Душа Мингю выворачивалась наизнанку, выпуская на сцену всю любовь, которая в ней жила. Этой любовью были пропитаны реплики с замусоленных печатных страниц сценария; неловкие жесты; глаза, ярче вывесок на Итхэвоне горящие словами «посмотри, как я влюблен»; вдохи и выдохи; вспотевшие ладони и спина; трепет глубоко в животе; адреналин вперемешку с дофамином; электрические импульсы, бегущие по нейронам. «Блестящий отыгрыш», — говорил Вону, не зная, что в этой игре не было ни капли игры.