Герой нашего времени

Глава 3. На улице уже почти совсем стемнело. Бар стал практически пуст, последние посетители расселись по углам, так что каждая маленькая компания чувствовала себя уединенно. Усталый бармен протирал стаканы за стойкой, периодически поглядывая на часы на стене. За столиком в углу уже три минуты было тихо. Приятель Пита глотнул пива, посмотрел на собеседника и медленно произнес: - Да, согласен, ничего хорошего. – И, после короткого молчания добавил, - Но ведь не все потеряно. – Пит устало и даже как-то с неприязнью посмотрел на парня, - Чувак, это кома, не смерть! Очнись, все еще может быть хорошо! Врачи же говорили, что… - Нет! – Неожиданно резко выкрикнул Пит, так, что немногие оставшиеся посетители начали оборачиваться, - В том то и проблема, что ничего, слышишь, НИЧЕГО уже не будет нормально! – В глазах Вентца загорелись нехорошие огоньки, на виске набухла и начала пульсировать вена, руки на столе сжались в кулаки, - Как же ты… Как же ты не понимаешь, что… - Он запнулся, - Даже если он, даже если ВДРУГ он очнется, думаешь, он останется таким же? Думаешь, он будет тем же милым, бесконечно дружелюбным Патриком, каким мы его знали? - Пит… - Нет! Ни-фи-га! Пойми, он уже не сможет делать те вещи, которые делал раньше. Физически не сможет. О группе придется забыть, что с НИМ будет, я и представить боюсь… Эта авария, она же ему жизнь сломала! – В глазах отразилось отчаяние, но его друг не был удивлен. Он оставался совершенно спокоен на протяжении всей тирады Пита, а когда тот закончил, сказал абсолютно спокойно: - Это не важно. – Отпил еще пару глотков, - Друг, если он очнется, если только он снова сможет думать, дышать, говорить… Ты действительно думаешь, что группа будет важна? Я думал, вы больше, чем группа… Вы же друзья... – Последнее слово, видимо, задело Пита за живое. Причем не просто за живое. Оно разбередило старую рану, прошлось по живому мясу, подняло что-то изнутри, что-то, как будто умершее. На время. - Черт возьми. Ты прав, дружище. Наверное, да. Нужно только ждать… Это, знаешь, убивает. - Ожидание? - Нет, не просто ожидание. Ожидание чего-то, что с такой же вероятность может не произойти. Мы ведь не уверены. Врачи не уверены. А знаешь, ему ведь… - Пауза, - Как бы, стало хуже… Он чуть не умер позавчера ночью. - Молчание. Оно не прерывалось довольно долго. Ребята сидели и пытались найти слова. Найти что-то, что могло бы, не знаю, исправить ситуацию. Но ведь это невозможно, и они оба прекрасно понимали. Но человеку свойственно пытаться найти выход всегда, даже тогда, когда его нет. - Слушай, мне пора. – Первым прервал молчание Пит, - Я дома должен быть… - Да, да, безусловно, я понимаю. Давай, не вешай нос и звони, если что. Короче, как обычно. – Друзья обменялись рукопожатием, потом один из них подался вперед и заключил другого в крепкие объятия. - Держись. Я знаю, будет трудно, но ты будь сильным. На том они и расстались. Пит поехал домой, принял душ и завалился спать. Странно, но ему стало как-то спокойнее на душе. Как будто груз свалился с души, словно он отпустил наконец то, что мешало спать целый месяц. Вентц отрубился через минуту. Это была первая по-настоящему спокойная ночь. Он хорошо отдохнул перед следующим днем, что было очень кстати, ибо случилось то, что… Короче, кое-что необыкновенное. *** Его разбудил звонок. Опять. Только уже по другому поводу…. - Да? – Молчание, - Слушаю, – Молчание. Из глаз ушли последние остатки сна. С каждой секундой их все больше наполняло удивление, даже шок, - Вы… Это точно? – Внезапно их осветила радость. Она пробилась откуда-то изнутри, и, словно свет, наполнила каждую клеточку его тела, - Уже еду. Пит соскочил с кровати, оделся как можно быстрее и поехал, нет, рванул в больницу, туда, куда ровно полтора месяца тому назад ехал с сердцем, разбитым на осколки. На парковке он столкнулся с Джо. - Пит, - Он улыбнулся краешками губ, немного неуверенно, - Уже здесь? - Ты слышал, да?! Очнулся!!! – Вентц буквально светился от радости, - Пошли? Парни уверенными шагами прошли рецепшен, но с каждым метром, что приближал их к нужной палате, уверенность куда-то пропадала. Ее место заменило непонятно, откуда взявшееся волнение. Наконец, они остановились перед дверью, и ни один был не в силах ее открыть. Тем временем подоспел врач. - Вентц и… Троман? - Да. - Что ж, ваш друг очнулся от комы. Но вы должны понимать, что он очень слаб. Серьезно, к нему нельзя пока пускать гостей, но я просто уверен, что вы бы все равно нашли способ его навестить, так что лучше пусть это будет под моим контролем. Итак, по одному, не больше трех минут. Теперь вопрос, - Он пристально посмотрел на ребят, - Кто первый? – Парни переглянулись. Джо кивнул Питу, а тот понял его без слов, - Тогда, проходи, - Доктор открыл дверь в палату, и Вентц, поколебавшись секунду, вошел. Изнутри комната была самая обычная. Индивидуальная, стерильно чистая и очень белая. У дальней стены стояла кровать. Сбоку высилась капельница, повсюду были какие-то приборы, пикающие