Эти длинные пальцы всегда панически сжимали тёмный шарф. Эти глаза всегда озабоченно смотрели на другие игры. Эти бледные губы всегда были прикусаны. Эти тонкие руки всегда пробивала мелкая дрожь. В этой голове всегда прокручивались разные навязчивые мысли. А этот мозг всегда помнил те срывы, обмороки, слёзы друзей, не давая заснуть или расслабиться. И лишь этот ребёнок был всегда беззаботен. И когда это начинает изменяться, Ходилки понимает, что должен спасти его. Спасти, как и других игр.

Йосано просто создала групповой чат класса... Чем же это обернётся? Или: Чуя гроза школы и любимец публики; лучшие друзья Йосано и Дазай; Сигма ничего не понимает. //AU: Старшая школа//

Крик, рикошетом от стен. А отцу будто всё равно. Своими холодными, бездушными глазами смотрит в душу — поломаную и избитую им же — и ухмыляется. Разворачивается и уходит. И лишь трое из «Смерти Небожителей» смотрят обеспокоенно. Успокаивают, ерошат волосы. Рассвет, такой яркий, воодушевляющий, как начало новой жизни. И ничего больше не остаётся, как прощаться с друзьями, ждать из следующего визита и смотреть на него — рассвет — своими глазами, в коих отражался монохромный свет.