Нам бы крылья...

Очень редко, когда налеты и обыски проходят с ордером на обыск. Чаще всего, сотрудники правоохранительных органов врываются на частную территорию, чтобы разгромить частную собственность. И все было бы просто, если бы не педантичные пострадавшие. Да и спросите себя, как бы вы отреагировали, если бы в вашу квартиру ворвалась банда вооруженных «оборотней», размахивающих пистолетами, да и сказали бы вам, что вы, якобы, в микроволновке героин храните. А вы ни сном, ни духом, и в жизни то наркоту в глаза не видели. Так вот… Алиса, дрожа всем телом, набрала номер Стаса. Он ответил не сразу, видимо, дремал, откинувшись на изголовье сидения. Объяснив ситуацию, девушка получила указания, немедленно покинуть место преступления, но, увы, она не успела, ибо пыталась спасти кота от участи одинокой и голодной смерти. В квартиру ворвались люди в масках, на спинах которых было написано «ОМОН». Сафонова не успела отреагировать, даже подумать не успела, потому что на руках у нее появились «браслеты» и мужчина, в оливкового цвета пальто, разъяснял ей ее права: - Постойте! – Вскрикнула в панике оперативница, - Я же не виновата! Я тут живу! - В результате отработки оперативной информации, мы накрыли притон. Вероятно, остальные участницы притона скрылись, но одну-то птичку мы поймали. Ознакомьтесь, понятые. – С улыбкой констатировал мужчина. Двое мужчин пенсионного возраста, которых Алиса никогда не видела, одобряюще закивали. - Какой еще притон, Вы что?! – Не унималась девушка, дергаясь и пытаясь вырваться, но руки ей заломали так, что Алиса согнулась пополам и теперь, со слезами на глазах, рассматривала носки ботинок своего обидчика. - А самое главное, - с наслаждением протянул мужчина, - это хранение! За которое мы тебя надолго закроем, ласточка моя. Он присел на корточки, взял рыжеволосую за подбородок, после чего с наглой ухмылкой принялся разглядывать ее лицо. Сафонова была готова зареветь, сдаться, прямо здесь исчезнуть с этой планеты, провалиться под землю, сгореть со стыда перед…отцом. Она ничего такого не делала, никогда, но ее внешний вид (платье, довольно короткое и косметика, немного размазанная) говорили сами за себя. Вот, что значит, оказаться не в том месте ни в то время. - Пакуй ее, орлы. - Мяяяяяяу… - Лениво протянул кот, скатываясь с груды девичьей одежды. *** Бывает и такое, когда единственным свидетелем преступления оказывается животное. Не важно, кот или собака, может быть морская свинка, попугай или шиншилла, потому что в наше время, ученые еще не научились понимать язык животных. Этот кот видел все: наблюдал за сумасшедшей птицей, врезавшейся в их окно и сползшей по стеклу на подоконник, полушария жизненных меридиан в обнаженном виде, причем не только хозяйкины. Видел кот и друзей и подруг, и девочку-мучительницу, которая, в отсутствии дома взрослых, наряжала часть его непомерно большой туши в свои прибамбасы. А так же, кот ел. Он очень много ел. И в основном спал, наверное, он потолстел так сильно еще и потому, что Алена безжалостно кастрировала бедное животное, но сейчас не об этом: - Слыш, - один из налетчиков обратил внимание на кота, который всем своим телом закрывал дорожную сумку Алисы. – смотри какая хрень! Это же кот! - Я тебе щас мозги вышибу Славик! Ищи че сказали, а не на кота зенки свои пырь! – Гаркнул второй, со всей дури отвесив подельнику затрещину. Тот, почесав затылок, оскалился, и потянулся к коту, чтобы его погладить. Но Кракен, только что взобравшийся на кучу раскиданного белья, был настолько недоволен вмешательством в его личное пространство, что не удержался и вцепился своему обидчику в…предмет мужской гордости. Преступник взвыл, делая неосторожный шаг назад и сбивая второго мужчину. Кракен же, половиной своей туши сполз с вещей, продолжая «передним бампером» болтаться между ног Славика и махать хвостом. - Ах ты сука! – Не выдержал мужчина, краснея на глазах. – Убью, урод! Славик пытался вытащить из-за пояса пистолет, но сделать этого не мог, а Кракен, тем временем, спокойно встал на все свои лапы и затащил всю свою тушу за диван. Второй из налетчиков обернулся, едва не навернувшись через три, упавших стопкой, портрета и выкрикнул несуразное ругательство относившееся к любителю кошек и незаконных делишек. Судя по стонам, которые доносились со стороны упавшего на колени Славика, кот постарался на славу. Хоть какой-то от него толк. - Ладно, дебил, пойду сделаю твою часть работы. – Мужчина скрылся за поворотом на кухне и положил в духовку большой пакет героина, разбадяженного с мукой. На этом, собственно, работа была закончена. - Поднимайся, кастрат! – Славик