POV Патрик
Я слышу их. Я слышу стотысячные крики толпы, которая восторженно встречает нас овациями. Из темноты коридора, в котором мы стоим, не видны лучи прожекторов. Однако я закрываю глаза и представляю себе сцену, освещенную множеством ярких огней, блистающую от вспышек и отсветов огромной неоновой надписи с названием музыкальной группы. Нашей группы. Я никогда не думал, что буду стоять на ней в качестве популярного исполнителя. Но я всегда мечтал петь. И хотя почти вся слава обычно достается Питу – ещё бы, он красавчик! – мне нравится ощущать эту сумасшедшую энергетику, исходящую от людей, собравшихся в зале. Перед каждым концертом, стоя здесь, за кулисами, в предвкушении хорошего шоу, я испытываю небольшой мандраж. Эти несколько минут до выхода на сцену – моё внутренне перевоплощение. Я словно перерождаюсь из скромного, тихого парня в удивительно энергичного и уверенного в успехе рок-певца. Меня заряжает рев фанатов, и выходя на сцену, я весь искрюсь лучами счастья. От присутствия друзей, от их поддержки и нашего единого ритма. Как только мы оказываемся освещенными прожекторами, люди в зале видят нас, и издают ещё более громкие вопли. Мы смотрим на них, полных обожания и трепета. А дальше…дальше начинается музыка. И музыка – это наш вид общения со слушателями. Когда слова наших песен переводят на сотни языков мира, чтобы точнее понять смысл нашего послания, когда музыка не имеет срока годности, потому что может передаваться поколениями, это просто потрясает мое воображение. Но что удивительно, так это то, как музыка преображает всех нас – грустных может сделать веселыми, веселящихся же, наоборот, заставить задуматься, приободрить неуверенных и заставить танцевать даже самых серьезных. Она раскрывает истинных нас и знакомит с миром. После небольшого вступления я понимаю, что должен начать петь, но я совершено не знаю слов песни! - Am I more than you bargained for yet?.. – мои губы сами открываются и воспроизводят нужную строчку так, слово я пел это уже сотню раз. И откуда только это взялось? - …I’ve been dying to tell you anything you want to hear… Я, ничего не понимая, продолжаю петь, и мотив захватывает меня, унося все дальше, слово за словом. В моих руках гитара, и я умею недурно играть. Но основу песни, конечно, играют парни. Я оборачиваюсь на Энди. Он словно одно целое со своей барабанной установкой - палочки мелькают, касаясь то одного барабана, то другого, выстраивая общий ритм, на который ориентируются гитаристы. Длинные волосы взметаются вверх при движении головой, а лицо выражает предельную сосредоточенность. Слева от него сделал прыжок Джо. Он, кажется, заряжен еще больше, чем я, потому что мне сложно двигаться и правильно выставлять аккорды, а Джо так неистово скачет по сцене и лишь изредка поглядывает на гриф гитары. В зале творится что-то невообразимое – девушки и парни в первом ряду тянут руки к нам, визжа и подпевая. Середина зала утонула в хаотичном движении, образуя огромный океан колышущихся волн. А в дальней части я вижу, насколько позволяет мне зрение, танцующие парочки и группы друзей, веселящиеся и наслаждающиеся жизнью. Рядом со мной возникает Пит, взъерошенная челка со светлой прядью волос уложена лаком, глаза подведены карандашом. На лице выступают капельки пота от жара в помещении. Он смотрит на гитару, а затем поднимает взор на меня. Наши взгляды пересекаются…И наверно девушки правы, что обожают его – в такие моменты он действительно прекрасен. Его карие глаза выражают беспокойство и грусть, хотя сам он улыбается. Мне хватило этих несколько секунд, чтобы понять, что что-то не так. Я чуть не прекращаю петь от волнения. К чему эта печаль посреди бушующего веселья? - We’re going down, down in an earlier round And sugar, we’re going down swinging, - судорожно хватая воздух между фразами, я пытаюсь вспомнить, что я упустил. Я забыл что-то. Что-то очень важное. И никак не могу выудить это из своей памяти. Тело перестает слушаться меня. Едва успеваю допеть последнее слово, как ноги резко слабеют, и я падаю на глянцевый пол сцены, больно ударяясь локтем и разбивая гитару. Музыка прекращается. Я лежу на боку, голова гудит и стоит шум в ушах. Вижу охающих зрителей, слышу голоса друзей и чувствую этот позор от невозможности подняться. Спустя секунду меня осторожно переворачивает на спину Пит: - Трик, чувак, ты как? Что случилось? - Я…я упал, - к горлу подступает ком, я задыхаюсь и пытаюсь сдержать слезы – я все испортил! Все было так замечательно, а я разрушил это! Я глубоко вдыхаю и закрываю глаза…***
POV Автор
