Они никогда не были в горячих точках, да и война у них была своя. Но когда все заканчивается, Маринетт неожиданно осознаёт, что борьба оставляет внутри глубокий отпечаток в виде дрожащих рук и вечного чувства вины. Впрочем, не на ней одной. Они ввязываются в это вместе. Вместе должны и уйти.

Хеймитч хоронит восемнадцать трибутов. Привозит домой восемнадцать гробов, половина из которых пусты. Очередная капитолийская лизоблюдка появляется ровно перед тем, как он готов признать свой собственный мрачный юбилей из двадцати погибших. Он уверен, что его очередные станут ее первыми и последними. Но, быть может, его пьяные проклятия все же меняют что-то в устройстве этого дрянного мира и он с треском ломается. А потом с таким же треском переламывается и ее вечная улыбка.