был поднят сильной рукой напарника и пинком направлен в сторону входной двери. – Алло, это я. Сделал все в лучшем виде. *** Жуткое ощущение невесомости, когда не можешь ощутить себя в этом мире. Ты где-то между полом и потолком, где-то в пространстве, потерялся, ты один. Одна. Ты одна. Снова удар. Алиса падает на колени, задыхаясь от недостатка кислорода. Еще удар, на этот раз по спине, и, наверное, стулом. Темнота поглощает девушку с головой. Она падает в бездну, из которой старалась вырваться. Здесь свои правила, здесь, так же, как и везде, ненавидят ментов, ненавидят их методы и наплевать, какого цвета твои погоны. Ты мент, а это – образ жизни. Ты будешь отвечать за все, что делал, за все, чего ты не делал и за все то, что только задумал в своей голове. - Сколько пальцев? – Небрежно спрашивает доктор, показывая два пальца. Изображение перед глазами плывет, и Алиса не уверена, из-за чего именно: кровь течет по лицу из разбитой брови, или удар оказался слишком сильным. - Два… - Тихо хрипит девушка, после чего получает пощечину. Голова, словно у тряпичной куклы, отворачивается в сторону. Доктор говорит, что она – мерзкая лгунья, и из-за такой отвратительной грязи, как она, может быть, где-то умирает человек. Алиса не выдерживает – слезы, горячим потоком бегут по щекам, губам, смешиваясь с кровью из ссадин и рассечений. Почти теряя сознание, в сломленном состоянии, в надежде на помощь, она, сквозь стон и истерические всхлипы, в молитве произносит одно, единственное слово: - Стас… «- А странно… Если бы меня не было, то где бы я была? Странно, а если бы я была бы не я, то кем бы я была?» Тело, словно наполненное жидким свинцом, совершенно не слушается свою хозяйку. Алиса пытается поднять руку, но у нее не выходит. Рука поднимается сама собой через несколько минут. Это значит, что кто-то воздействует? Очевидно. Слышны голоса. Грубые, мужские. Сознание потихоньку проясняется и девушка, дрожащая от страха, холода и полученных повреждений, приходит в себя. Ее заставляют сесть, держать спину, но Сафонова растекается по столу, понимая, что ее так избили в первый раз в жизни. Даже ножевое ранение, которое она получила от уродов, убивших ее родителей, не приносило столько дискомфорта при передвижении. - Сафонова Алиса Анатольевна, - проговорил голос напротив, скрывавшийся за ярким дневным светом, исходившим из окна над столом. – тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения. Оперуполномоченная, лейтенант… Отвечай, когда с тобой разговаривают. Голос был таким же размеренным и спокойным. Он даже не оказывал давления… Да оно и не нужно было. - Да. – Алиса постаралась открыть глаза, но поняла, что дневной свет вызывает у нее жуткие рвотные спазмы. - И как же ты, птичка, попала в опера? – Голос стал ближе, похоже, склонился через весь стол, чтобы добраться до помутненного сознания бедняжки. В дверь раздался стук, после чего вошел конвоир, а за ним девушка, лет тридцати. Она представилась Викторией, после чего все вышли, но зашел врач. Алиса, увидев расплывчатые контуры его рук, тянущихся к ней, отпрянула, испуганно ища помощи в предметах, прикрученных к полу. - Успокойся, - Вика с сожалением и сочувствием смерила взглядом свою клиентку. – я сделаю так, чтобы тебя отпустили под подписку. А это врач, он поможет, он не такой, который приходил к тебе сегодня. Щедро смоченная перекисью вата коснулась рассечения над левой бровью, но Алиса ничего не почувствовала. Ей было больно дышать, с каждым разом становилось все тяжелее и все больнее. Слезы сами собой накатывали и катились по щекам такими крупными каплями, как будто это и не слезы вовсе, а капли весеннего дождя. Не от кого ждать поддержки, неоткуда ждать спасения. Все исчезло, все пропало, все сгорело в огне Горнила. Алиса закрывает глаза, жадно хватая ртом воздух в припадке истерики, слышит где-то рядом призывные крики о помощи, просьбы прийти в себя, но ничего не может с собой поделать и окунается с головой в неизвестность. *** Перед тем, как Алиса потеряла сознание, она слышала, как Вика говорила что-то о своей помощи. Ее попросил Коля, несмотря на то, что они с Алисой практически не пересекались и не общались. На самом деле, Тарасов был, пожалуй, одним из самых честных представителей ментовской профессии и заслуживал многим больше, нежели безвылазное сидение в кабинете с Агаповым и Черенковым. Девушка открыла глаза и тупо уставилась в потолок. Серый, мрачный потолок камеры в СИЗО. Наверное, это была одиночка, раз было тихо, и никто еще не перерезал оперативнице глотку. Она осторожно выдохнула, медленно поднимаясь с