Её принесли как военнопленную: обезоруженную, связанную по рукам и ногам, измазанную в чужой и своей, тёмной струйкой стекающей из раны на голове крови, притащили за шкирку, как котёнка, как тряпичную куклу, — она была без сознания. Наверное, из-за той самой звездообразной раны на лбу. Приволокли и бросили к его ногам — на, лечи, санитар. Нам эдакого чуда не надобно. Ему, в общем-то, тоже было не нужно, но кто бы спрашивал.