Когда виден край небес...

Серийный номер: 82/15 Нарочно ли здесь стены настолько тонкие, что сквозь них слышно, как человек убивает сам себя, так и представлялось, как кровь стекает по белым стенам, казалось бы, только вчера он слышал, как рвалась мягкая обивка, слышал нечеловеческий, почти звериный рык, сегодня же он встретил утро в полной тишине. Как всегда, выбравшись из кровати, он прямо в пижаме на коленях подполз к своей стене. Чтобы снова услышать этот голос, чтобы этот голос ласкал его слух, когда будет рассказывать о том, кто он такой. Он не мог сдержать своей радости, прижимаясь к стене щекой и ладонями, в ожидании того, что с ним снова заговорят. Вот сейчас он услышит... еще немного и все будет как раньше. Она обещала, что вернется. «Ну, давай же! Возвращайся!» - хотелось крикнуть ему, но вместо этого тяжело дыша, прижимался к стене чуть ли не всем телом, изо всех сил напрягая слух, чтобы хоть что-то услышать. Но все так же тихо, однако сдаваться он не собирался, все еще по-детски крупные глаза шестнадцатилетнего подростка смотрели на безмолвный камень так, словно он мог ему ответить. - Скажи, что ни будь... - прошептал он, жалобно обращаясь к тому, кто обычно отвечал ему за этой стеной. - Почему ты молчишь?.. Как же страшно было — ожидать ответа и не слышать его от того, кто был дорог. - Пожалуйста... - пробормотал он, царапая ногтями камень. Ему становилось страшно, от чего-то холодно. И он решил сам заговорить: - Сегодня мне разрешили выйти, мою комнату оставили открытой, - сквозь слезы говорил он, боясь, что если перестанет говорить, то потеряет последнюю нить, которая связывала его с его единственным другом. - Мне разрешили погулять по коридору, и посидеть в главном зале. Еще мне разрешили разговаривать с докторами. Мне сказали, что если все будет в порядке, то мне разрешат тебя увидеть. Каждое слово давалось ему с большим трудом, сквозь слезы, которые он безуспешно пытался удержать, опуская сжавшиеся в кулаки ладони, на колени. - Тебе, наверное, очень больно разговаривать. Я слышал, как ты кричала прошлой ночью, но сейчас тебе помогли, я слышал, как тебя уносили, - лепетал он, давая волю эмоциям, то и дело, всхлипывая, когда уже совсем не мог говорить. - Ничего, я подожду. Ведь сегодня мы с тобой вновь увидимся. Я столько ждал этого дня. Помнишь, мы с тобой договаривались? Взгляд опустился на собственные кулаки. Он не мог смириться с этим молчанием, раньше он не оставался так долго один на один со своими мыслями. Эти мысли его пугали, он не мог с ними самостоятельно справиться. И ему ничего не оставалось, кроме как попытаться представить этот голос, всегда помогавший справиться с этими голосами, говорящими наперебой друг с другом, но только не с ним: «Поймай один из них, и прислушайся к тому, что он говорит?» - Он... он говорит, что... что у меня никого нет, что я никто и никому не нужен... - всхлипывая, отвечает он с непрерывно льющимися слезами по щекам. «А теперь выбрось его из головы и прислушайся к другому. Что он говорит?» - Что... на самом деле тебя нет... что ты мне мерещишься... «И что после этого остается?» - Твой голос... Большего себе он вообразить не мог, молчание длилось будто бы вечность, но легче ему не стало даже от того, что голос находился в его голове. Он постепенно затихал вместе с остальными, и он снова прикоснулся ладонями к стене, пытаясь почувствовать хоть что-то, хоть какое-то тепло. Холодный страх того, что она с ним больше не заговорит, казалось бы, проникал под самую кожу, а гнусные слезы все никак не желали останавливаться. Стук дверь прервал его душевные самобичевания, заставив его резко обернуться, чтобы тут же подскочить на ноги при виде открывающейся двери, вжимаясь в нее всем телом, сердце зашлось в бешеном темпе. В комнату бесшумно кто-то зашел, не произнеся ни слова, а спрятаться времени не осталось, и снова опустившись на пол, обхватывая руками колени, он заскулил словно потерянный щенок, уткнувшись взглядом в одну точку. Страх сковал все существо, но он не мог ничего с собой поделать, боясь даже пошевелиться. - Ты просил разбудить тебя, - донеслось до его