— Это не ваше — "К утру подморозило..."? — Нет, — говорил я. — А это — "К утру распогодилось..."? — Нет. — А вот это — "К утру Ермил Федотович скончался..."? — Ни в коем случае. — А вот это, под названием "Марш одноногих"? — "Марш одиноких", — поправил я. Он листал рукопись, повторяя: — Посмотрим, что вы за рыбак... Посмотрим... И затем: — Здесь у вас сказано: "...И только птицы кружились над гранитным монументом..." Желательно знать, что характеризуют собой эти птицы? — Ничего, — сказал я, — они летают. Просто так. Это нормально. — Чего это они у вас летают, — брезгливо поинтересовался редактор, — и зачем? В силу какой такой художественной необходимости? — Летают, и все, — прошептал я, — обычное дело... — Ну хорошо, допустим. Тогда скажите мне, что олицетворяют птицы в качестве нравственной эмблемы? Радиоволну или химическую клетку? Хронос или Демос? От ужаса я стал шевелить пальцами ног. — Еще один вопрос, последний. Вы — жаворонок или сова? Я закричал, поджег бороду редактора и направился к выходу ("Хочу быть сильным". С. Довлатов)