— И как давно ты увлекаешься аниме? — Со времён правления третьего Эбису, — мой папа вышел. Все мы уловили еле слышное «йебису это всё», но каждый культурно промолчал. А я настолько осмелел, что даже откинулся на спинку кресла и вальяжно положил руки на подлокотники.

— Я даже понимаю, почему именно он. Серьёзный, статный, интеллигентный, но… зануда! Вряд ли ему интересны девушки. Да и вообще кто-то, кроме работы, — Нокс взглянул на часы. — Ну, до встречи. И помни, когда твоё сердце разобьют, я всегда могу составить компанию за чашечкой чая! — Подмигнув, жнец отправился по делам, о которых только ему и известно. Уильяма он не заметил. Того настолько услышанное заявление выбило из колеи, что ни дышать, ни двигаться предмет обсуждения не мог.

Бан Шихек говорит, что самые красивые истории — свои собственные, непридуманные. Поэтому я рассказал о своем говорящем мишке и детстве, в котором был и всё ещё должен быть.

Хосок смотрел и не понимал — вроде ведь не в морг водили — почему Юнги молчит так угрожающе, почему на лице Намджуна синий цвет сменяется зеленым, и наоборот, каждый раз, как тот бросал взгляд на рамён? Насколько было известно Чону, у Юнги первый день практики только завтра, а Джун вообще из другого отделения… ну, из родильного. Вот такой расклад.