слуха как будто бы из и. Память упорно не хотела рассказать, откуда он знает этот приятный голос, откуда чувствует, что этому человеку можно довериться. Он не хотел, чтобы его видели, забиваясь все дальше в угол, словно пытаясь слиться со стеной. - Где ты?.. Ответь мне... - захныкал он едва слышно, в страхе сжимаясь в комок, и закрывая глаза. - Вот ты где!.. - голос оборвался, когда он почувствовал прикосновение к своей макушке, ощущая, что над ним кто-то навис. - Эй, ты чего? Это же я... Когда его щек коснулись прохладные ладони, приподнимая его заплаканное лицо, но он не спешил открывать глаза, не веря во что-то что сейчас происходит, как будто бы не существовало этого времени и этих событий. - Ну же, открой глаза, посмотри на меня, - но он не слышал, он боялся, и лишь поджал губы, борясь с криком, готовым вот-вот вырваться из его горла. - Ты что же опять меня забыл? Он замотал головой, но сам не понял зачем, но все же веки сами собой медленно раскрылись, показывая ему, сидящего перед ним на коленях мужчину в белом халате, явно в возрасте, черные волосы, морщинки в уголках глаз, чуть впалые щеки... да он его знал... он его помнил... эту улыбку, добрую отцовскую улыбку, этот снисходительный взгляд, которым он часто успокаивал его. Глаза подростка радостно заблестели, губы растянулись в улыбке, не рассчитывая чувств, он бросился в объятия мужчины, повиснув на его шее, громко выкрикивая его имя: - Тоши! - Ну-ну, все будет, успокойся, - прошептал тот ему, успокаивающе поглаживая по спине. - Тоши... она молчит, она со мной не разговаривает... - начал наперебой бормотать подросток, утыкаясь носом в плечо мужчины. - Она молчит... вы же обещали... - Не волнуйся ты так, - ладонь мужчины легла ему на затылок, поглаживая волосы. - Пойдем лучше прогуляемся, хорошо? Тот не отвечал, когда заботливые руки чуть отстранили его от себя, придерживая за плечи, заставляя снова смотреть ему в глаза. Чуть припухшие от слез веки, вновь раскрылись, слабый взгляд покрасневших глаз, с трудом мог поймать лицо мужчины в фокус. - Хорошо? - вновь переспросил его тот, большими пальцами стирая со щек подростка, две вновь скатившиеся слезинки. На вид мальчик уже немного успокоился, а слезы текли уже чисто по инерции. И все же он нашел в себе силы кивнуть в ответ. Мужчина, помог ему подняться на ноги, придерживая его за руки. Подросток нервно оглядывался по сторонам, плотно укутанный в халат, и придерживаемый за плечи заботливым врачом, чтобы тот ненароком не упал или не навредил себе. Белый коридор, лишенный всякий других красок, открывающий обзор на десятки других, точно таких же, запертых дверей, откуда вышел он, не добавлял уверенности в том, куда именно его ведут. Но он верил Тоши, который сказал, что все будет хорошо, а еще он верил, что если еще раз ее увидит, то все будет еще лучше. Рядом всегда проплывала надежда, что он запомнить хотя бы что-то из своей жизни, как он запомнил ее или его. Он не знал, какой сегодня день, он не понимал, сколько ему лет, он лишь понимал, что живет в отдельной комнате, где стены били мягкими, точно подушки на его кровати, а люди, приходившие к нему, все были одеты исключительно в белые халаты. Он знал Тоши, его он уже заочно считал своим другом. Еще, каждый раз, перед сном он видел «ее» на периферии сна и реальности. Как-то раз он увидел ее в живую, одиноко стоящую в коридоре, видную через приоткрытую дверь своей комнаты, выйти так и не решился, только смотрел, а она безотрывно смотрела на него, смотрела со смесью нежности и сострадания, а потом ее увели. Видел, как на него смотрели эти пронизывающие, словно до костей, глаза, с какой улыбкой она смотрела на него, та была полна нежности, возможно сравнимая только с один словом, которое было доступно к пониманию любому ребенку, но которое он не слышал никогда за все свои годы жизни. Потом он узнал, что их комнаты расположены через стенку, такую тонкую, что через нее было слышно все, даже слова, сказанные шепотом, он услышал, как она в первый раз позвала его, услышал это вновь, как будто бы это было не многие годы назад, а только что прозвучало над его ухом: «Если хочешь поговорить — подойди ближе». Рука на плече сжалась чуть сильнее, тут же выведя его из бездны воспоминаний, и вновь он видел белый коридор, пустые стены, однотипные двери. Они остановились возле приоткрытых дверей рекреации, и насколько он видел, там было так же пусто и одиноко, как и везде. Он непонимающе посмотрел на своего спутника, но тот как будто бы старательно от него отворачивался: - Пошли? - подтолкнул тот его слегка вперед, открывая перед ним дверь. От открывшегося перед ним обзора, ничего не изменилось, пустое помещение встретило его непривычной прохладой, от которой он тут же поежился, и плотнее укутался в халат, делая первые шаги вперед уже без поддержки мужчины. Сам Тоши так и остался стоять в дверях, наблюдая за тем, как мальчик медленными размеренными шагами пересекает пространство рекреации, подходя мягкому диванчику, который находился рядом с большим витражным окном, откуда был виден красивый лес, и никаких признаков города или близлежащей цивилизации. А неподалеку, была единственная одинокая фигурка худого человека, находившегося возле противоположного края стены, и сидящего на инвалидной коляске. Подросток не подошел к дивану, не пожелав оставаться в одиночестве, его очень заинтересовала эта худая одинокая фигура, одиноко сидящая там. Он нерешительно двинулся в сторону этого человека, который, казалось бы, спит, ноги его был перебинтованы, насколько это было видно в тени. Подойдя к этому человеку сбоку, он увидел, что тот вовсе не спит, а просто откинув голову на спинку своего кресла, бесцельно смотрит куда-то в стенку, больше всего подростка заинтересовали его руки, покоящиеся на подлокотниках, на каждой кисти не хватало пальцев: на правой не было двух, на левой целых трех. Этот молодой мужчина, казалось, совсем не замечал, что к нему кто-то подошел. Любопытство подростка не знало пределов, как маленького ребенка, его интересовало абсолютно все, что он не видел раньше. По привычке он опустился на колени, подползая ближе к ногам молодого мужчины, а чтобы привлечь к себе его внимание, потянулся к нему, коснувшись его обезображенной руки, которая на ощупь была не такой холодной, как показалось с первого взгляда. - Привет, - улыбнулся он, не обращая внимания на то, что тот никак на него не реагировал, длинные темно-каштановые волосы доходили ему до плеч, а глаза будто бы были покрыты белой пеленой. - Я Акито, а ты кто? Его не смущал даже тот факт, что тот даже ему не ответил. Он привык общаться часами только с самим собой. И он мог одновременно бояться каждого шороха или прикосновения, и в тот же момент мог быть любопытным на столько, что не боялся абсолютно ничего. И сейчас он так же безропотно потянулся рукой к лицу мужчины, прикасаясь к его щеке кончиками пальцев. - Как тебя зовут? - предпринял тот очередную попытку заговорить с молчавшим. - У тебя здесь есть друзья? Тоши все еще стоял в стороне, продолжая наблюдать за действиями подростка, скрестив руки на груди. В глубине душе он подозревал, что тот не оставит в покое тех, кого увидит впервые, не смотря на свой недуг, мальчик был очень любознательным, но в той же степени очень ранимым и пугливым. И тот факт, что первый, кого он встретит, будет человек, которого вообще ничего не интересует в жизни, был несколько необычен, но он хотел посмотреть, что из этого выйдет. Сможет ли Акито разговорить такой тяжелый случай. Во всяком случае, на время, это новое знакомство его отвлечет от мыслей о «ней», надо было его чем-то занять на время, пока все не закончится. - Хочешь, я стану твоим другом? - прозвучал вопрос, Акито подсел к мужчине ближе, сложив руки на его коленях, чем все же вызвал у него хоть какую-то реакцию, тот болезненно зашипел сквозь зубы. - Больно... - прошептал тот, и лицо слегка исказилось болезненной гримасой, игнорируя вопрос подростка, но тот все же убрал с него руки, с недоумением смотря на то, как тяжело вздымается и опускается грудь мужчина, когда тот тяжело задышал. - Прости, я не хотел... - бормотал он испугано, но, как ожидалось, не отпрянул от странного мужчины, даже наоборот, вновь потянулся к его лицу двумя