Она скалилась. Медленно раскуривала тонкую сигарету, пересчитывала стопку магловских денег и, сука, скалилась, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. А у него внутри все скрежетало. Взрывалось, рушилось и исходило толстыми трещинами. Он обхватывал холодными пальцами значок мракоборца и сдерживал истерический хохот. Гермиона Джин Грейнджер оказалась самой разыскиваемой преступницей магической Британии. Мерлин, как же он устал...

В ней смешалось столько разных оттенков ненависти, что порой казалось, будто ее разум медленно умирает. Она жила в стольких странах и городах, что порой казалось, будто она знает каждую собаку на этой долбанной планете. Она меняла личность так часто, что порой казалось, будто она забыла себя настоящую. Такой была ее жизнь. Жизнь хакера, ненавидевшего США, Шепарда и их проклятую глобализацию.

Они были по разные стороны баррикад. Повернутая на деньгах ведьма, с самого детства обитавшая в криминальных районах Нью-Йорка, и психически нестабильный солдатик, решивший искупить все свои грехи с помощью линчевания преступников. Он должен был прижать ее к стене и надеть на ее тонкие запястья наручники еще в первую их встречу. Однако, как это обычно бывает, все пошло не по плану.

Нежная кожа начала темнеть, трескаться, а потом распадаться на мелкие частички, которые через секунду полностью растворялись в воздухе. — Ты не погибаешь, все нормально, — бабушка вглядывалась в ее лицо с нежностью и любовью. И Лиса знала этот взгляд. На нее так смотрели, когда хотели скрыть что-то действительно важное. Девушка в последний раз вздохнула, а потом превратилась в пыль. Щелчок Таноса добрался и до нее.

Любить себя? Я не умею.