Когда виден край небес...

Тьма. Вокруг только тьма и больше ничего. Но он чувствовал, что на чем-то лежал, на чем-то мягком, наверное, на кровати. Последнее, что ему приходило в воспоминаниях было лицо этого Таканори. Он просил у него помощи. Один черт знает, почему в таком состоянии он притащился именно к нему. И что теперь? Почему он ничего не видит? Он пытается открыть глаза, но кромешная тьма продолжает преследовать. Надо подняться. Надо что-то делать. Однако, попытка пошевелить хотя бы рукой, ни к чему не привела. Что-то мешало. Что вообще происходит? И почему так больно? Ему не помогли, или... Почему руки и ноги что-то стягивает?.. Он нервно задергался, пытаясь освободиться, но едва двинувшись, чуть снова не потерял сознание от в мгновение оглушившей его боли. Резко выгнувшись, он хотел закричать, но крик потонул в чем-то туго стягивающем рот. Дыхание сбилось... было на столько больно, что хотелось вгрызаться в собственные руки, если бы это было возможно. Он чувствовал как расходятся швы, едва начавшей заживать раны, и это причиняло еще больше неприятных ощущений в добавок к боли. Чувствовал как вытекает горячая кровь, чувствовал как ей пропитывается одежда. Впервые он не знал, что делать, куда себя деть и от этого беспорядочно метался по постели, в бесполезных попытках, постоянно забывая как дышать. Что вообще тут твориться?!.. Этот день для него стал одним из самых неприятных за все время пребывания в этом месте. Он плохо запомнил утро, так как ночью его посетил неконтролируемый приступ, на этот раз все произошло раньше отмеченного срока. Он сам толком не понял, что произошло, когда очнулся ближе к полудню, но все встало на свои места, едва зрение прояснилось и он попытался двинуть хотя бы одной конечностью. В комнате находилась Кайако, и судя по тому, что она что-то перебирала в шкафу, то точно что-то случилось. Тело нещадно трясло в необъяснимых судорогах, от лица отступал привычный жар, а сильная слабость не давала даже конечностью пошевелить. Попытка подняться ни к чему не привела. В горле было ощущение, будто бы его разодрали, и вместо слов изо рта вырывались лишь хрипы. Он хотел было позвать Кайако, чтобы она помогла ему подняться, но не смог и слова произнести. К тому же, к этому времени, женщина уже успела уйти. Понимание того, что могло произойти, пришло несколько минут спустя. Но легче от этого не стало, так как, то, что происходило с ним не раньше, чем раз в пять часов, повторилось намного раньше. Это был очень плохой знак. Очень хотелось пить, в горле было на столько сухо, что это причиняло боль. Однако, привычного стакана на прикроватном столике не было. Звать Кайако на помощь было бесполезно, все равно она не вернется, за несколько дней жизни в компании этой «милой барышни», он понял, что просто так она не придет. Кое-как придя в себя, он хоть и на локтях, но попытался подняться. Хриплый стон боли в тот же миг сорвался с его губ, но он даже не думал останавливаться. Преодолевая слабость и боль в груди, он двигался дальше, заставляя себя сесть в кровати и свесить ноги. Комната в тот же миг поплыла перед глазами, но ему все же удалось удержать сознание. Теперь задача была намного сложней, подняться на ноги и подойти хотя бы к двери. Первый шаг дался казалось бы с легкостью, но не тут-то было, и едва он двинулся по направлению к двери, ноги предательски подкосились, в который раз ставя его на колени. Выхода другого не было, ему была нужна помощь, самостоятельно в таком состоянии он вообще вряд ли до коридора дотянет. Как ни странно, именно в такой момент вспомнилось, что кроме Кайако, в доме был еще один обитатель, не считая того загадочного человека, о котором говорил когда-то хозяин дома, Кай помнил его имя... - Шинджи!.. - позвал он его, но голос не хотел его слушаться, едва ли его мог кто-то услышать. - Шинджи, помоги... Собственный