Unholyverse

      Они вернулись обратно в автобус, и тут же рядом с кроватью Майки появился Фрэнк без футболки. Он поднял тюбик мази, которую ему сделал Рэй, и помахал им младшему Уэю.       — Не против?       Майки покачал головой, слез с кровати и взял тюбик у него из рук. Фрэнк молча повернулся, подставляя Майки обнажённую спину.       Майки не знал, что именно Рэй добавил в эту мазь, но, что бы то ни было, оно действовало. Шрамы Фрэнка не исчезли полностью, да и Рэй говорил, что, скорее всего, никогда и не исчезнут. Улучшения прекратились уже около шести месяцев назад, но Фрэнк упорно продолжал пользоваться кремом. Он рассказал Майки о том, что боялся, что в случае, если он перестанет мазаться этой штукой, то они станут такими же, как и раньше: припухлыми и лилово-синими.       — Как они выглядят? — поинтересовался Фрэнк, склонив голову, пока Майки размазывал линимент [1] по его плечам.       — Не так уж плохо, — отозвался Майки. Бледные ясные полосы, что навсегда были запечатлены на его коже, крест-накрест залегали в самых разнообразных направлениях. Татуировки Фрэнка были всё в том же плачевном состоянии, и Майки знал, что шрамы продолжались и далее под джинсами, а некоторые — вплоть до коленей. — Так же.       — Ага, — сказал Фрэнк. Он подождал, пока Майки закончит, а затем повернулся. — Спасибо.       — Не за что, — Майки вручил ему тюбик, и Фрэнк закрутил крышку, а затем несколько минут стоял на месте, уставившись в пол и закусывая губу. — Что?       Фрэнк бегал глазами в сомнениях, говорить или нет, а затем глубоко вздохнул и выпалил.       — Ты займёшься со мной сексом?       Майки тут же уставился на него.       — Эм.       — Я не имел в виду... Боже, Майки, — Фрэнк закатил глаза. — Я про шрамы. Представь, если бы ты не знал меня, они бы... они бы оттолкнули тебя?       Майки ещё никогда не думал об этом. Он знал, что Фрэнк больше не любил ходить без майки по улице, и знал, что всё это было по той же причине, по которой он постоянно носил длинные рукава и по которой он просил Рэя подрезать его волосы так, чтобы они спадали ему на лицо. Но всё же он не проводил долгие часы в раздумьях о сексе с Фрэнком. Ни с тех пор, как они встретились, ни с того момента, как решили, что они лучшие друзья.       Фрэнк всё ещё взволнованно смотрел на него, и Майки понял, что не сказал ничего из этого вслух.       — Сложно сказать наверняка, — искренне признался он. — Потому что я знаю тебя, так что, когда я смотрю на тебя, я лишь вижу, ну... тебя.       Фрэнк немного спустился с небес на землю.       — Оу.       — Но не думаю, что они оттолкнули бы меня, — добавил Майки.       — Правда?       — Что ж, только не принимай мои слова всерьёз. Когда я был маленьким, я был по уши влюблён в невесту Франкенштейна.       Фрэнк снова закатил глаза.       — Спасибо, чувак, мне так полегчало от твоих слов.       — Да, с ними действительно не всё так плохо, — заверил его Майки. — И ты достаточно крут, чтобы пережить это дерьмо.       — Иди ты, — сказал Фрэнк, но он всё же достаточно расслабился, чтобы вымучить из себя улыбку.       Майки наблюдал, как он рылся в своей кровати в поисках рубашки.       — Кортез ничего про них не сказал?       — Что? — Фрэнк натянул рубашку через голову, а затем протянул руку, чтобы поправить волосы так, чтобы они закрывали лоб. — Нет. И потише, чувак, его койка прямо здесь.       — Ладно, — отозвался Майки. — Но я думаю, что громкий храп — хороший знак того, что он не слушает. Должно быть, ты неплохо измотал паренька.       Фрэнк закатил глаза и схватил свой сотовый.       — Ага, думай что хочешь. Пойду позвоню маме.       — Джи в зоне отдыха в конце автобуса, — сообщил ему Майки.       — Ладно, — отозвался Фрэнк и направился в противоположную сторону.       — Фрэнки, — позвал его Майки, но тот лишь крикнул в ответ: «Не доставай меня насчёт этого» и захлопнул за собой раздвижные двери.       