Девчушка, про которую и говорили два голоса, сидела на кровати, обнимая тонкими руками колени и стараясь справиться с непрекращаемой дрожью по всему хрупкому тельцу. Вопреки предположению о прохладе, она ничуть не замёрзла, а даже напротив не ощущала практически ничего её окружающее, гуляя потерянным и мутным зелёным взглядом где-то по очертаниям деревянного пола. Её дрожь была связана с тем, через что пришлось пройти этому ребёнку, которому нельзя дать больше тринадцати лет.