голос он сам едва ли слышал, но жажда не отступала. Перед глазами отчетливо встало воспоминание об этом странном типе со шрамами на лице. Он вызывал не самые приятное впечатление, но был ли выбор... - Шинджи!.. - снова позвал он, падая на четвереньки, волосы занавесили обзор и без того, слабо освещенной комнаты. Единственный человек, которому можно было что-то сказать, без страха, что ему не ответят... Перед глазами поплыли цветастые тени... в ушах привычно гудело... - Может быть, я чем-то смогу помочь? - этот голос принадлежал не Шинджи, и он узнал его сразу же, от чего и сделав над собой усилие, поднял голову, чтобы убедиться, что у него не галлюцинации. Действительно, перед ним на корточках сидел хозяин этого дома собственной персоной. Он вернулся, так незаметно для него пролетели эти пару дней... - Шинджи сейчас немного занят, - мужчина улыбался, совершенно не к данной ситуации, но его, казалось, это совсем не волновало. Кай не мог удивляться, ему было все равно кто это, язык почти онемел и почти не шевелился. Он чуть не рухнул на пол, но был вовремя подхвачен сильными руками. - Дела твои совсем плохи, - констатировал он из его нынешнего состояния, но Каю от этого легче не стало. - Приступы все чаще. К тому же, не могу гарантировать, что кто-то из нас всегда будет рядом. Ну да ладно. Давай, поднимайся. Мужчина поднялся на ноги, следом за собой ставя на ноги и Кая, который, едва выпрямив спину, тут же пошатнулся. Ему пришлось перекинуть его руку через свое плечо, чтобы дотащить того до ванной комнаты. Уже там приходилось следить за тем, чтобы тот не захлебнулся. Он чувствовал себя намного бодрее, но все равно ноги не желали ровно стоять, однако идти он старался уже самостоятельно. - Сегодня ты познакомишься со своим соседом, - заговорил идущий рядом с ним мужчина. Кай промолчал, он с трудом воспринимал все, что говорит ему спутник, и только спустя пару секунд, когда они остановились посреди неосвещенного коридора, перед, казалось бы, сплошной черной стеной. Он не мог учуять подвоха в его словах, но все же смутно припоминал, что что-то говорил о том, что здесь обитает тот, чье положение не многим лучше его. Какого же было его удивление, когда черная поверхность, перед которой они стояли, оказалась ни чем иным, как дверью. Незаметно взял ключи и звякнул дверным замком, пока Кай «изучал» мутноватым взглядом собственные руки, только скрип открываемого замка заставил его резко вздрогнуть и прийти в себя. Дальнейшее, увиденное, воспринималось им с большим трудом, так как перед его взором предстала спальня, совершенно идентичная той, в которой его поселили, лишь с несколькими маленькими недочетами: все было так же, только в другой стороне, точь-в-точь, как зеркальное отражение, а на кровати лежал совершенно другой человек. При других бы обстоятельствах он бы и не удивился, если бы в эти секунды его мягко не подтолкнули, и не заставили тем самым перешагнуть порог. Отсюда он не видел, но тот, кажется, спал, во всяком случае, он не шевелился, на этот раз любопытство взяло над ним верх, и он сам сделал шаг вперед, при этом чувствуя за своей спиной, неотступно идущего за ним, хозяина дома. Последнее, хоть и не особо сильно, но придавало уверенности. Однако, стоило ему оказаться где-то в метре от самой кровати, как его взгляду предстала не столь утешающая картина, как ему до этого казалось. Теперь же было видно, что спал этот человек или бодрствовал — не было никакого значения, понять это было не представлялось возможным лишь потому, что его рот и глаза были перетянуты белыми повязками, скрывающими добрую половину лица. Он был облачен полностью в белую пижаму, как если бы сам был пациентом какой ни будь больницы или же этой самой клиники, но самое неприятное заключалось в том, что руки и ноги его были привязаны к столбикам этой самой кровати. А при более