Майки снова зарылся в одеяла и прикрыл шторку. Когда они вернулись в автобус, все уже вырвались наружу, кроме Джерарда, который бормотал что-то себе под нос, сидя над своими книгами, и Фрэнка, который, по всей видимости, не хотел спать после прошлой жаркой ночи. У Майки же, наоборот, слипались глаза, и он позволил автобусу убаюкать его до дремоты. Он полностью проснулся только позже, когда почувствовал, как кто-то задел его, пройдя мимо.       — Хэй, — услышал он Джерарда в конце автобуса. — Как твоя мама?       — С ней всё в порядке, — ответил кто-то. Фрэнк. — Ты что-нибудь нашёл?       — Ещё нет... Послушай, Фрэнки, я действительно прошу прощения за то, что случилось сегодня утром. Я на самом деле забылся.       Наступила тишина. Майки высунулся из своей койки. Он мог разглядеть только Фрэнка, сложившего руки и стоящего в дверях.       — Да, — сказал Фрэнк напряжённым голосом. — Ты действительно забылся.       — Я просто волновался, — тихо произнёс Джерард. — Тебя не было всю ночь, и я переживал, а потом всё это просто вылилось из меня, будто я был зол на тебя.       Фрэнк тяжело вздохнул.       — Знаешь, ты мог бы оповестить меня о том, что происходит. Почему ты, блять, не позвонил мне на сотовый?       Послышались звуки перемещения, а затем Фрэнк отошёл, и Майки смог увидеть Джерарда, который притянул его, чтобы он сел за маленький столик вместе с ним.       — Мне жаль, — снова извинился он. — Я был абсолютно не прав. Ты сможешь простить меня?       — Джерард, да ты что, — Фрэнк облокотился на спинку стула и прикрыл глаза. — Конечно же.       Джерард облегчённо улыбнулся.       — Хорошо.       Некоторое время никто из них ничего не говорил. Фрэнк накрыл руки Джерарда своими, а после достал чётки, переплетённые вокруг его пальцев. И первым делом обмотал их вокруг собственного запястья.       — Почему их называют чётками?       — Есть море различных объяснений, но легенда состоит в том, что сама по себе молитва была ниспослана Святому Доминику [2] в тринадцатом веке.       Фрэнк хмыкнул, потирая большими пальцами бусины чёток.       — Так поздно?       — Ну, молитва в той форме, в какой мы её знаем сегодня, да. Смотри, раньше монахи и священники читали Сто пятьдесят псалмов Короля Давида, и люди, что жили неподалёку, хотели в этом участвовать, так? Только они не умели читать и не понимали, что говорили священнослужители, так что они начали читать «Отче Наш» [3] сто пятьдесят раз. В конце концов, это эволюционировало, и даже появилась версия, что читалось на самом деле пятьдесят «Аве, Марий!» [4] вместо ста пятидесяти, но это всё равно называли rosarium — букетом роз. Через годы термин начал обозначать молитву и чётки. И кстати, все молитвы на чётках происходят от начала времён и не совсем христианская прерогатива, — Джерард с минуту наблюдал за Фрэнком. — Знаешь, не люблю тебе об этом говорить, но всё это поклонение Деве Марии очень и очень глубоковерующе.       — Заткнись, — ответил ему Фрэнк, робко улыбнувшись. — Я не знаю, это как... Я не думаю, что ты врёшь или что-то вроде того, но я всё ещё не знаю, верю ли я во всю эту фигню о Боге. Но я вроде как... Верю в неё. Или, скорее, в то, что она олицетворяет. Это считается?       — Очень глубоковерующе, — повторил Джерард, засмеявшись, когда Фрэнк закатил глаза. Он с минуту смотрел на лицо Фрэнка, а затем протянул руку и провёл кончиками пальцев по шрамам у него на лбу под волосами. Фрэнк замер, не отрывая всё это время взгляда от Джерарда. Майки задержал дыхание.       — Фрэнки, мне нужно... — едва слышно произнёс Джерард.       Неожиданно автобус резко свернул, и Майки вывалился из койки и больно приземлился на пол. Это было уже и так довольно нехорошо, но затем нечто круглое и тяжёлое вывалилось из одной из верхних полок и приземлилось прямо на живот Майки.       — Блять, — взвыл он. Фрэнк с Джерардом выбрались из зоны отдыха, и Фрэнк схватил эту штуку, а Джерард помог ему сесть. — Что это за херня? Будто шар для боулинга.       — Я не знаю, — отозвался Фрэнк, поверхностно осматривая штуковину перед тем, как засунуть её в пустую кровать Майки. — Чёрт, Майки, с тобой всё в порядке? Что случилось?       — Автобус свернул, и я выпал со своей койки, гений, что ты ещё думаешь? — ответил Майки, насупившись. Он накрыл живот руками: он всё ещё побаливал, но он не думал, что у него было внутреннее кровотечение или нечто серьёзное.       