Джек склоняется над ним, дыхание жарко опаляет щеку Риса, влажную и пылающую: – Позволь помочь тебе с этим, Риззи, – руки Джека хватают его за ягодицы, да так, что с губ Риса срывается позорный писк. Пальцы скользят под последний кусочек ткани на теле парня, и тот не выдерживает, пряча лицо в шее вероятного любовника, ища отсрочку.

1941 год. Маленькая деревня Морозово. Обычная девчонка Марина. Суровая война. И главный вопрос: стоит ли спасать жизнь насилием и издевательствами? И стоит ли жить, если живешь как раб?

– Просто уходи, – прошипел Явик, когда импульс Деформации уничтожил ее барьер. Лиара зарычала в ответ от безысходности и отчаяния, но и не подумала сбегать, спрятавшись за покореженным автомобилем, отстреливаясь. Тень нырнула за какой-то угол, дав им пару секунд отдышаться. – Если я уйду, ты умрешь, – коротко проговорила Лиара, кровь с дикой скоростью бежала по венам, глаза заволокло дымом, что не позволяло отслеживать передвижения врага. Она дала обещание. И она его исполнит.

– Семнадцать лет. Семнадцать гребаных лет, Сет. Ты теперь старше, чем когда-либо был наш отец… – И старше, чем когда-либо будешь ты.

Она положила папку на стол между ними так, чтобы Уилл мог дотянуться, несмотря на кандалы, однако он не сдвинулся с места. – Уилл, – начинает она, – как ты? – Это протокол вскрытия? Алана опустила взгляд на папку, прежде чем снова посмотреть на собеседника: – Да. Уилл держит руки на столе рядом с папкой. Он до нее так и не дотрагивается.