В защиту фантазий

В английском Ютубе я немало слышала выражение "maladaptive daydreaming", или дезадаптивные фантазии. Предполагается, что люди с этим расстройством мечтают слишком много, превращая это в зависимость. Представьте себе ходящего по комнате из стороны в сторону человека, который слушает музыку, иногда шевелит губами и имеет непонятные со стороны ослабленные эмоциональные реакции. Вот это оно. (Мне даже представлять не надо — это я.) Существует представление, что всё должно иметь свою функцию, и только в таком случае оно является признаком здоровья. Но, если честно, всё так или иначе имеет свой смысл — что вредное разной степени условности, что полезное. И именно с этих позиций я хотела бы защитить и продукты этого мечтания, и сам процесс. По моему опыту конкретно эти мечтания — адаптивный механизм. Это как шина для сломанной ноги. Она необходима. Мечты в целом призваны помогать переживать сложные моменты в жизни и двигаться куда-то вперёд, а такая глубокая погружённость в то, чего на самом деле нет — просто, гм, бóльшая доза того же лекарства. Но я, если позволите, пойду ещё дальше. Что, если я скажу, что это "на самом деле этого нет" — бессмысленный аргумент? Ведь всё, о чём мы думаем, на самом деле существует только у нас в голове, откуда мы уже начинаем по-настоящему на это реагировать. Вот и тут, мечтая, мы выделяем настоящие нейротрансмиттеры в ответ на гипотетические ситуации. Кто-то может сказать, что это вредно и бессмысленно, потому что это эмоциональный фастфуд. Ну, тут особо не поспоришь. Но есть фастфуд лучше, чем голодать. К тому же здесь речь не только о том, чтобы чувствовать. Мечты создают прекрасную возможность познакомиться с собой поближе. Я узнала о себе много нового, когда просто признала, что мои фантазии не на пустом месте появились. Например, у меня в голове распространён сюжет, где я являюсь старшей или младшей сестрой канонического персонажа — именно так я прорабатываю то, что не могу ни объяснить своему брату, как я его люблю, ни дать ему жизнь, которую он заслуживает. Мне хочется заботиться о персонажах, потому что я не могу сделать счастливыми людей вокруг. То же у меня и с образом отца Шрёдингера, а вот образа матери в моей голове просто нет — я так и не поняла для себя, как к ней относиться. При этом такие мечтания создают скорее терапевтический подвид фанфика, чем искусство. Но в мире, где терапевт стоит больших денег, дезадаптивное мечтание и такие фанфики это скорее хорошо, чем плохо.