Я помню наше поле. Действительно помню – не на фотографиях, а в голове, в сердце, наверное, как говорится. Помню не только его – хотя бы все те первые дни, наши встречи в одноместных номерах после концертов, я был чертовски запутан, но испытывал постоянный необъяснимый комфорт, говорил тебе об этом: намеками, отдаленно, метаясь, совершенно не понимая себя, но ты соглашался, ты делал это настолько непринужденно, что я не мог пойти наперекор – впервые за долгое время я чувствовал себя счастливым.