Блог

Открываешь ноутбук и понимаешь, что вот эта твоя куча мелкозарисовок никогда не оформится даже в драбблы... Удалять — жалко, дорабатывать — не лежит душа давно. Вкинуть по привычке в дайрик — а смысл? Сюда? Да кому оно надо... Про слеш вообще молчу... Сука, печально. А ещё убивать своих — печально. — Скат, нет! — наёмник метнулся под град выстрелов, — Назад! Скат! Опоздал... Монолитовец дернулся и осел, сползая спиной по бетонной стене. Автомат выпал из ослабевших рук, бряцнув пламегасителем по обломкам. И кровь... темно-багровое пятно медленно неотвратимо расползалось по светлому камуфляжу. Рухнув рядом на колени, Аллес, потерявший по пути винтовку, торопливо уложил побледневшего фанатика на спину, трясущимися руками расстегнул камуфляж и тихо застонал. — Скат... Блять, зачем... — Совсем... плохо, да?.. — Блять, сколько крови, сука... Скат, ты дыши, ты глаза только не закрывай... — наёмник всхлипнул, — Сука, нахер ты полез!.. Скат, не вздумай сдохнуть!.. Я тебя прошу... Сейчас... — Аллес... — Чёртов фанатик... Господи... Монолит, сука, если ты есть, помоги... Скат, только не закрывай глаза. Держись, пожалуйста... Во имя твоего Монолита!.. Я сейчас, я помогу... — Уходи... Братья... — Нет. Я тебя не оставлю!.. Сука, где сраная аптечка, контейнер... — Болотноглазый... прости... Ты — свет... ты... — Сука, нет... Скат! Скат, блять! Нет, Скат, пожалуйста... Скат... Не оставляй меня... Скат!!! Вырастающие словно из под земли молчаливые бойцы в урбане медленно замыкали круг. А в центре не стесняясь ничего и никого рыдал окровавленный наёмник, стоящий на коленях над телом монолитовца с застывшим взглядом...

В третий раз прохожу игру. В третий раз мчусь со всех ног за Петровым. В театр. В третий раз слушаю. Слушаю до упоения его голос...Майор, ты должен был прислушаться! Задуматься! А в рамках моего видения происходящего, которое я вложила бы в работу, некоторые слова так двойственны... «Ни войной, ни мольбой не достучаться до тебя...» «А я попробую достучаться до тебя в последний раз...» «Как же ты слеп к очевидному!..» «Время пришло, я открою тебе последнюю дверь к сцене!..» Безумен ли он? В рамках игры - безусловно. Осознание того, что творит Сеченов, заключение (и неизвестно, что Виктор испытал там), предательство Ларисы, осознание конца. В рамках моей вселенной «Атомного Сердца» - в какой-то мере да. Потерять любимого человека, при том имея возможность видеть его, но не-его. Видеть, но не иметь ни малейшего права подойти и заговорить как раньше? Быть как раньше? Поймать отклик как раньше? Нельзя. И отклика не будет. И нужно что-то делать, чтобы не сойти с ума окончательно, чтобы попытаться вернуть или хотя бы сдохнуть, отдав себя. А тут ещё Сеченов с его манипуляциями и планами, высокомерный Ласточкин, требовательная идеалистка Филатова и отправленный за его же головой Нечаев. Нечаев... Черт. Написал бы кто о том, что у меня в голове. Впрочем... Заявка висит. Зарисовка тоже в моих работах. Я подожду. И продолжу сама, если не дождусь хоть чего-то от других про этих двоих... Мне жаль. Мне так жаль этого талантливого инженера, робототехника, ученого в какой-то мере, творца красоты и совершенства технической мысли. Ему бы творить себе дальше, пользу приносить обществу, одобрение получать от благодарной публики. Не пёс ищущий ласки хозяйской, но творец жаждущий признания! И такой конец... «- ...занавес!»