позвонить мне, как только приедешь, сукин ты сын.       — Я позвоню, — пообещал Джерард, и Майки смягчился и подошёл, чтобы обнять его.       Фрэнк наблюдал за тем, как Джерард подошёл к парням, обнял их всех и поблагодарил их за всё.       — Ты довольно неплохо в этом разбираешься, — сказал он, выпуская Рэя из объятий. — Я имею в виду, все вы, но... Ты уверен, что не занимался любительским мистицизмом?       Рэй издал шокированный смешок.       — Нет, чувак, просто... Органические средства для волос.       — Хорошо, — Джерард улыбнулся ему и затем подошёл к Фрэнку. — Кардинал может настоять на разговоре с тобой, — серьёзно сказал он. — Но я всё же сделаю всё, что возможно, чтобы оградить тебя от этого.       — Спасибо, — Фрэнк кивнул. — И... За всё, чувак. Я думал, ты будешь ещё в течение минуты читать надо мной соборование [1]. Ты спас мне жизнь.       Джерард робко улыбнулся ему.       — Что ж, скажу лишь, что это групповое занятие.       Фрэнк потупил глаза в пол.       — Да, у всех была своя роль, кроме меня.       — Хэй, — Джерард положил пальцы Фрэнку под подбородок и приподнял его голову, чтобы заглянуть в его глаза. — Ты самый смелый человек, которого я когда-либо встречал, Фрэнк. Многие бы уже давно сдались. — Береги себя, — тихо произнёс он на ухо Фрэнку. — Ты знаешь, как меня найти.       Фрэнк кивнул и позволил себе прильнуть к нему ещё ненадолго. Теперь ощущения при прикосновениях к Джерарду были совершенно иные: больше не было боли и того странного эффекта, который имелся у него против магии Люка, очевидно тоже, но ему всё ещё не хотелось его отпускать.       — Оу, — выпалил Джерард, отстраняясь секундой позже. — Больше ничего нет, так? Больше... Больше никаких видений или чего-то ещё? Потому что большинство стигматиков говорят, что...       — Я не стигматик, — напомнил ему Фрэнк, заставляя себя не зацикливаться на этом. — Это было дело рук психа с книгой заклинаний, а не дар от Бога.       Джерард выдержал на Фрэнке долгий взгляд и кивнул.       — Кажется, так и есть.       — Отец Уэй, — позвал Ховард, просовывая голову в дверь, — команда уборщиков будет здесь через две минуты. Мне действительно необходимо увести вас всех отсюда. Ваших друзей ожидает другая машина и заберёт их, когда им будет угодно.       — Хорошо, — ответил ему Джерард, полностью позабыв про Фрэнка. Он притянул Майки для ещё одних объятий, чмокнул его в щёку и проследовал за Ховардом прочь из комнаты.       Майки подошёл и положил руку Фрэнку на плечо.       — Ну же, — сказал он, аккуратно прижимая его к себе, — поехали домой. *       В солнечных лучах, пробивающихся через окно, плясали пылинки. Фрэнк наблюдал, как Джерард поднял руку и лениво пытался поймать одну из них.       — Почему ты не дал мне уйти?       Джерард возвратил руку на прежнее место, на кожу Фрэнка.       Фрэнк накрыл его руку своей, поднёс её ко рту и поцеловал костяшки Джерарда, затем сустав большого пальца и, наконец, ладонь. Они перевернулись, и он снова оказался сверху, пробираясь через скомканные простыни, чтобы устроиться между ног Джерарда.       — Фрэнк, — прошептал Джерард, одной рукой держа его лицо. В ямочке между его ключицами собрался пот, и Фрэнк наклонился, чтобы попробовать его, отчего на языке появился солоновато-покалывающий вкус.       Он проложил дорожку из поцелуев до шеи Джерарда и опустил голову на его грудь. Он почувствовал, как руки Джерарда вновь сжались вокруг него, и после Фрэнк снова был в нём. Джерард с силой обхватил ногами его бёдра, а его дыхание, которое с каждой секундой становилось всё быстрее и всё чаще сбивалось, обжигало мочку уха Фрэнка.       — Почему ты просто не дал мне уйти? — Фрэнк завладел обнажённой кожей его шеи и не мог остановиться оставлять засосы, печатая их по диаметру всей шеи ради собственной прихоти. Он чувствовал стоны Джерарда под своими губами, почувствовал, как сжимались его руки на плечах, спине, волосах.       Фрэнк подался вперёд, и Джерард выгнул спину и с закрытыми глазами ахнул: «Я слишком эгоистичен. Фрэнк, Фрэнк, пожалуйста», и тот ответил: «Ага, как угодно» и страстно поцеловал его, продолжая предаваться любви.       Зазвонил телефон.       Фрэнк проснулся.       — Блять, — выдохнул он. Потолок был затуманенным, а зрение плыло, и он закрыл глаза от шума машин на улице и от лучей солнечного света, что просачивались сквозь жалюзи и ложились Фрэнку прямо на лицо, слишком горячие и слишком настойчивые. Голова болела, а во рту пересохло. Его член пульсировал, всю кожу покалывало от сохранившихся в памяти ощущений.       — Блять, — снова произнёс Фрэнк и засунул руку под одеяло, чтобы взять свой член и подрочить себе чем быстрее, тем лучше. Он проделывал это с закрытыми глазами, чтобы иметь возможность удержать сон ещё хоть на секунду, и кончил, всё ещё находясь в замешательстве, почему он находился в пустой кровати.       Несколько секунд он лежал на месте, тяжело дыша, затем вытер лоб тыльной стороной руки. Когда он вытащил себя из кровати, то на дрожащих ногах направился в ванную и ещё долго простоял в душе, склонив голову под струями воды и оперевшись рукой об отделанную кафелем стену.       Телефон зазвонил снова, когда он менял простыни. Он не взял трубку. *       Эллу подобрали несколькими днями позже. Майки взял машину Рэя и повёз Фрэнка на встречу с семьёй, которая нашла его собаку, когда она поедала что-то из их мусорки. Неплохой райончик, подумал Фрэнк, рассматривая деревья по обе стороны широкой дороги. Один из тех, где его мать всегда хотела, чтобы они жили, когда он был ребёнком, даже несмотря на то, что Фрэнк предпочитал, если честно, места погрязнее... Он никогда не думал, что у него дерьмовая жизнь, просто потому что он не мог выбегать к фургончику с мороженым, или играть под дождём с Джимми и Сьюзи, которые жили по соседству, или... Да что угодно.       В любом случае, он не любил всего этого: от молочного мороженого ему было плохо, а с лёгкими у него всё было совсем дурно, когда он был маленьким, что он сам мог сотворить дождь с мучающей его пневмонией, но на лице его матери всё также сохранялся этот тоскливо-мечтательный взгляд, когда по телевизору показывали бутафорские семьи.       В этой семье не было детей по имени Джимми или Сьюзи — у них было две маленьких дочки и огромный дом с ограждённым задним двором. Фрэнк сидел в столовой, пил кофе и наблюдал за Эллой, бегающей от одной дочери к другой, радостно гавкая на мяч, с которым они играли.       — Они практически сразу её полюбили, — сказала мать извиняющимся тоном.       Фрэнк кивнул и поставил чашку на подстаканник, который она принесла ему.       — Да, так же, как и я.       Он отказался от предложения отца заплатить ему за Эллу, лишь сказал им, что она любит есть, и пообещал прислать по почте ветеринарную карту.       — Там она выглядела по-настоящему счастливой, — объяснил он Майки по пути домой, чтобы он перестал кидать на него взволнованные взгляды. — Майки, я не могу дать ей этого.       — Но это твоя собака, — настаивал Майки, сжимая руль.       Фрэнк смотрел на проносящиеся в обратном порядке деревья в окне. *       — И нам даже не нужно идти в суд?       Брайан покачал головой.       — Нет. Они сняли все обвинения и согласились возместить судебные издержки. Ну, разве не прекрасно?       — Ага, — Фрэнк встал и начал готовить свой кабинет к завтрашнему дню: свыше охапки новых бумажных полотенец, чистые и сухие инструменты уже были сложены в свои чехлы. — Прекрасно.       В зеркале Фрэнк увидел, как Брайан с непониманием на лице выдохнул.       — Я думал, ты будешь рад.       Фрэнк сложил коробку перчаток на своё место на столе.       — Чувак, я рад. Просто... Не знаю, я думал, что нам придётся сказать своё слово.       — Но теперь нам не придётся. У Хэйвуда и обвинений-то не было, Фрэнк, вот о чём я тебе толкую.       Фрэнк кивнул и попросту сконцентрировался на протирании стола, пока Брайан не ушёл. Когда он поднял глаза, вместо него там стоял Майки.       — Пойдём сегодня с нами.       — Не особо в настроении, — ответил ему Фрэнк, выбрасывая пару использованных игл в стерильную корзину для мусора. — И я всё ещё не пришёл в себя.       Майки проследовал за ним в главную комнату.       — Это не обязательно должно быть чем-то грандиозным, можем просто пойти в кино, например.       — Да, ты должен пойти, — вставил Рэй. — Айеро, ты ведь сгниёшь в этой квартире.       — Я не в настроении, — резко повторил Фрэнк и сжал зубы, когда спиной почувствовал, как они обмениваются взволнованными взглядами. — Смотрите, ребята, не могли бы вы перестать вести себя так, будто я упаду на землю и начну плакать, если вы не так на меня посмотрите? Я в порядке. Я не чёртова китайская фарфоровая кукла, так что вам не нужно ходить тут на цыпочках.       — Может, если бы ты перестал вести себя, как конченая сука, то мы бы так не делали, — сказал Боб, закатывая глаза, когда Рэй шикнул на него. — Что? Он только что сказал, что не хочет, чтобы мы были такими хорошими!       — Боб пытается сказать, что ты на себя не похож, — вмешался Брайан.       — А мне кажется, похож, — проворчал Боб. — Заноза в заднице.       Брайан проигнорировал его.       — Фрэнк, не думаешь, что тебе нужно поговорить с кем-нибудь о случившемся?       Фрэнк сжал руки в карманах в кулаки и не сдвинул взгляда с одной точки на полу, потому что у него было чувство, будто если он посмотрел бы на Брайана, он мог бы вмазать ему прямо в лицо до того, как смог бы себя остановить.       — Я сказал, я в порядке. Мне нужно идти.       — Почему? Тебе предстоит сложная ночь уныния и печали? — съязвил Боб, но Фрэнк проигнорировал его и вышел из комнаты. *       — Джерард позвонил Майки вчера, — сообщил Рэй, пока они бродили по улицам в воскресный день. — Кажется, Люк больше никому не угрожает, ты можешь расслабиться.       Фрэнк щурился от солнца и нащупал в кармане солнечные очки, а затем надел их.       — Я и так был расслаблен, Торо. А потом пришёл какой-то мудак и начал настойчиво вытаскивать меня на прогулку.       — Но это ведь хорошие новости, разве нет? — настаивал Рэй. — Я имею в виду, тебе больше не нужно беспокоиться.       Фрэнк пожал плечами. Ему была нужна новая обувь: он уже мог чувствовать трещины на тротуаре сквозь подошву.       — Кто беспокоится? У меня нет никаких проблем со сном ночью.       — Или в любое другое время дня, — Рэй остановился и повернул голову в сторону магазина, мимо которого они проходили. — Эй, мне нужно по-быстрому забежать сюда.       — Ладно, — Фрэнк вынул пачку сигарет и закурил. — Чувак, я здесь тебя подожду.       Рэй зашёл внутрь, а Фрэнк спрятался за вращающейся стойкой с журналами, докуривая сигарету. Он насчитал шестерых людей с крестиками, троих — с ермолками [2], двух женщин с бордовыми точками между глаз. Воздух был достаточно промозглый, и он засунул свободную руку в карман, потирая пальцем о палец, чтобы согреться.       Кто-то неожиданно толкнул Фрэнка, заставляя его подпрыгнуть и уронить сигарету. Он вписался в стойку с журналами, и та опрокинулась на двух парней с другой стороны.       — Извини, чувак, — начал Фрэнк, но тот, что побольше, сразу же поднялся и оказался с ним носом к носу.       — Смотри, что творишь, мудила! — заорал он, и перед ним всё вспыхнуло красным. Он даже не знал, что случилось: в один момент парень орал на него, а в следующий Фрэнк прижимал его к стене, заломив руки ему за спину, запястья парня впивались в кулаки Фрэнка, а Рэй пытался оттащить его.       — Полегче, — тут же сказал он, повиснув на плечах Фрэнка, пока он неохотно отпустил паренька и не отступил, сжимая руки в кулаки, чтобы унять дрожь. — Прости, — извинился Рэй перед парнем, который разинул рот и тупо пялился, всё ещё не оправившись от шока.       — Давай, пойдём отсюда, Фрэнк.       Фрэнк позволил Рэю оттащить себя, затем встряхнул руки и снова сунул их в карманы в поисках сигарет.       — Мне не нужна была твоя ёбаная помощь.       — Ему была нужна, — мягко ответил Рэй. — Я думал, что ты размозжишь ему лицо.       — Он сам начал, — пробормотал Фрэнк, вжимаясь головой в плечи. У него было чувство, будто бы все смотрели на него; он сощурился, заметив на себе долгий взгляд какой-то девчонки-хиппи. — Ёбаный мудак.       Рэй взглянул на него.       — Фрэнк, да ты сам сейчас себя как мудак ведёшь.       — Я всегда был мудаком, — воспротивился Фрэнк. — Ладно, куда мы вообще идём-то сейчас?       — Ты хочешь пойти в какое-то определённое место?       — Нет, — Фрэнк затянулся сигаретой: дым приятно обжигал горло. — Мне всё равно.       — Я уже понял, — отозвался Рэй. * _______________________________________________________ [1] Соборование – это Таинство, в котором при помазании тела елеем на больного призывается благодать Божия, которая исцеляет немощи духовные и телесные. Таинство называется соборованием, потому что его в идеале должен совершать «собор» из семи священников. [2] Ермолка – традиционный еврейский мужской головной убор.