- Будь собой, Гэвин, я думаю, что это даст мне понять, стоит ли моя память восстановления. - Э, нет, так дело не пойдет. Она точно стоит! - Тогда почему я уже не восстановил ее? - Потому что тебя разнесло в щепки, блять, вместе с памятью, воспоминаниями и установками. - Как? – судя по всему, умение выводить из себя детектива из Ричарда было не выбить даже взрывной волной, но Рид осознал это, когда уже вспылил.

Натали провожала закат, яркими оранжевыми бликами почти ослепляющий ее, пока она вела машину к дому, вспоминая ночь, в которую получила свою последнюю травму. Тогда в ней не было и капли покоя, по крайней мере до тех пор, пока она не начала вслушиваться в сердцебиение агента, оказавшегося с ней в этой ситуации. Солнце тогда отражалось от выбитых окон небольшой хижины, а в доме становилось холоднее с каждой минутой. - Да уж, в Египет я добровольно больше ни ногой.

Впервые за последний месяц он не жалел, что находился в Париже: сквозь плотную пелену дождя он увидел фату, насквозь промокшую и прилипшую к светлым плечам, которые дрожали не то от холода, не то от рыданий, которые угадывались в движениях. Длинные, явно уложенные с утра локоны светлых волос теперь промокли и тяжелыми змеями крутились под фатой, пышное платье, еще не до конца промокшее, волочилось по полу, впитывая в подол грязь парижских улиц.

- Я спиздел врачу, что общаюсь с тобой, - детектив фыркнул. – Прикинь, как Фаулер обоссытся, если доктор укажет это в своем отчете. Хотя, там же врачебная тайна, может и пронесет. Так-то, я сказал правду, только вот ты мертвый, когда я с тобой говорю.

Когда Федерации необходимо зачистить планету от опасных мутантов, в дело вступают лучшие отряды Корпуса Защиты. Когда телепат врывается в размеренные и привычные мысли сержанта Тикс, она решает довериться чувствам. Что, если ей по душе ироничный и сложный Брайсон? А что, если лейтенант Кити так и не покинет ее мыслей?