Патрик вздрогнул и проснулся. Вокруг было темно. Он тяжело дышал, и остатки сна все еще не отпускали его. Слеза скатилась по бледной щеке и впиталась в подушку. Вот, что он забыл. Вот, что он пытался припомнить. И вот, почему взгляд Пита был полным жалости – его ноги парализованы. И он больше никогда не сможет ходить. И уж тем более выступать на сцене. Смысл сна был ясен – парень знал, что теперь он будет обузой своим друзьям. Что теперь «он все испортил». Мечты треснули и развалились на множество частей. И он не мог перестать думать об этом. Лежа в палате с мокрым от слез лицом, Патрик стал привыкать к скудному освещению, просачивающемуся из коридора сквозь застекленную дверь. С остывающей надеждой парень попытался пошевелить нижней частью туловища. При помощи рук него получилось сесть, однако он так и не смог сдвинуть с места ноги. Пытаясь снова и снова, Стамп все больше впадал в бешенство от того, что ничего не получалось. В конце концов он выругался и сжав кулаки, ударил по ним, что было силы и…ничего не почувствовал. В отчаянии он откинулся на подушку, на ощупь нашел кнопку вызова медицинской сестры и нажал её. Теперь он стал совершено беспомощным. Он не мог бегать, не мог ходить, не мог заниматься спортом, хотя и не очень любил его. Да, черт возьми, он и в туалет без посторонней помощи сходить не мог! Все те вещи, которые он делал раньше, не придавая им значение, вдруг стали очень важными. И тогда Патрик понял, что ненавидит этот мир за все те случайности, которые сделали его таким.***
В это самое время Пит, Энди и Джо сидели в ночном кафе недалеко от больницы. Домой совсем не хотелось – каждая деталь там напоминала бы Вентцу о ссоре с Патриком, отчего чувство вины окончательно сожрало бы его, не давая продохнуть. Друзья уже битый час уговаривали парня возвратиться в квартиру. - Ты посмотри на себя! Выглядишь как оживший мертвец, - упрекал его Троман. - И все равно выглядит лучше, чем ты, - Энди засмеялся, а потом обратился к Вентцу. – А если серьезно…мы ведь тоже очень переживаем за Патрика. Но сидеть под дверью палаты круглосуточно – не выход, друг. - Может вы и правы, но мы нужны ему. – устало ответил Пит. - Страховка не может оплатить его лечение, поэтому нужно достать деньги. Как можно больше. Помните, Браун говорил, что некоторые люди смогли снова начать ходить? Мы должны сделать все возможное, чтобы у Пата была возможность… - И поэтому ты отправишься с нами домой. – перебил его Джозеф. – Правда? Давай, хватит ломаться. Тебе нужно отдохнуть. Нам всем нужно отдохнуть. Сделав удар на последнем слове, Джо с надеждой посмотрел в лицо друга. Пит глубоко вздохнул, перевел взгляд от одного друга к другому и наконец слабо кивнул, соглашаясь. Втроем они вышли из дверей кафе и направились было к автостоянке, где был припаркован автомобиль Вентца, но последний вдруг остановился, присматриваясь к троим мужчинам невдалеке от него. Парень бросил ключи от машины друзьям: - Садитесь пока, я скоро подойду, - сказал он и направился к компании мужчин. Подойдя ближе, он удостоверился, что один из них действительно его знакомый с пятого курса. И в голове сама собой возникла идея. - Привет, Барри, - Пит протянул руку, чтобы поздороваться с крупным высоким парнем, одетым в толстовку и джинсы, а затем и с остальными присутствующими. Чтобы разговаривать с ним, Пит был вынужден поднять голову. - Здарова, Пит. Будешь? – Барри скинул капюшон с рыжей головы и протянул Вентцу портсигар, предлагая закурить. Пит не помнил, когда последний раз держал во рту сигарету, но сейчас он чувствовал, что это ему необходимо. Он подкурил от собственной зажигалки, завалявшейся в кармане, и вдохнул приторный терпкий дым. Во рту стало горчить, легкие пощипывало, а голова приятно затуманилась, замедляя работу рефлексов. - Эй, эй, ты полегче, - засмеялся один из спутников Барри, отмечая долгую затяжку Пита. – ты так за пять минут всю пачку скуришь! Сам Барри ухмыльнулся, дружелюбно пихнув приятеля в грудь, и снова обратил свое внимание на пришедшего: - Ты же не просто поздороваться подошел, верно? – молодой человек прищурился и в уголках его голубых глаз образовались звездочки из морщин. Пит кивнул, затянулся снова и, выдыхая, ответил: - Помнится, ты рассказывал, что есть небольшая работа, связанная с твоим бизнесом, - осторожно начал он. – Что насчет вакансии? - Ну да, было дело, говорил. Но я уже нашел людей. Разве что… - Барри задумался на секунду, а затем продолжил. – Позвони мне завтра днем, я разгребу дела и скажу окончательно. - Окей, - согласился Вентц, бросив окурок на землю и потушив подошвой кед. Затем он попрощался с мужчинами и стал возвращаться к автостоянке. Энди и Джо он решил не рассказывать про работу. Потому что они наверняка стали бы расспрашивать Пита об этом. А если они спросят, то рано или поздно узнают, что бизнес Барри связан с незаконной деятельностью. «Не стоит лишний раз волновать друзей,» - ухмыльнулся сам себе парень и сел в машину.