Боб высунул голову из своей койки.       — Что происходит?       — Майки выпал из своей кровати, — сообщил ему Фрэнк.       — Понятно, — Боб посмотрел на Майки, а затем снова перевёл взгляд на Фрэнка. — Позволь мне перефразировать: что такое громкое тут происходит?       — Ребята, — послышался голос Джерарда.       — Все живы? — поинтересовался Рэй из-за шторки. — Мне нужно вставать?       — Ребята, — повторил Джерард.       — Кто-то всё же будет мёртв, если вы нахрен не заткнётесь, — заскулил Боб.       — Ребята, — выпалил Джерард в третий раз, заставляя их всех заткнуться и посмотреть на него. Он достал шар для боулинга из койки Майки и вертел его в руках, смотря на него с таким выражением на лице, которое, по опыту Майки, никогда не означало ничего хорошего. — Откуда это выпало?       Наступила тишина, пока все они выжидающе глядели друг на друга, а затем голос Джерарда стал по-настоящему настойчивым и возбуждённым:       — Кто-нибудь, скажите мне уже, с какой полки это выпало!       И Майки замер, указывая на среднюю полку слева посередине.       — Это кровать Марка, — сказал Джерард, отдёргивая занавеску. Кровать была полностью пуста, за исключением красного рюкзака Денни. — Блять, блять. Где они, никто не знает?       — Думаю, они на другом автобусе, — медленно проговорил Рэй, хмурясь. — Джи, что это за штука?       Джерард поймал взгляд Майки и состроил лицо, которое означало «Мы не можем говорить об этом здесь» перед тем, как снова испариться в направлении зоны отдыха.       — Что за херня? — произнёс Фрэнк.       Майки поднялся с пола и жестом показал остальным парням заткнуться, доставая свой мобильный. Он напечатал «Не говорите об этом перед маглами» и показал сообщение всем. Фрэнк выхватил телефон у него из рук и напечатал что-то в ответ, а затем, когда закончил, вручил его Майки.       — Знаю, — сказал ему Майки. — Но давай разбудим Брайана. Думаю, только что всё стало ещё хуже.       Когда они уединились в зоне отдыха в конце автобуса, засунув полотенце под раздвижные двери, чтобы никто не смог их открыть, Джерард поставил шар на стол и указал на узор на его верхушке.       — Видите это?       Они все склонились, чтобы посмотреть. Сам шар был тёмным, почти что чёрным с испещряющими его тёмно-зелёными полосками. В него был вмонтирован узор: он не выступал над поверхностью, а, скорее, был спрятан под ней. Этот узор очень уж походил на щит герба или нечто вроде.       — И на что мы смотрим? — спросил Майки Джерарда.       Тот положил раскрытую книгу на середину стола и указал на изображения. На ней было изображено то же, что и на шаре.       — Эта печать перемен используется в некромантии. Она высасывает жизненные силы из жертвы и использует их для заправки того, что они хотят воскресить. Очень похоже на переливание крови, только здесь переливают энергию, генерирующуюся человеческой душой, — Джерард перевернул шар и указал на ещё один знак на другой стороне. — Но я ещё не знаю, что он означает.       Брайан поднял глаза на Джерарда.       — Давай проясним. Два ребёнка используют эту штуку, чтобы высасывать жизненные силы из Пита Вентца для того, чтобы воскресить кого-то из мёртвых? — Джерард уверенно кивнул, и Брайан посмотрел на Фрэнка. — Чувак, помнишь, мы думали, что твои стигматы — это странно? Я скучаю по этим временам.       — А я нет, — с облегчением выдохнул Фрэнк. И Майки был согласен с ним на все сто.       — Смотри, Брайан, я так же, как и ты, хочу, чтобы всё это оказалось неправдой, — Джерард вздохнул. — Но сам подумай. Их родители умерли, они одни в этом огромном мире. Это не первый случай, когда люди пытаются воскресить своих любимых.       — Итак, что мы делаем? — спросил его Майки. — Мы не можем просто его сломать?       — Эм, — произнёс Рэй, поднимая руку. — Могу я проголосовать против этого? Мы не знали, к чему это приведёт, плюс я очень уж сомневаюсь, что Марк оставил бы ключ к их злобному плану на своей кровати. Что, если это ловушка?       Майки посетила ужасная мысль.       — Разве мы не должны предупредить Пита об этом? В смысле, Марк ведь не может сейчас с ним ничего сделать. Мы даже не знаем, где он сейчас.       — У тебя есть номер Пита? — спросил Брайан. Майки кивнул. — Позвони ему. Не пугай его, просто выясни, в его ли автобусе Марк. И мы достанем книги из багажного отделения на ближайшей остановке.       — Тут есть что-то ещё, — сказал Майки. Нечто, что, как сказал Марк, внезапно вернулось к нему. — Приступы у Пита случаются вот уже около месяца, да? — Джерард кивнул, и Майки продолжил. — Столько же Марк с Денни с ними в туре.       Джерард присел; он выглядел убитым горем.       — Дерьмо. Я действительно не хочу, чтобы это были они. Они так молоды.       Боб вскинул бровь.       — Джи, нет никаких возрастных ограничений, чтобы быть сумасшедшим.       — Да, — несчастно произнёс Джерард. — Кажется, так. *       — Хэй, — произнёс Майки, подбегая к Питу, когда они все высадились из автобусов в придорожной зоне отдыха. — Мне нужно с тобой поговорить.       Майки посчитал, что до скамейки для пикника придётся долгий путь, и он ввёл его в курс дела насчёт того, что они обнаружили на койке Марка, умалчивая тот факт, что их родители были мертвы.       — Так что нам действительно нужно, чтобы всё оставшееся путешествие они ехали на нашем автобусе, — завершил он. — Так мы сможем выяснить, что происходит.       Пит покачал головой; на его лице было написано замешательство.       — Они же просто дети, Майки. Денни даже нет двадцати одного.       — Я знаю, — Майки сделалось нехорошо — должно быть, ужасно узнавать, как кто-то, кто был частью твоей команды, мог сделать нечто подобное — но ещё хуже он чувствовал себя, думая об этих детях. — Вот почему Джи хочет поговорить с ними в автобусе, знаешь, там, где они не смогут убежать. И кстати, не думаю, что Кортезу с Чарли стоило бы быть с нами и слышать всё это.       — Но что, если они попытаются причинить вам боль? — сомневаясь, спросил Пит. — Может, Чарли всё же стоит остаться? Он ещё тот силач.       Майки рассмеялся. Пит выглядел оскорблённым, но было мило, что он заботился о них, когда сам он ночью прежде корчился в агонии.       — Думаю, Джо был прав, когда сказал, что мы должны попытаться оставить всё это вам четверым. Да и вообще, ну же, чувак, мы сможем справиться с двумя детьми.       — Пфф, — Пит тыкнул Майки в ляжку. — Посмотри на себя, тебя ветер сдует.       — К счастью, большинство злодеев не пользуются ветроустановками.       Пит рассмеялся, покачав головой.       — Чувак, я поверить не могу, что это действительно происходит. Это ведь правда происходит? Я имею в виду, некромантия? Мы словно в кино, — Пит подпёр подбородок руками и оглядел людей в округе: кто-то ел, кто-то курил, а кто-то говорил по телефону. Когда он неожиданно перевёл взгляд на Майки, его глаза расширились до неимоверных размеров. — Подожди минуточку... Это что, значит, что всё это по-настоящему? Иисус, Дьявол и прочая херня?       Майки пожал плечами и начал ковырять дырку на колене своих джинсов.       — Мы не знаем точно. Ну, Джерард знает. Думает, что знает. Я не знаю, — Майки остановился, потому что он сказал совершенно не то, что хотел. Он разложил мысли по полочкам, прежде чем попробовать снова. — Думаю, определённо что-то есть, в смысле... Люди всё ещё могут совершать безумные поступки. Но я не знаю об остальном.       — Вау, — произнёс Пит. Неожиданно он улыбнулся. — Чувак, это выбесит Патрика. Он атеист.       — Так же, как и Фрэнк, — добавил Майки и только потом понял, что уже не был уверен в этом. — А ты? В смысле, веришь в Бога?       Пит кивнул.       — Да, определённо. Только я никогда не думал, что это означает то, что я должен верить и в обратную сторону. Вот, как-то так, — на какое-то время он притих, копошась в рукавах своего худи, которые были натянуты вплоть до кончиков его пальцев. — Ты знаешь, почему это происходит со мной?       — Нет, — честно признался Майки. — Но если мы сможем поговорить с ребятами, тогда, может, сможем выяснить.       Пит всё ещё не выглядел уверенным.       — Не знаю. Нам стоит позвонить в полицию?       — И что мы им скажем? — Майки выждал, пока Пит как-нибудь отреагирует, но он всё продолжал сидеть с озадаченным лицом, так что он добавил: — Да, в такие моменты у нас тоже заканчиваются идеи. Смотри, люди, которые делают подобные вещи... После того, как мы останавливаем их, мы обязаны передать их в руки Ватикана.       — И что делают они?       — Не знаю, — Майки подтянул колени к груди и положил подбородок на одно из них. — Джерард не может нам рассказать. Но что бы они там ни делали, я точно знаю, что он не хочет, чтобы это произошло с Денни и Марком. Нам необходимо выяснить, что происходит, пока всё не стало ещё хуже.       Пит хотел спросить своих парней, прежде чем соглашаться на это, но, когда автобусы начали готовиться к отправлению, Денни и Марк уже невольно плелись за Джерардом.       — Мы должны связать их, — тихо произнёс Брайан, кладя руку на плечо Джерарду, когда тот скривил лицо. — Знаю, Святой Отец, но они могут быть опасны.       — Ладно, — Джерард вздохнул. — Но я не знаю, что для этого использовать. Я не ношу с собой наручников.       Фрэнк поднял палец вверх, а затем отправился рыться на койке Кортеза. Он вернулся, держа в руках две пары наручников. Обе пары были мягкими, а одни ещё и с леопардовым принтом. Майки они больше всего и понравились.       — О мой Бог, — сказал Рэй, а его глаза буквально выкатились из орбит. — Вы же не думаете, что это приемлемо хоть в каком-то смысле?       — Фу! — с отвращением воскликнул Фрэнк. — Мы не пользовались ими, вы, извращенцы, он просто думает, что они смешные. И они от фанатов.       Боб осторожно взял нелеопардовую пару и повертел их в руках.       — Думаю, им придётся это сделать.       Джерард так сильно покраснел, что Майки действительно жалел его. Он откашлялся около девяти раз, но его голос всё равно звучал сдавленно, когда он произнёс:       — Только убедитесь, что им удобно.       Брайан наблюдал за тем, как Боб с Брайаном вынудили ребят сесть, пытаясь найти способ привязать их так, чтобы это было не больно и не слишком похоже… ну, не слишком похоже на то, что они приковывали детей наручниками. Марк буквально метал молнии глазами, а Денни попросту был в ужасе.       — Знаете, вы определённо можете попасть в тюрьму за такое, — выплюнул Марк, мешая, как только мог, защёлкнуть Бобу наручники. — Вы вроде как удерживаете нас против нашей же воли или как там. Вы не можете этого делать. Вы не копы.       — Да, — согласился Брайан, защёлкивая наручники вокруг запястий Денни. — Копы прочитали бы вам ваши права.       Джерард испарился в направлении зоны отдыха, а затем вернулся, держа в руках красный рюкзак Денни. Он поставил его прямо перед ним на стол.       — Кажется, это твоё?       — О, блять, — сказал Марк, и понимание озарило его лицо. Он перекинулся на своего брата. — Что, нахуй, ты сделал? Ты идиот, о чём ты, чёрт возьми, думал?       Денни слегка вздрогнул, сгорбившись так сильно, как только мог. Он несчастно покачал головой, пытаясь не встречать взгляд своего брата.       Джерард сел и порылся в сумке, достав оттуда шар. Он поставил его прямо на пустой рюкзак.       — Вы, ребята, знаете, что это такое?       — Нет, — незамедлительно выпалил Марк, задирая подбородок. — Никогда раньше в своей жизни не видел такого.       — Да ладно, — ответил Джерард. — Ладно, тогда ты не можешь рассказать мне, что эта штука делала в рюкзаке твоего брата?       Марк бросил на Денни убийственный взгляд.       — Действительно не могу.       Джерард задумчиво смотрел на него с минуту, а затем наклонился вперёд, опираясь руками о стол.       — Марк, почему ты не любишь священников?       Тот фыркнул.       — И сколько ты нас будешь вот так допрашивать?       Джерард ухмыльнулся.       — Сколько понадобится, парень. Мы в огромном металлическом замкнутом помещении несёмся со скоростью семьдесят миль в час по нескончаемому шоссе. Никто никуда не уйдёт.       