Ночь разверзалась черными объятиями. Облака тяжелыми темными кляксами клубились в небе, как будто предвещая что-то грозное. На душе у старшего охотника — Дина Винчестера сверкали молнии и клокотала буря. Он не мог простить Джеку смерть матери, а мысли о ней вызвали сильные электрические разряды в его сердце. Он видел виноватые глаза нефилима, но жалеть его не собирался.

Дин был потерян, раздавлен, истерзан, словно острыми зубами тысячи волков. Он чувствовал, что ему совершенно плевать на мир, который оказался целехоньким и никто из убитых Дин сейчас был бы мертв и в худшем случае совсем ничего бы не чувствовал, что было в тысячи раз лучше чем то состояние, в котором он находился сейчас. А в лучшем случае он оказался бы рядом с братом. Неистовая боль от потери брата извергалась золотисто-коричневой едкой лавой из глубины его естества.

Дин оставался наедине сам с собой, но от этого его дикая боль не стихла, а лишь набрала оборотов. Как ни парадоксально это звучало, но смерть Джека заставила его понять, что этой смерти он не желал.

Стиснув зубы, Дин лежал в постели, как и полагается всем больным. В связи с этим, все продовольственные заботы легли на его брата. А Сэм понимал, что Дин сейчас довольно сильно плох, ведь охотник доверил Сэму его машину, а именно импалу необходимо было свозить на сервис. И в связи с этим за охотником сейчас ухаживал Кастиил.

Прошло несколько дней. Наконец, тело умершего уже было кремировано (в основном по убеждениям Сэма) и смотря на языки пламени, пожирающие ангела, Дин не мог сдержать слез. Кас не выиграл битву и ушел, он ушел навсегда. Но Дин решил оставить себе его частичку.