близком рассмотрении, можно было увидеть, что этот человек еще и мелко подрагивал, очевидно, все-таки, в беспокойном сне. Все это вместе взятое и пугало и одновременно завораживало, заставляя Кая позабыть о собственной слабости, и сделать еще несколько шагов вперед, чтобы оказаться вплотную к кровати, и нагнуться над пленным. Тот нервно дышал сквозь повязку, его лихорадило. И он уже, не вспоминая о том, что позади него кто-то есть, протянул покалеченную руку, чтобы в следующий момент коснуться это самой повязки. Он хотел помочь, чувствовал, что этот человек нуждается в помощи, и не долго думая стянул ткань с его лица. Но, едва он это сделал, как пленник тут же как-то через чур резко дернулся, очевидно приходя в себя, но одновременно с этим заставляя Кая от неожиданности вздрогнуть. Дыхание стало еще более нервным и хриплым, а голова начала мотаться из стороны в сторону, лихорадка только усилилась. Кай, быстро взяв себя в руки и стараясь больше не нервничать, рывком содрал повязку с глаз этого человека. А затем, пользуясь временным замешательством пленника, освободил от пут и все остальные конечности. Он замер, чувствуя что его начинает преследовать дежа-вю, плавно перерастающий в паранойю, так как человек, что предстал сейчас перед ним на кровати, был ему знаком, и не просто так. Сейчас, мужчина приходил в себя, не двигаясь с места, лишь медленно поворачивая голову в сторону своего «освободителя». Вряд ли он сейчас его отчетливо видел, но он знал, что рядом с ним кто-то стоит. Кай действительно помнил этого человека, это был один из врачей из персонала того самого Центра, он никак не участвовал в экспериментах над ним, но он его видел неподалеку, проходящим мимо. Он не боялся его, здесь он знал, что ему никто не причинит вреда, к тому же тот был сейчас не в состоянии даже на простое телодвижение. Веки этого мужчины дрожали, в приоткрытых глазах читалась боль, лоб был покрыт испариной, дыхание было хоть и тяжелым, но учащенным, язык облизывал пересохшие губы, и он вызывал скорей жалость, чем опасение. Взгляд начал проясняться, руки и ноги, судя по ощущениям были свободны, но двинуть ими было нереально, конечности будто бы окаменели от слабости, было невыносимо жарко и хотелось пить. Сколько уже прошло с того момента, как эта тьма накрыла его? Когда он понял, что именно с ним произошло?.. Похищение? Но кому он нужен?.. Может, прошло всего несколько дней, но кажется, прошла целая вечность. Мыслить трезво не получалось. Там кто-то есть... Невыносимо... Кто-то на него смотрит... Похититель, или кто-то еще не важно... ему не хотелось умирать. Взгляд стал ясным, открывая его взору сумрак самой обычной комнаты, все пространство было освещено лишь несколькими свечами, чей огонек причудливой тенью колыхался на этих стенах. Там действительно кто-то стоял. Этот кто-то среднего роста, растрепанные волосы, темные тени под глазами были видны даже в полумраке, но его руки, которые он даже не старался прятать, они были изуродованы... стоп! - №56\7? - произнес он слабым голосом. Но это абсурд, этого человека не должно было здесь быть, он даже не способен стоять на ногах самостоятельно. Галлюцинация?.. - Нет, - мотнул головой тот, опровергая его догадки, он и говорить нормально мог. - Кай. Только так. Он казался на столько хрупким, что его можно было бы принять за тень. Странно, что в таком положении, он сам был все еще способен думать о таких вещах. И все же, терять было нечего. Его состояние не менялось, так какая разница, что будет дальше. - Тадаши. Матсуура Тадаши, - решил представиться он, едва шевеля заплетающимся языком, когда тот паренек сделал шаг к нему. В его взгляде не было страха. Было лишь недоверие и создавалось такое впечатление, что он сам сейчас потеряет сознание. Его заметно шатало. В ответ на его слова, Кай только коротко кивнул, но дальше не