Видя, как он ходит туда-сюда за столом, Майки почувствовал, будто вернулся в Джерси и наблюдал за Джерардом, который ожесточённо спорил с детьми с молодёжного служения. Когда он только начинал на этом поприще, они принесли ему столько неприятностей: один из них даже угнал у него машину. Когда Джерард хотел, он превращался в устрашающий бульдозер, плюс он написал книгу о том, как управлять своим настроением в подростковом возрасте.       — Ну, ты можешь поговорить либо со мной, либо с копами, — сказал он. — Выбор за тобой.       — Копы хуйнёй не занимаются, чувак, — произнёс Марк уставшим голосом. — Ты думаешь, я тупой или как? Что, они упекут меня в тюрьму, потому что ты расскажешь им, что нашёл шар в рюкзаке у моего брата?       Джерард сложил руки на груди.       — В тюрьму? — уточнил Джерард. — Нет. Обратно в детский дом, откуда, я подозреваю, вы сбежали? Абсолютно точно.       Марк буквально перестал дышать, но достаточно быстро оправился и фыркнул:       — Мне двадцать один.       — Нет, ему семнадцать, — выдал Денни, вздрогнув, когда Марк окинул его многозначительным взглядом. — Прости, Марк, но он, очевидно, знает.       — Что насчёт тебя? — спросил Майки Денни.       Денни окинул Марка нервным взглядом.       — Мне пятнадцать.       — Господи Боже мой, — вымолвил Брайан. — Святой Отец, да они же всего лишь навсего дети.       — Иди нахуй, чувак, — выпалил Марк. — Я могу позаботиться и о себе, и о своём брате.       — Это ты и пытаешься сделать? — аккуратно спросил Джерард. — Ты пытаешься воскресить ваших родителей?       Марк уставился на него, а его лицо тут же побелело.       — Как ты мог... Откуда ты узнал о наших родителях!       — Я сказал ему, — признался Денни едва слышно.       Марк всё ещё внимательно смотрел на него, а на его лице боролась друг с другом куча эмоций.       — Марк, — продолжил Джерард тем же успокаивающим тоном. — Клянусь, я не пытаюсь с тобой играть. Жизни людей в опасности, и мне лишь необходимо понять, что происходит.       Денни посмотрел на Марка своими огромными щенячьими глазами.       — Жизни? Марк, о чём он говорит?       — Он просто пытается запугать тебя, — настаивал Марк, но его голос уже не был настолько уверенным. — Он полон дерьма, как и остальная часть их шайки. Думаешь, твой воротничок делает из тебя горячего парня, сукин ты сын?       — Парень, — вмешался Майки, потому что было уже довольно. — Следи за словами.       — Иди нахуй, — выплюнул Марк ему в лицо.       — Хэй! — резко произнёс Джерард. — Марк, у тебя может и не найтись причин доверять мне, но у тебя также нет причин и не верить. И вот, что я тебе скажу: сейчас этот уговор — лучшая твоя возможность вытащить себя из той каши, которую ты сам и заварил. Я не думаю, что ты плохой парень, и ты, далеко ходить не надо, естественно заботишься о своём брате, так что если ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас вызвал полицию и доложил на твою задницу, то, думаю, тебе стоит поумерить свою спесь и начать отвечать на вопросы. И теперь последняя попытка, — сказал он разгорячённо, снова указывая на шар. — Ты знаешь, что это?       Марк залился краской, но пару секунд всё же выдержал взгляд Джерарда, пока быстро не перевёл взгляд на брата и признал:       — Нет.       Джерард облегчённо и шумно выдохнул и кивнул.       — Хорошо. Это я и хотел услышать. * __________________________________ [1] Жидкая мазь. [2] Святой Домини́к де Гусма́н Гарсе́с (1170, Калеруэга, Испания — 6 августа 1221, Болонья, Италия) — (лат. Sanctus Dominicus, исп. Santo Domingo; Domingo de Guzmán Garcés), Св. Доминик де Гусман — монах, проповедник, католический святой. Основатель Ордена проповедников, или ордена доминиканцев. [wiki] [3] Главная молитва в христианстве. [4] Католическая молитва к Деве Марии, названная по её начальным словам. Эту молитву называют также ангельским приветствием, или angelico salutatio, так как её первая фраза представляет собой приветствие архангела Гавриила, сказанное им Марии в момент Благовещения. [wiki] Вообще, rosary (англ.) — чётки как раз-таки и происходят от латинского rosarium. Название же «чётки», согласно В. Далю, происходит от слов: считать, честь (отсчитывать), обозначая, таким образом, приспособление – нитку бус или ремень с узлами — для счёта молитв и поклонов.