А то всё стихи, стихи...В комментариях к фанфику автора agincourt
Из диалога в обсуждении главы:
"Кто подбросил четки?" "Самое главное расследование в жизни Торушки»
Он бесцельно шатался по дому, забредая то в одну, то в другую комнату, задаваясь вопросом, в чем смысл его пребывания здесь. Какая идиотская
прихоть заставила сунуть любопытный нос в это давно оставленное и позабытое хозяевами место? Зачем его вообще занесло на это пустынное побережье? Его мало интересовали люди, которые раньше обитали здесь (и которых при желании можно было бы навестить в других местах) и уж совершенно безразлично было их прошлое. И тем не менее, как опавший листок, пинаемый бестолковым ветром, он перемещался из помещения в помещение, едва не чихая от накопившейся пыли и невольно ловя себя на
мысли, что сам он, впрочем, неплохо гармонирует со всеобщей заброшенностью и сиротливостью. Впрочем, подобные измышления он моментально счёл недостойными, презрительно фыркнул, расправил плечи и изобразил хищную улыбку. Однако при отсутствии зрителей, способных оценить его горделивую позу, немного расслабился, заменил акулий оскал на
ироничную усмешку и зябко поёжился. От воцарившейся в доме прохлады не спасало даже облачение из лучшей асгардской кожи. «Докатился, - хмыкнул он, и усмешка из ироничной превратилась в недоуменную, - принц,
рожденный в Ётунхейме, страдает от дурацкого мидгардского холода. Или это не просто холод и есть в нём какой-то подвох?»
Он вдруг обнаружил, что его занесло в комнату, которая в далёкие (по смешным человеческим меркам) времена служила обителью Кристофера. Принц Ётунхейма поёжился ещё раз, но не от холода, а от предвкушения. На подоконнике, в самом углу, он обнаружил старые чётки. Взяв их в руки, он, не испытывая никакой брезгливости, обтёр кончиками пальцев бусины от пыли и поднёс свою добычу к лицу. Обоняния коснулся слабый, но всё еще существующий запах дерева, из которого были выточены шарики, нанизанные
на шелковый шнур. Странно. Запаху положено было давно кануть в небытие, но он существовал, словно из упрямства.
Ётунхеймский принц коварно улыбнулся и прищурился. Он представил, как юный рьяный католик, стоя на коленях, перебирает в руках эти бусины, отправляя небесам горячие молитвы. «Интересно, как это?» – колыхнулась мысль, и пальцы вжались в венок четок, выбирая одну из бусин. Он зажмурился, на ходу сочиняя собственную молитву. «Тор, брат мой… Ой, тьфу…» Да, молитва явно не задалась с первых же слов. Вероятно, правильнее было бы адресовать её отцу. Но которому? Тому, кого он собственноручно лишил жизни, заманив в ловушку («Вот же старый осёл, повелся как младенец… И, гад такой, не признал и даже не заподозрил во мне собственного отпрыска. Родитель хренов!»). Или другому, которого определил на гособеспечение в дом престарелых? («Не, ну а что, батя вполне заслужил прожить последние годы по-человечески»).
Окончание в первом комментарии - вдруг кто-то это будет читать.
Читать далее ›