двинулся. Он не мог быть его похитителем, скорей всего он тут в таком же положении как и он сам, просить у него помощи бесполезно. Он попытался подняться самостоятельно, для начала просто на локтях, боль стала привычной, но от этого меньше не становилась. Тяжело дыша, и пытаясь ни о чем не думать, он все-таки взял себя в руки, и, опираясь о локти, попытался сесть в постели. Все было не так плохо, и жар немного притуплял боль, и хоть дышат было по прежнему тяжело, он все же, хоть и с усилием, но поднялся и сел. Так долго продолжаться не могло, ему была нужна помощь, и срочная. Будучи врачом, он все же был не в состоянии помочь себе сам, но прекрасно понимал, что при его ранении, температура — очень плохой знак. Пошло заражение. Этот... этот паренек все еще стоял там, и то ли с любопытством, то ли от слабости, он не двигался с места и смотрел на него, не отрываясь. Хотя, пожалуй, кое в чем он все же мог ему помочь. - Я... я знаю, что ты ничего не умеешь, - заговорил он, по возможности ровно и громко, выжимая из себя по возможности все силы, от его слов тот вздрогнул, но не шевельнулся и он продолжал. - По... позови кого ни будь... пожалуйста... Раз от раза его преследовала знакомая ситуация, вот он снова, едва успев закутаться в халат, быстро идет к двери. Какой-то не званный гость уже несколько минут безотрывно терроризировал дверной звонок. Сначала была легкая надежда на то, что ему это надоест и он просто уйдет, но она быстро растворилась в очередной оглушающей трели. Он не спрашивал, кто, просто по инерции, почти безразлично, копошился с дверным замком и не сильно задумываясь, открывает дверь. И все же, выражение на его лице сменилось легким удивлением, когда на пороге его дома появился не кто иной, как Деяма Тошимицу. - Дейяма-сан... простите, я не ждал гостей так поздно, - быстро затараторил Таканори, но скорей из вежливости, чем по какой либо другой причине, пропуская гостя в коридор. - Проходите в гостиную, располагайтесь, я на минуту. - Ничего страшного, я на пару слов, - сразу поспешил предупредить его Тоши, его взгляд явно говорил о том, что он чем-то взволнован. Таканори тут же скрылся в противоположном от гостиной, направлении, даже не дожидаясь, пока гость переоденется. Эта полная апатия во взгляде молодого врача ему не понравилась, раньше за ним такого не наблюдалось. Этот разговор больше откладывать нельзя. И с такими мыслями, Тоши, не торопясь, прошел в душноватую гостиную, где его ждало еще одно странное открытие. Он сел на край мягкого дивана, и пока Таканори там переодевался, ведь он застал его в некотором разобранном виде, он неторопливо оглядывал обстановку просторной комнаты, и пришел к одному выводу. Создавалось такое впечатление, что здесь уже давно никто не жил, все было покрыто небольшим слоем пыли, которая витала и в воздухе, было немного душно, и даже экран небольшого телевизора был покрыт мутноватой пеленой пыли. Но об этом он решил поговорить с Таканори немного позже, сейчас же его интересовала совершенно другая проблема. Молодой врач уже несколько дней не появлялся на своем рабочем месте, даже не оповестив, что его не будет. А после произошедших накануне событий, можно было предположить все, что угодно. Их Центр перестал быть безопасным и для врачей, можно было надеяться только на самих себя. - Простите, здесь слишком душно, я обычно ночую только у себя в спальне и редко сюда захожу, - незаметно пролетело время, как Таканори появился в дверном проеме, уже будучи в повседневной одежде: обычных потертых джинсах и белой футболке. - Я лучше приоткрою форточку. Мужчина кивнул, без интереса наблюдая за тем, как молодой коллега проходит мимо него, и открывает форточку. Он заметно похудел с тех пор, как пришел работать в Центр, и выглядел очень ослабшим, он давно замечал, что с ним что-то происходит после случая с погибшей в палате