— Кто-то приходит сюда плакать, кто-то надеется отмолить свои грехи, кто-то просто теряет смысл во всём остальном и приходит в церковь как в последнюю инстанцию, надеясь найти ответы на все вопросы хотя бы здесь. Кто-то просто считает, что это единственный способ оставаться в сознании, и если ты не молишься, то ты больше не можешь считаться чистым, а после смерти твоя душа непременно попадёт в ад. — А это не так? [церковная аушка про свободу, веру и поиски самого себя. и, конечно, любовь.]

Ладно, что дом прогнивший, бог с ним, ладно, что там нужен ремонт, ладно, он найдёт деньги, но, сука, экзорциста звать? Отлов диких животных? Кто вообще занимается… А кем? Кто это был? Арсений ясно представляет, как приходит в полицию (или в ветеринарку, или к гадалке, или в дурку) и говорит: «так, мол, и так, у меня в амбаре живёт мужик, который ест колбасу и уменьшается до размера мыши!» [ау, где Антон — домовой, а Арсений ему категорически не нравится]

— Где мы? — Антон пытается выяснить хотя бы это. Вариантов в голове масса, но не творожная, а тревожная: он понятия не имеет, куда он мог попасть. Это всё альтернативная вселенная? Он умер и вот так выглядит рай? Это всё — плохая симуляция? Его разыгрывают? — У тебя неплохие варианты, — Арсений хихикает, — но ни один из них не похож на правду, дорогой. [ау, где Антон попадает в мир Арсениев — и начинает потихонечку сходить с ума]

Мы выбираем друг друга не случайно. Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. [ау, где Арсений влюблён до сумасшествия]

— Привет, — неловко здоровается Арсений. Его учили, что в непонятной ситуации всегда надо действовать первым — так будет больше уверенности. Парень не отвечает, только пялится на него как-то странно, да, судя по напрягающемуся сквозь футболку плечу, движет рукой прямо в… в корове! Арсения аж передёргивает: ни за что бы не смог вставить руку в живое существо, тем более, в корову, тем более, через… — Жопа, — тихо констатирует мальчик и вздыхает. [очаровательная летняя аушка про любовь]