Уилбуру Суту семнадцать лет, и он выкуривает по пачке в день, а потом вдруг ему девятнадцать, и он в реабилитационном центре, двадцать и трезвый, двадцать один и художник, двадцать три, и он снова там, где начал, сидит на кухне дома детства, глядя на стены. Ему семнадцать, и он влюблён, потом девятнадцать, и он одинок, двадцать, и он зол, двадцать один, и он томится, двадцать три, и он всё ещё любит.

Уилбур сразу понял многое. Первое: он всё ещё был одет в ту же одежду, в которой вышел из дома. Несмотря на то, что он лежал в постели, которая точно стоила больше, чем вся его жизнь, он почему-то был обут. Второе: он был весь в крови. Его руки покрылись коркой. Его одежда была в пятнах, особенно вокруг воротника рубашки. Он чувствовал засохшие комки в волосах, чувствовал, как они покрывают его лицо и рот. Третье: кто-то наблюдал за ним из-за шёлкового навеса, чёрными, как уголь, глазами.

Квакити наконец определил, где скрывается вампир, обративший Уилбура. Его следующий урок будет о том, как правильно свести счёты. [продолжение Fangs in Navy Suits]

Он отмечает, что это не то место, в котором он обычно находится во время этих миссий. Когда клиент даёт ему задание, в девяти случаях из десяти он оказывается на засаленном складе, в грязном коттедже в лесу, или в редких случаях – в красивом доме или особняке, но он никогда не видел такого вампирского гнезда, как это. Особняк – не то слово, чтобы описать дом его цели. «Дворец» гораздо более подходящее.

— Уилбур? Квакити смотрел прямо на него, и белый шум только усилился, когда Уилбур поднял взгляд и встретился с покрасневшими глазами напротив. С румянцем на щеках он изобразил самую дружелюбную улыбку, на которую только был способен. Люди всегда говорили ему, что он представительный, харизматичный, с ним легко общаться. Он надеялся, что это правда, что он сможет притворяться достаточно долго, чтобы выбраться из этой аптеки, потому что прямо сейчас он хотел только провалиться сквозь землю.