пациенткой, в его взгляде больше не было той жизни, только холодность и безразличие. А еще этот шрам на шее, он так окончательно и не зажил. Так о чем вы хотели поговорить? - Таканори сел на краешек кресла прямо напротив мужчины, сложив руки на коленях, словно он был школьником, отчитывающимся перед директором. - Таканори, почему ты не появляешься на работе? - не медля спросил Тоши. - Если что-то случилось, то ты мог бы оповестить начальство. Мужчина думал, что тот будет отнекиваться или уйдет от темы, но ответ последовал незамедлительно: - Я приболел, и я звонил несколько дней назад Хаяши-сану, но у него никто не берет трубку, - ответ был слишком правдоподобен, даже слишком, но он решил дослушать, что тот скажет дальше. - Простите, что заставил вас беспокоиться, этого больше не повториться. Оправдываться Таканори не стал, и создавалось такое впечатление, что он говорит не с человеком, а с роботом, казалось он был вообще лишен каких бы то ни было эмоций. Этот факт еще больше взволновал мужчину, но он не подал виду. К тому же он не хотел, чтобы вот на такой ноте их, и без того короткий разговор, заканчивался. Он так ничего и не добился от Таканори, даже своим внезапным приходом. Он напоминал ему Акито, которого все время хотелось защитить, но тот был слишком эмоционален и даже порой был опасен даже для самого себя, а тут полная апатия и лед в глазах. - Что с тобой происходит, Таканори? - он больше не мог держать в себе этот вопрос, но он прозвучал из его уст слишком по-отцовски. - Обычная простуда, ничего страшного, все скоро пройдет... - Я ни это имел ввиду! - прервал его Тоши, голос от чего-то норовил сорваться. И только сейчас Така посмотрел ему в глаза, впрочем, от этого жеста ничего не изменилось, казалось, на все случаи жизни у молодого мужчины, одно и то же выражение лица. - Я вас не понимаю. - Я хотел сказать, что... - но договорить он не смог, из коридора внезапно послышался сигнал мобильного телефона, принадлежащий пришедшему СМС сообщению. - Простите... Таканори сорвался с места, как будто бы только и ждал, чтобы этот разговор хоть что-то остановило, и вот тут как раз представился случай. Мужчина чуть не выругался про себя, но в тот же миг и в его кармане прозвенел сигнал мобильного телефона, и как не странно, тоже оповещавший о пришедшем сообщении. Достав свою аппаратуру, он уже ожидал увидеть сообщение от пришедшего в себя Хаяши, но вместо этого на экране высветилось совершенно неожиданное имя: Мориэ Хироши. Само сообщение содержало из медиа файл, который требовалось загрузить, что он и сделал. Это было несколько удивительно, такой человек, как Мориэ никогда бы не стал писать ему ММС — по его мнению это выглядело ребячеством, тем более присылать ему медиа файл. К тому же, они слишком редко виделись и общались, чтобы тот ему вообще звонил, в основном тот звонил Хаяши на прямую, не связываясь с заместителем. Тоши даже не был уверен в том, что тот знал его номер телефона, к тому же, будь что-то серьезное, он бы действительно позвонил. Но размышления его были прерваны загрузившимся сообщением, которое тут же включилось... - Что за?.. - заместитель главного врача чуть не выронил из рук телефон, как только полностью увидел, что же это был за файл. Глаза округлились в шоке, это не могло попасть в сеть, не должно было, ведь, он буквально только что вышел из Центра. Он и сам не заметил, как подскочил на ноги, намереваясь выбежать из этой квартиры, он знал, что должен быть в Центре. Но тут вернулся Таканори, так же как и он держа на весу телефон. - Как странно... - недоумевающим тоном произнес молодой врач. - Мориэ-сан из реабилитационного отделения написал... Тоши замер на месте, совершенно не понимая, что происходит и пытаясь переварить только что полученную информацию. Голова разрывалась на куски от ухающей и до отвратного сильной боли. Тело не