кровати сквозь боль и неприятные ощущения, оставившие после себя побои. - Пожалуйста, дайте воды… - Тихо произнесла девушка, постучав в железную дверь. Ответа не последовало и Сафонова, отойдя на пару шагов назад, повернулась спиной к двери: будь, что будет, решила девушка. Не прошло и десяти минут, как дверь открылась. Конвоир вывел хромающую Алису из ее камеры, закрыл дверь и повел девушку в допросную. Алиса и представить себе не могла, что так возненавидит представителей закона и порядка. Они даже не разбирались в том, кто прав, кто виноват и в причинах происшедшего. - У вас двадцать минут. – Мужчина грубо втолкнул Алису в комнату, закрыл после нее дверь и прибавил что-то, о невероятном везении. Алиса подняла голову, готовая увидеть и услышать, казалось бы, что и кого угодно, но Стаса, действительно не ожидала. Он стоял, сунув руки в карманы брюк и молча, смотрел на девушку. Рыжеволосая всхлипнула, не совсем понимая, что с ней происходит и сделала пару шагов на встречу к подполковнику: - Я ничего не… - Прошептала оперативница, мотая головой. - Я знаю. – Карпов подошел к Алисе, смотря на нее сверху вниз. – Били тебя? Девушка кивнула, не сводя с его лица взгляд голубых глаз. Стас коснулся ладонью ее щеки, очерчивая пальцем контур образовавшейся на щеке гематомы, затем коснулся разбитой губы и открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, однако слова почему-то не произносились. Алиса закрыла глаза, понимая, что время неумолимо бежит, что скоро ее опять уведут, а потом допросы, допросы, допросы, побои…они будут выбивать из нее признание или просто убьют. Но она ведь сильная, сильная девушка, сильная духом – боец. Все девушки, как девушки, а она – с детства боец. - Не делай признания, понимаешь? – Карпов коснулся лба девушки своим лбом и на секунду закрыл глаза, поглаживая большим пальцем правой руки ее щеку: - Я их всех по стенке размажу, поняла? Эти суки у меня землю жрать будут, за то, что тронули тебя. Алиса всхлипнула, уже больше от счастья, чем от накатившей усталости и обиды. Она не одна, и никогда не будет – Стас ее защитит. - Я хочу тебя поцеловать… - Прошептала девушка, шмыгая носом. Карпов ухмыльнулся, положил ладонь на затылок оперативницы и прижал ее к своему плечу так крепко, как никогда и никого еще не прижимал. Его сжигало чувство вины за то, что он не смог это все остановить. Впервые за долгие годы своего существования появился человек, благодаря которому подполковнику стало интересно существование в этом мире других людей. Конкретно ее – Алиса, ее существование стало для Стаса делом первоначальной важности. Наверное, так и выглядит любовь… Теплые объятья, быть прижатой к нему и чувствовать себя защищенной на сто процентов. Даже находясь здесь, в такой ужасной опасности, в плохом состоянии, мучиться от головной боли после сотрясения, от боли в синяках, ссадинах и рассечениях. Мучиться здесь одной. Девушка аккуратно обняла подполковника, сжимая тонкими пальчиками его пиджак. Слезы, которые совсем недавно лились не переставая, высохли: Алиса улыбалась, пока ее любимый шептал ей на ухо всякие фразочки о том, как сильно он желает отомстить. И почему ее вдруг стало радовать такое отношение к окружающим? Раньше Алиса была сторонником оправданной жестокости, а сейчас ее мировоззрение кардинально изменилось. - Они свои погоны жрать будут, поняла? – Карпов коснулся виска девушки своими губами, и выпустил ее из объятий. – Уроды. - Время. – Конвоир пришел за Алисой, и вывел ее в коридор. Оставаться наедине со своими мыслями оказалось уже не так страшно, как раньше. Странным казалось то, что Алиса ошибалась в своих суждениях относительно Стаса: она всегда думала, что он никогда ничего не делает просто так, а даже если и делает, то потом берет вдвое больше, чем делал. Услуга за услугу, только с процентами. Но теперь-то она знала, что есть на свете человек, который все сделает для нее. «- Интересно, а где сейчас Алена?» - подумала Алиса, падая на койку. Девушка всем сердцем желала, чтобы с ней все было хорошо. Главное, чтобы Стас сдержал свое слово и забрал из больницы Юлю. Они уже были знакомы, а значит, Юля будет вести себя более-менее прилично. Ну и кот: кота нельзя оставлять одного, не смотря на то, что он за всю свою жизнь наел впрок и выживет даже, если останется на год без еды. Алиса закрыла глаза и представила себе теплый месяц – май, в котором природа расцветает и распускаются зеленые листья. Месяц, в котором все меняется к лучшему. И тут, между голубым небом и ковром зеленой травы, появляется человек, который заставляет сердце биться быстрее. Спасибо ему за это.