Жду продолжения

Опять дорога, такая родная дорога. Это жизнь, это семья Винчестеров. Двух братьев, которые потеряли мать, потеряли отца. Они колесят по Америке, убивают всяких тварей, предотвращают Апокалипсис, делают неизведанную дичь.(впрочем, у них всегда все через задницу хд) Пьют дешевый виски и снова убивают. А как же наш милейший Кастиель, та это просто буся. (особенно, когда смотрит порнушку о рознощике пицци хд) А потом прижимает к стенке соблазнительных демониц. Это еще одна упоротая история.

Сумасшедшие будни и праздники с Люцифером!

Фанфик расскажет возможную предысторию "Предательство знает моё имя", затронет все важные и ключевые моменты аниме и манги, познакомит с новыми персонажами, раскроет личность Короля демонов. Читать можно даже тем, кто незнаком с фендомом. Насилие и инцест, яой - всё это намёками, в достаточно лёгкой форме, не травмирующей психику :)

Одно государство. Три острова. Четыре персонажа, глазами которых мы видим неизвестный пока мир. Мир без магии. Без мистики... Или нет? «Я ни разу не видел, чтобы человек возносился на небо и превращался в солнце», — смеется молодой князь над древними легендами. Но Зверь уже проснулся. Он ждет путников в заснеженных лесах, чтобы наказать их за смелость. Чтобы отомстить людям, которые вечность назад выгнали его на самый край мира. И вернуться наконец в свои владения.

Женщина в спецназе. Какой бред, скажите вы. Но, быть может, спецназ — это её призвание?

- Джоанна, из тебя решительно невозможно сделать достойную королеву нашего великого государства, - сладко улыбнулась Габриэль. - Детка, ты не правильно ставишь вопрос. Я - королева в любом случае. А вот уж какое там у вас будет королевство...

Сны перешли в реальность. Все смешалось, а грани размылись... Неужели, все это - правда?

Милый туманный нуар

Итак, это будет сборник, в котором я... обращаюсь к разным местам? Глупая затея, но мне хочется так.

Знаменитый художник-сюрреалист предлагает свою последнюю работу крупнейшему коллекционеру современной живописи. Тот еще не знает, что картину до него не видел никто — даже сам художник.