желало шевелиться, а любая попытка заканчивалась новой пульсацией в голове. Сказывалась выпитая залпом, накануне, бутылка виски, которую он нашел в тумбочке после того, как разбил об стенку первую. Было жарко, одежда неприятно липла к телу, он еще и удосужился залечь спать прямо в чем был, да еще и лежал при этом лицом в подушку. Где-то неприятно гудел то ли будильник, то ли мобильный телефон, и плохо соображая, что происходит, он, приоткрывая глаза, мог лишь видеть расплывчатое пространство собственной спальни. Он хотел грубо выругаться, но вместо того, его слова, будучи высказанными только в уме, на деле превратились в вымученный и наполненный болью, стон. Он попытался приподняться, чтобы наконец-то выключить, бьющий по мозгам сигнал этого то ли мобильника, то ли будильника. Это оказалось намного сложней, чем казалось, ввиду ломоты во всем теле, все затекло. И все, на что он оказался способен, это сползти с кровати и опуститься возле нее на четвереньки. Как унизительно... Желудок тут же скрутило неприятным спазмом тошноты, мозг окончательно отказался нормально работать, выдавая лишь сплошное гудение, сплошную кроваво-блевотную массу, вместо извилин, и в этой каше оформилась одна единственная мысль, в двух насущных словах - «Лучше сдохнуть!». Мутило так, что казалось, если он звук произнесет, то наружу вываляться все внутренние органы. Вело так, что он едва не заваливался на бок, едва удерживая равновесие даже в таком положении. И все, на что тот оказался способен, встать на колени и прислониться боком к кровати, чтобы в следующий момент услышать все тот же назойливый звонок. Оказалось этот чертов звонок был гораздо ближе, чем казалось до этого, а именно, он сигналил с его кровати, скорей всего, вывалился из его кармана, пока он лежал без сознания. Ненавидя все сущее на земле, и проклиная тех, кто создавал столь бьющую по ушам мелодию, он не без труда дотянулся до сигналящего из под одеяла, куска пластика, и тут же поспешил выключить сигнал. Им оказалось не что иное, как пришедшее ММС сообщение. Если бы было что-то серьезное... но нет, всего лишь чертово сообщение, от ненависти хотелось завыть в голос, если бы еще не так сильно болела голова... Однако, имя, приславшего ему это сообщение все же заставило его загрузить файл: - Мориэ?.. - непонимающе пробормотал мужчина. Файл загрузился быстро, но особо думать мужчине не хотелось, особенно сейчас, не хотелось думать, что, обычно молчаливому коллеге, потребовалось от него, да еще и в такой странной форме. Но едва файл пришел в движение, как глаза главного врача широко распахнулись, а мозг начал стремительно трезветь, руки дрогнули под напором шока, от неожиданности выронив телефон. - Что за черт?!.. - произнес он дрогнувшим от ужаса голосом, хватаясь ладонями за лицо, и наконец начиная понимать, что именно он упустил из виду. Раздражение достигло своего пика, как только он вошел в помещение лаборатории, утро, казалось бы, не задалось с самого начала. То ли ему казалось, что сегодня все, как сговорившись, стали болтать без умолку, обсуждая какую-то утреннюю сплетню с мобильным телефоном на перевес, то ли он действительно встал не с той ноги. Каждый попадавшийся ему на пути сотрудник лаборатории, будь то лаборант или же даже его личный секретарь, все были с мобильным телефонами, что-то вычитывая на его светящемся экране. И каждого сотрудника, он неизменно отчитывал за безделье и болтовню рабочем месте, грозя запретить вообще приносить эту аппаратуру в свое отделение. Он не понимал от чего словно с цепи сорвался с утра по раньше, но его до невозможности раздражало, когда с ним разговаривают, а взгляд собеседника смотрит совсем в другую сторону, и когда его слушали в пол уха. Ишизука был не в состоянии слишком долго находиться в компании этих людей, которые в одночасье из тихих и молчаливых людей, выполняющих