— Чего ты ждёшь? Трогайся! – приказным тоном произнёс Мадара, вновь встретившись с её бледным и юным личиком. Большие изумрудные глаза, обрамленные густыми чёрными ресницами, аккуратный носик и алые губы, что так притягивали темноволосого истинной женской красотой. Мадару слегка удивил её цвет волос – ядовито розовый. В мыслях, он даже улыбнулся, сочтя эту выходку незнакомки за позднее детство.

— Оказывается, вы – талантливый актёр, - с легким восхищением в голосе произнесла девушка. — Сам мэр знает Вас, - улыбка на её лице казалось такой детской и наивной, что, встретившись с глазами Харуно, Обито немного опешил. — Это тёмное прошлое. В театре нет уродов. Разумеется, если это не Дю Солей, - язвил Учиха.

— Вы любили его? – Шикамару и не думал отступать. — А вам-то, какое дело? – негромко произнесла она, наблюдая за тем, как мужчина достает из пачки сигарету, не спеша прикуривает. Ей бы и самой сейчас не помешало зажать губами мягкий фильтр и наполнить легкие таким вредным никотином. — Следствию необходима большая информация, - делая первую затяжку, повествует Нара. — Выкладывайте, - он пристально вглядывался в её глаза. Дыхание Яманака учащается.

"Натуральной красоте" и накачанным губам - посвящается.

Плохим. Людям.