машинки и что-то еще… Он лежал на кровати, под легким светлым одеялом. Голова покоилась на высокой подушке, и да, это было больно. Больно видеть его таким. Красивое лицо покрывали ужасные шрамы, позолоченные светившим из окна солнышком волосы падали на закрытые веки. Какие красивые под ними скрываются глаза… Пит так часто любовался ими когда-то… Давным-давно, еще в прошлой жизни… Тут веки задвигались, медленно поднялись, и он увидел их. Эти глаза… Господи, только ты знаешь, как он по ним скучал… В них что-то мелькнуло. Пробежала искорка радости. Он приоткрыл рот и очень тихо, так, что Пит скорее догадался, чем услышал, сказал: - Пит… - Тот бросился вперед, чуть не сбил какую-то фигню по дороге, подбежал к кровати, присел на колени и оказался совсем рядом с ним. Впервые за очень долгое время. - Да, я тут. Привет, дружище! Вот ты и с нами. Я очень скучал. – Тут его взгляд упал на торчащую из-под одеяла руку. В ссадинах, ушибах, но все ту же, такую родную, такую знакомую руку. Руку, которая держала гитару, зажимала аккорды. Пит взял ее, сжал в своей руке и ощутил тепло, которое распространилось по всему телу и напомнило ему о том, о чем он уже успел забыть. Рука осталась неподвижной, это тоже причиняло боль, - Ну ты как вообще? Как себя чувствуешь? – Патрик, поморщившись, изобразил что-то, отдаленно похожее на улыбку, и ответил: - Хреново, приятель, - Пит не смог сдержать смешок. Вот, кстати, еще одна вещь, которая заставила его чувствовать себя, мягко говоря, не очень. Это улыбка. Как же он любил эту улыбку… Может, даже больше всего он любил именно эту улыбку. На каждом интервью он постоянно шутил и косился на Патрика, чтобы посмотреть, как тот смеется. Это было прекрасное чувство. Он по-настоящему любовался его улыбкой, а смех становился его любимым звуком. А сейчас, когда он стоял у этой койки и смотрел на страдающего, слабого, изувеченного и растерзанного лучшего друга, на глаза сами собой наворачивались слезы, и хотелось кричать: «ПОЧЕМУ??!!!! ПОЧЕМУ ИМЕННО ОН ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ПЕРЕЖИТЬ??!! ПОЧЕМУ НЕ Я? УЖ ЛУЧШЕ БЫ Я, ЧЕМ ЭТО СОЛНЫШКО, ЭТОТ САМЫЙ ПРЕКРАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА ПЛАНЕТЕ!!!!». Но нужно было улыбаться и пытаться показать, что все хорошо, только они немного скучали. - Держись. Осталось немного. Скоро все будет хорошо, Ты выкарабкаешься, я уверен. Ты же у меня сильный, правда? – В ответ он получил сочувствующий взгляд и слабую попытку пожать плечами. – Ну, ты чего, дружище? Не расклеивайся. Я в тебя верю. Мы все в тебя верим. - Пит… - Да? Что такое? - Только одно… Прошу… - Молчание. Патрик посмотрел на друга непередаваемым взглядом, - Не надейтесь… Слишком сильно. – Сердце Пита буквально разорвалось на клочочки. Этот взгляд… В нем читалась боль. Но боль не от собственных страданий, а от сожаления, что надежды друзей могут не оправдаться, что он не чувствует в себе тех сил, которые они ему присваивают, что, вероятно, им придется жить как-то дальше уже без него, и ему очень жаль, что им придется пережить это расставание. Вентц сжал руку Патрика обеими ладонями, приблизил свое лицо к нему и сказал дрожащим голосом, с комком в горле и со слезами на глазах: - Не смей, слышишь? Не смей даже и думать о таком. Ты всегда считал, что ты хуже, чем есть на самом деле, но сейчас… Пришло время сказать. Я хочу, чтобы ты знал, что ты самый добрый, самый светлый, самый отзывчивый и самый милый человек, которого я когда-либо знал. Ты талантливее всех в группе, ты потрясающе умеешь дружить, ты действительно мой самый лучший друг. И знаешь, что? Я люблю тебя. Я не смогу прожить без тебя. Сделай это ради меня. Выкарабкайся, выздоровей, встань на ноги и начни жить снова. Порви их всех за меня!- Пит сделал глубокий вдох, - Ну что, договорились? – Патрик очень долго смотрел на друга, на короткий момент Вентцу показалось, что эти прекрасные светлые, как его душа, глаза наполнятся слезами, но нет. Стамп сдержался. - Спасибо. – Он помолчал немного, собираясь с силами, - Никто еще мне такого… Не говорил. – Тут дверь со стуком распахнулась, в помещение вошел врач. - Пора заканчивать. Вы готовы? – Пит встал с колен, последний раз оглянулся на Патрика и вышел из палаты, хотя делать этого он очень не хотел. Словно что-то прерывалось, какая-то связь. Он подождал Джо в коридоре, а потом дошел с ним до стоянки. Тот поделился впечатлениями. Сказал, что разговор получился немного односторонним, ведь сил у Патрика почти не осталось, и почти все время Троман рассказывал, что тот пропустил, пока был в отключке. Джо пытался казаться веселым, но было видно, что этот визит оказал на него примерно такое же действие, как и на Пита. Ребята расселись по машинам и разъехались по домам. И все же, как ни был Вентц расстроен и выбит из колеи, все же он оставался ужасно рад тому, что появился шанс. А тот приятель, однако, был прав. Сейчас ему не важна никакая группа. Хорошо, что его лучший друг наконец-то может снова сказать ему «привет».