Кристофер смотрел на жалкого юного принца, захлебывающегося в слезах. Он был первым простолюдином, который осознал, что Мэттью придется стать королем.

— Я никто, меня уже нет, — Мэтт почувствовал, как мелко дрожит Крис в его руках после этих слов.

Она как будто принадлежала этому городу. Такая же пыльная, серая, прекрасная, как туман с дымом от двигателей внутреннего сгорания, как свет уличных фонарей, теплый, но строгий, прорывающийся сквозь туман. Как редкие дни, когда Темза кажется синей, только Темза никогда не станет такой же синей, как глубокие вдумчивые глаза, которые никогда не улыбаются.

В любом случае, это тоже уже не имеет значения, ведь сейчас они гордо зовут себя «Muse», и их муза, которую они находили во всем живом, желая в будущем отобразить как трагедию, сдыхает вместе с ними. Потому что теперь это настоящая трагедия, а им до невозможности смешно, и Мэтт уверен, Доминик сейчас тоже наверняка смеется вместе с ними. А если нет — нужно его привести и развеселить, показав, как Крис бьется в судорогах. Прямо как рыбка.

Спустя много лет Кристофер продолжал следовать первому наставлению, храбро встречая все невзгоды - долгожданную свадьбу короля, появление наследника, и даже потерю былой близости с королем, но что еще приготовила ему судьба, или же ее посланник, именуемый Лордом Мэттью?