«Лиечка, жизнь моя, я так люблю тебя!» — обнимаю я свою девочку, когда она не драит стены и унитазы с раковинами. Можно подумать, что в крошечной квартирке живут не две женщины, а рота солдат. «Лиечка, давай переедем в новый дом, недалеко отсюда, в новом районе, а эту бабушкину квартиру ты сдай.» Лиечка сначала упрямится, но я нашла квартиру дверь в дверь с Эстер и пообещала оплатить аренду сразу за весь год.

Крепкие икры, острые коленки, плотные бедра так волновали меня, что я с трудом понимала, о чем она говорит. Зачарованно смотрела я на эти ноги и пообещала себе, что когда-нибудь они, ноги, будут моими, со всем тем, что к ним прилагается.

Я открыла окно, легла на чью-то кровать, закурила и, пуская дым в потолок, закрыла глаза и слушала - тоска охватила меня, мое сердце рыдало вместе с Янкой и со столетним дождем. Я не различала, где Женька, где Янка, а где я. Женя закончила петь, я выкинула сигарету и утирала слезы: - Жень. Какой же у тебя голос. Как ты чувствуешь Янку. Почему ты здесь, на этой базе, а не собираешь стадионы? Она засмеялась: - А сам черт не разберет. Понравилось тебе?

Веська, не отдавая себе отчета, уже начала плести вокруг нее свою паутину. Раз — и Галина поймала себе на том, что внимательно слушает каждое Веськино слово. Два — без Веськи не обходится ни один обед, перекус или перерыв. Три - о трех Галина старалась не думать- Галина ждала ее. Утром, чтоб пришла поздороваться, ждала сообщения в Вотсапе: «Ты где, идем обедать!» И эти поцелуи приветственные, прощальные и просто без цели, подтрунивания и флирт, который смущал, но от него захватывало дух.

Здесь постоянно работают, печалятся, размышляют, радуются и занимаются любовью. А, и еще едят...