-- Ладно, если серьёзно, у меня закончились идеи, -- печально заключил Дазай, продолжая свой монолог. – Чуя, может, ты ему желание придумаешь, а? – кивнув головой в сторону Ацуши, предложил Осаму, обращаясь к Накахаре. -- Легко, -- с усмешкой проговорил в ответ парень, закинув ногу на ногу и на пару секунд задумавшись. – Поцеловать Акутагаву. По-моему очень даже неплохой вариант.

«Всё, теперь точно конец,» - мрачно заключил про себя Накаджима, в следующую секунду настигнутый новым потоком боли, которая теперь не затихала ни на минуту. В глазах стремительно начало темнеть, и мальчишка почувствовал, как разум окончательно начинает отключаться. Последнее, что запомнил Ацуши, прежде чем потерять сознание, был до боли знакомый пронзительный свист, рассёкший воздух, и чей-то грубый голос, такой ненавистный, но в то же время такой родной…

Юкине вскидывает голову, поспешно стирая прозрачные, бегущие по щекам, слёзы, и тихо, но уверенно произносит: - Ято…, накажи меня. От такой просьбы Бог опешил, удивлённо посмотрев на своего подопечного. - Ч-чего? – растерянно переспрашивает он. - Накажи меня, - тихо повторяет мальчишка. – Я… я провинился и… заслуживаю наказания…, - слегка дрожащим голосом проговаривает он. – Пожалуйста, Ято…

Предположим, что осквернение не было таким сильным, как в аниме, и обряд очищения был не нужен, поэтому Ято решил, наконец-таки, сам проучить своего шинки

(...)-- Не пошлю, -- парировал Ашия, подойдя к подростку и осторожно положив руку ему на плечо. – Ну так что? Падший ангел замялся, не решаясь завести разговор. Мальчишка мельком взглянул на демона, тяжело вздохнув, затем бросил короткий взгляд на закрытый ноутбук и, зажмурив глаза, на выдохе произнёс: -- Можешь меня выпороть…?