руками, но более осторожно. Стоя на коленях возле него, он теперь старался не касаться его ног, понимая, что может причинить вред тому. - Так как же тебя зовут? Я должен как-то тебя называть... - не унимался Акито, и выражение его лица снова преобразилось в светлое и улыбчивое. - Юта... - проговорил все-таки мужчина в ответ, но говорил он это, как будто бы хотел, чтобы от него отстали, и все же никак не реагировал на то, что какой-то странный подросток держит его ладонями за лицо. - Юта, - повторил уже для себя тот. - Ты меня не видишь? Мужчина лишь слегка помотал головой, это и был ответ на его вопрос, и это наконец-то объяснило подростку, от чего же он на него не смотрит. Мужчина, назвавший себя Юта, был слеп. - Я кое-кого жду, хочешь подождать со мной? - обрадовался подросток, воодушевленно обращаясь к нему, не убирая рук с его лица. - Я уверен, ты ей понравишься. Мужчина снова отрешенно кивнул, но подросток все никак не унимался, он впервые мог общаться с кем-то столько, сколько хотел, а поговорить он любил. Акито снова убрал руки с его лица, и снова сложил их на коленях мужчины, но на этот раз более осторожно, чтобы не сделать тому больно, он многое понимал, и поэтому, когда он положил голову поверх своих сложенных рук, то старался не опираться. - Я уверен, что она скоро придет... - прошептал он, расплываясь в мечтательной улыбке. Прикрывая глаза, чувствуя рядом собой живое существо, он хотел ненадолго задремать, чтобы потом быть бодрым и отдохнувшим. Юта уже не мог не реагировать на чужое присутствие, слишком явное, чтобы игнорировать, слишком неожиданное. Каким образом в этом месте оказался этот наивный мальчик, оставалось для него загадкой, точно так же, как и «та», о ком он все время говорил, и которую ждал. Такой трогательной наивности можно ожидать от маленьких детей, но он чувствовал, что это был как минимум подросток, а так же его выдавал его голос, и судя по всему не очень психически здоровый подросток. «Неужели с ним тут делают то же самое?!..» - задался вопросом Юта, и его руки, медленно сползли с подлокотников, дотрагиваясь до головы его нового «приятеля». - «Нет... слишком ухоженный... волосы такие мягкие, а кожа рук такая приятная, нежная...» Внезапно, резкий шум, донесшийся из коридора, заставил вздрогнуть и оторваться от своих размышлений их обоих, обращая взор Акито на двери, ведущие в коридор. Тоши там уже не было, а шум, шедший из коридора, больше напоминал то, как по полу везли что-то железное, может каталку. Не помня себя, Акито вскочил на ноги, резко позабыв о своем новом знакомом, и бросился в сторону коридора, прекрасно понимая, что может означать этот шум. Ее все же вывезли, чтобы он мог с ней поговорить, он был счастлив, он уже предвкушал радость встречи, что снова увидит ее лицо, снова услышит ее голос. Но у распахнутых настежь дверей его заставила замереть другая, совсем странная картина: несколько людей действительно везли каталку, на которой кто-то лежал, аккуратно прикрытый белой простынёю, только вот увозили эту каталку в совершенно противоположную от него сторону. Пришла догадка, что, возможно, он ошибся, и эти люди везут совершенно другого человека, однако же, рядом с этими людьми, он видел Тоши, это значило только одно. Подросток со всех ног бросился вперед, только бы успеть увидеть, только бы не опоздать. - Нао!!! - изо всех сил прокричал он, желая только того, чтобы она его услышала. На этот истошный крик все, кто находился в коридоре, остановились и разом обернулись от неожиданности. Почти добежал... что-то не так... отсюда он уже мог вдеть прикрытое с головой, тело, и он уже не мог ничего видеть, кроме этого тела, чьи свисающие изуродованные руки он видел, выглядывающие из-под ткани. - НАО!!! - пуще прежнего завопил он, почти коснувшись простыни, когда внезапно попрек талии его схватили сильные руки, насилу оттаскивая от каталки, он начал вырываться словно рыба, попавшая в сеть. - НАО!!! Нет... выпустите меня!.. Я должен ее увидеть!!! - Акито!.. Стой, тебе нельзя! Не надо! - но, не смотря на слова Тоши, который и удерживал его, пока тот продолжал неистово брыкаться