Я приду к тебе во снах, когда на дворе будет глубокая ночь, когда птицы будут спать, а во мгле ночной будет слышно только бульканье ручья.

— Проваливай, — на выдохе сказал У Сянь. — Проваливай, — его голос звучал как лязг мечей, — Проваливай, — сердце ВанЦзи опять ухает куда-то, а душа будто покидает тело, слишком много холода в этих словах. Да, они не приятели. Да, они не друзья. Да, какое дело до души посто-... Нет, не постороннему человеку. Ему есть дело до его души! — Проваливай. — слова режут по сердцу заставляя его разлететься на тысячи осколков.

      Лань Чжань всецело помогал юному адепту. Когда тот начал изучать игру на гуцине, он долго занимался с Ван Цзи, тот в свою очередь давал ему советы и наставления, рекомендовал книги и свитки, но вот в библиотеку за всем необходимым ходил только Сычжуй, а у Второго нефрита было табу на это место — воспоминания душили и заставляли его душу трепыхаться. Как будто говоря, что он живет, а не умер; что он должен жить ради тех воспоминаний, которые бережно хранил в своей памяти