свою работу со всей серьезностью и пониманием своего дела, превратились в этих болтливых и неприятных созданий. Он уже не мог сосредоточиться на проверке работы лаборантов, от всей души обсуждающих какую-то диковинную вещь, которую они сегодня увидели то ли по СМС, то ли по интернету, он молча прошел мимо них, даже не потрудившись лишний раз отчитать, ему нужно было срочно попасть в свой кабинет со звуконепроницаемостью, чтобы остаться хоть на минуту в полной тишине. Кажется, кто-то из них уже хотел окликнуть его, но он слишком быстро скрылся из виду, не потрудившись даже ответить. Его кабинет, он был самым удобным местом, чтобы в данный момент находиться в собственном отделении. У этого помещения была очень приятная особенность, стены кабинета были сделаны из прозрачного пуленепробиваемого стекла, оснащенного звуконепроницаемостью. Так можно было наслаждаться тишиной, и в то же время, наблюдать за работой лаборатории. Но на долго в тишине ему побыть не удалось, едва он сел за свой стол, как в дверь постучали: - Войдите, - едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на ругательства, сказал он, приступая к разбору документации. - Ишизука-сама, можно? - секретарь, он же помощник, не дождавшись, пока он ответит согласием, бесцеремонно вошел в кабинет, и быстро дойдя до стола, что-то положил ему на стол, и в ответ на возмущенный взгляд главы отдела, тот равнодушно пожал плечами: - Вы забыли на столе у лаборантов, - ответил тот, и был таков, выйдя из кабинета так же, как и вошел. Раздражению, не было предела, но выплеснуть его было некуда, а то, что принес нагловатый секретарь, за которым он давно замечал подобное поведение, оказалось его мобильным телефоном, который сейчас разрывался от звонка. Это подпитывало в нем злость, и все же требовалось ответить, он никогда не позволял себе пропускать хотя бы один звонок или сообщение, это могло быть важно, особенно в сфере его деятельности. Медиа файл от... Мориэ Хироши? Странно конечно, но слишком мелко, и слишком по-детски, перекидываться медиа файлами, не сам ли он так говорил?.. Не важно... Однако, хоть и без всякого интереса, он все же начал загрузку сообщения и тут же погрузился в свои прямые обязанности. Проверка документов о результатах исследований за истекший период показывала, что в последнее время дела их шли не самым лучшим образом. Краткий отчет гласил следующее: «Не считая гибели №83\38, что само по себе негативно сказалось на результатах исследований, так как на этот экземпляр возлагались большие надежды, была завышена смертность в отношении многих других подопытных. Последний обладал индивидуальной непереносимостью некоторых компонентов препарата, но аллергическая реакция была вовремя ликвидирована и поэтому удалось избежать летального исхода...» Навязчивая трель резко отвлекла его от прочтения отчета, он уже и забыл, что поставил на загрузку пришедшее сообщение, и от неожиданности даже вздрогнул. Но быстро взяв себя в руки, открыл пришедшее сообщение... На экране была показана палата, а именно больничная кровать, на которой лежал полу живой человек. На нем почти не было одежды, но было понятно, что это был один из подопытных их Центра. Он был бледен, его трясло в неконтролируемых судорогах, а остекленевшие глаза уставились в одну точку на потолке, но самое неприятное в этом было то, что у этого пациента не было руки. Его состояние напоминало предсмертную агонию... А посреди экрана, пересекая все это небольшое видео, всплыло одно лишь сообщение простым шрифтом: «Я всё знаю». Несколько минут, а именно столько длился его шок, он не мог шевельнуться переваривая увиденное, и только что пришла неприятная догадка... каждый сотрудник, встретившийся сегодня на его пути... они все это видели... каждый, кого он сейчас видел через прозрачное стекло, кто смотрел на него с откровенным ужасом...