Плюшки / Ютуб-шоу

Богдан на пару секунд замирает и, поворачивая шею, смотрит с налетом непонимания наряду с дурно скрываемым удивлением. Они через все это, кажется, уже проходили. Раз по двадцать, умноженные на сто. Скажет, что доволен, Бабич не поверит (и правильно сделает, разумеется). Скажет, что нет, посыпятся как из рога изобилия едкие замечания, в которых среди чужих мелких соринок в своем собственном глазу Андрей никогда не видит бревна.

— Ваши родители случайно не наркоманы? — парень смотрел ожидающе, как будто эта фраза должна была сработать. — Нет, хотя я уже не уверен — Богдан заебался и просто хочет в отпуск, закрыть сессию и уехать в Сочи. Или уволиться, отчислиться и уехать продавать мороженое на берегу моря в Сочи. Да, пожалуй, он сделает именно так. — Тогда откуда у меня на Вас такая эйфория? — клиент опять улыбнулся как обьевшийся сметаны кот. — Возможно вам что-то подсыпали в кофе. Или подсыпят в ближайшее время.

Они оба плохо помнят ту самую точку отсчёта, когда договорились не выяснять истинные причины смены поведения или поступков. Андрей смотрит на очередной новый город устало от того груза ответственности, который он, как капитан, должен регулярно вывозить. Богдану остаётся лишь привыкать — к новым местам, выступлениям и самому Андрею, которого он знает куда лучше, чем самого себя. Главное — больше не потерять друг друга, а остальное может сгореть в красно-синем пламени глупых ошибок и неудач.

Лисевский не знал, что он для Андрея — это затянувшаяся короткометражка, которую хотелось пересматривать снова и снова — единственная истёртая киноплёнка с той хроникой, в которую ему хотелось верить. И он верил уже много-много лет — тогда и началась их общая история. Всё обретает иной смысл, когда ты влюбляешься, и всё становится особенным, когда проходит несколько лет, и ты наконец-то понимаешь, что тебе нужно.

Может, и нет никакого дна. Может, у Богдана ещё будут силы разлюбить того, в кого он и не планировал влюбляться.

Эта столица создана для упорного строительства мечт; Москва сама, как мечта — желанная, далёкая и, в тоже время, близкая, поэтому Андрей делает это снова и снова, не успев толком пересечь столичные границы.

Богдана становится слишком много, хотя это «слишком», на самом деле, было постоянно. Их общение с того декабрьского вечера свелось к сухим, трескучим фразам и нелепым кивкам. Андрею хочется на секунду представить себя врагом, даже не смотря на то, что он совершенно не хочет им быть.

Андрей, сам того не осознавая, был первым человеком, кто приземлял Богдана, — невольно обнажал ему суровую реальность вынуждая прекращать витать в собственных увесистых, не особо земных рассуждениях и фокусироваться на том, что его окружало. А реальность оказалась злой, колючей и тёмно-серой. В реальности, в которой ему меньше всего на свете хотелось жить, существует любовь.