в его руках. - Я должен ее увидеть! Ты обещал!!! Дай мне ее увидеть!.. - истерично вопил тот, пока двое санитаров в некотором шоке уставились во все глаза на разыгравшееся перед ними действо. - Ты не понимаешь!.. Внезапно подросток, резко извернувшись в его руках, наступил ему на ногу, и, получив долгожданную свободу, снова кинулся к каталке, в тот момент санитары уже готовились к нападению, когда мальчишка внезапно схватил краешек простыни, но и единого движения не успел произвести, когда, быстро пришедший в себя мужчина, вновь принялся оттаскивать его подальше, вглубь коридора. Рефлекторно Акито потянул ткань на себя, невольно открывая обзору лежащее на каталке мертвое тело. Шум борьбы мгновенно затих, когда увидел искалеченный труп, тело человека ставшего для него за несколько лет, практически всем. Он застыл в руках Тоши, с надеждой глядя, ожидая хоть какого-то движения, но ничего не происходило, была видна только одна единственная половина лица, не скрытая бинтами и повязками, и только один распахнутый настежь глаз, покрытый мутной желтоватой пеленой. Но это была она, он видел перед собой ее, но она молчала... - Нао?!.. - жалобно заскулил подросток, глядя на тело со смесью, боли, надежды и отчаяния. - Скажи, что ни будь... Но оцепенение остальных длилось недолго: - Ну что вы встали столбом?! - рявкнул на санитаров мужчина, по-прежнему удерживая в своих руках подростка. - Увозите ее немедленно!!! Те, не смотря на свой, кажущейся шок, быстро сориентировавшись, подхватили с пола простынь, наспех накрывая ей покойницу, и как можно скорей повезли подальше из этого коридора. - Нет! Что вы делаете?! Куда вы ее везете?! - снова принялся отчаянно рваться Акито, но на этот раз, мужчина не дал ему шансов выбраться из своей хватки, оттаскивая его в сторону рекреации. - Выпусти!.. Выпусти!.. - Акито, успокойся, немедленно!!! - рявкнул на него Тоши, когда тот принялся царапать его ногтями, и бить кулаками куда придется, лишь оказаться на свободе. - Нет!!! Я хочу к ней!!! Тоши, я хочу к НЕЙ!!! - визжал тот, продолжая извиваться, но тут доктор не выдержал, резко развернув мальчишку к себе лицом. - Успокойся немедленно, ее нет больше! Слышишь меня?! Ее больше нет! - как следует, встряхнув Акито, с ужасом наблюдая за тем, как глаза мальчишки наполняются слезами от его слов, но он уже не мог вернуть свои слова обратно. - Она умерла... - Как, нет?.. - прошептал тот, округляя глаза в ужасе, сжавшись от этих слов. - Как, умерла?.. - Прости... - только и мог ответить ему Тоши, медленно и незаметно отводя его ближе к дивану, и все время, ожидая новой истерики, но ее так и не последовало. - Послушай, прости, я не хотел... Хотел его усадить на диван, чтобы тот пришел в себя, но в этот момент, все окончательно пошло не так, вот на него смотрели распахнутые в немом ужасе глаза, из уголков которых были вот-вот готовы брызнуть слезы, и вот эти глаза резко закатились, оголяя белки, тело резко и неестественно изогнулось в судороге. Мальчика начало сотрясать в крупных судорогах, так что Тоши еле удерживал его в руках. - Акито!.. - воскликнул тот, тут же принявшись укладывать его на диван, но мальчик уже не слышал его, исходясь пеной изо рта, тело продолжало нещадно бить в судорогах. - Черт!.. Мужчина пытался как-то удержать его, не имея возможности помочь ему, так как, выходя проводить его на прогулку, никак не ожидал, что с ним может произойти что-то подобное, и поэтому не взял с собой лекарств. Прежде, у него никогда не наблюдалось припадков, этого никак нельзя было ожидать. - Ничего... все будет хорошо... - приговаривал он, вынимая из кармана халата маленький аппарат экстренного вызова, тут же нажимая на кнопку, одновременно другой рукой прижимая к себе несчастного подростка. - Скоро... скоро тебе помогут... ты только держись... Тоши держал крепко, боясь отпустить, нервно смотря в разные стороны, то и дело, ожидая, что сейчас придут на помощь. Но тут его взгляд встретился с, по-прежнему находившимся в помещении мужчиной на инвалидной коляске, Юта смотрел на происходящее настолько апатично, что от этого взгляда по коже пробегала дрожь.