«Не подгоняй книгу к концу и не притягивай развязку за уши. Все, о чем ты должен думать — это следующая сцена, или несколько. Ты не должен знать всего, что случится вплоть до самого конца. На самом деле, когда знаешь, тебе адски сложно воплотить это». Нет, меня нельзя назвать оптимистом. Реалистом, фаталистом и пессимистом я также не являюсь. Еще в школе психолог смирился, что не может подобрать достойную группу характеристик индивидов, куда удастся меня запихнуть. Ну, то есть классифицировать. Холерик, сангвиник, флегматик, – просто глупые умные слова, не отвечающие, да, в общем-то, не отвечающие никому и ни на что. Для окружающих, я-то знаю, я с самого детства был собранной, а следовательно – замкнутой. Я не была изгоем, но была в стороне. Я не была равнодушной, но предпочитала наблюдать. Отличный ученик, но я не уделяю учебе и пары часов в день. Любовь... а что она? Любовь – это страсть и смерть, она требует драмы и недостижима, как абсолютный ноль температуры. Я быстро нахожу суть, вижу вещи такими, какие они есть, а не хотят казаться. Друзья становятся просто людьми, выделенными из общей массы по тем или иным причинам. Не то чтобы я не любила компанию, просто, когда ты вынуждена делить пространство с еще как минимум учебной группой, начинаешь внимательнее относиться к кругу общения. Не знаю, мне снова не с чем сравнивать. Сейчас мне вполне хватает музыки (доза – не менее часа в день); да, еще не обойтись без соцсетей. Не обойтись, не объехаться, не облететься. Спорщица Я - заядлая спорщица. Я всегда умела спорить и любила это делать, и в то же время никогда не спорила по пустякам. Столкновение мнений, постепенное разрушение и воздвижение заново аргументации, штурм, ложное отступление и победа обходным маневром, как в настоящем сражении, - это все пробуждает во мне азарт. Я жажду тонкого интеллектуального спора и с головой бросаюсь в него при первой же возможности. Однако у меня, как у гениального игрока-шахматиста, есть проблема: отсутствие достойных соперников. Легкие победы меня никогда не интересовали, мне нужна борьба – а борьбы не было. Ведь кто меня окружает по большей части? Одногруппники? Камикадзе обычно не находилось. А я в поисках достойных противников презираю тех, кто молчит; зная цену слову и мнению, я презираю тех, кто не имеет его или же боится его отстаивать.