Клинок в объятиях дракона

На экспрессе был настоящий переполох. — Эй, неужели мы и правда позволим этому опасному здоровяку из Охотников так просто шастать по нашему экспрессу?! — недоумевала Март 7. Но затем она добавила гораздо тише: — Что, если он навредит Дань Хэну? Хочу напомнить, что вообще-то он все это время искал его ради мести! Девушка еще несколько раз попыталась воззвать к осторожности товарищей, но безуспешно. И чем дольше она обращалась к ним, тем сильнее ее попытки напоминали плач о помощи. Ответы Первопроходцев, лишенные однозначности, тем не менее наиболее точно отражали их собственное двоякое отношение к происходящему. В надежде получить поддержку Март с мольбой взглянула на Первопроходца, но тот лишь с свойственной ему неопределенностью пожал плечами. — Это дело, касающееся их двоих, — наконец послышался ровный и спокойный голос Вельта. — Дань Хэн сам сказал, что пришла пора перестать убегать. Мы должны довериться его решению. Даже если это значит впустить на борт его собственного преследователя. — Но!.. — не успела было воскликнуть девушка. Химеко с улыбкой кивнула, соглашаясь со словами старшего члена экипажа. — Я тоже так думаю. Этот человек связан с его прошлым. Если мы принимаем Дань Хэна — значит, мы должны принять и эту его часть. Март лишь тяжело вздохнула. — Если с Дань Хэном что-то случится, и этот Блэйд навредит ему — я вас предупреждала! Причем изо всех сил!

* * *

— Ты так и будешь на меня пялиться? — с долей негодования спросил Дань Хэн. — Тебя это смущает? — почти безэмоционально ответил Блэйд вопросом на вопрос. Видьядхара специально принял свою настоящую форму, чтобы помочь мечнику вспомнить как можно больше, но сейчас только внутренне отругал себя за излишнюю заботу о нем. Дань Хэн захлопнул книгу и повернулся к собеседнику. — Я лишь хочу сказать, что как-то иначе представлял себе наши попытки поговорить. Охотник за Стелларонами усмехнулся, поставил напротив сидящего юноши второй стул и сел на него, развернув спинкой вперед. — Что ж, начинай, — все еще с ухмылкой сказал он. Почему-то поведение мужчины раздражало Дань Хэна. Казалось, сейчас он не делал ничего дурного, но его слова воспринимались едкими, а тон — насмешливым. Однако было во всем этом что-то такое... родное и до боли знакомое. Эти двойственные чувства смущали Дань Хэна, наполняли его сердце смятением. Он не понимал или по крайней мере еще не решил — как он хочет относиться к этому человеку. Юноша попытался пристально вглядеться в глаза собеседника. Он и сам не знал, что ожидал там найти. Ответ? Нет. Вопрос? Быть может. Чем дольше парень смотрел на него, тем отчетливее были переживания, наполнявшие обрывки воспоминаний Дань Фэна. Да, он отнюдь не единожды твердо заявлял, что он — не Дань Фэн, но что, если его собственные чувства были далеки от той же ясности? Дань Хэн уже и сам не был так уверен, кто он. То ли юноша, изгнанный из родного мира и очерненный прошлым своего предшественника, которое он даже в полной мере не помнит; то ли могущественный, но бесконечно несчастный мученик, не только потерявший возлюбленного, но и ставший объектом его мести. «Возлюбленный?..» Это словно лезвием прошлось по разуму парня. Он отвел взгляд от цепких глаз Охотника. — За что ты так рьяно хочешь отомстить... Дань Фэну? — Дань Хэн приложил все усилия, чтобы его голос звучал сдержанно. Ухмылка исчезла с лица Блэйда. — За то, что я стал монстром. Эти слова звучали как приговор. И самое ужасное, что ими все не заканчивалось. — И за то, что я потерял своё право на смерть, — сказал Охотник. Лицо мужчины было серьезным. Он говорил искренне и без прикрас. Это пугало Дань Хэна, но вместе с тем помогало сосредоточиться и подобрать верные слова: — Я... помню далеко не все, но некоторые события в моей памяти довольно отчетливы. Дань Фэн не пытался тебя обмануть или проклясть. Его ответ вызвал в Охотнике именно такую реакцию, которую он и ожидал. Глаза Блэйда широко распахнулись. Он был ошеломлен сказанным. Если видьядхара собирался сказать что-то еще — медлить было нельзя. — Я уверен, что ты сам согласился получить бессмертие, — с чувством выпалил Дань Хэн. Дальше все случилось быстро. Мужчина вскочил со стула, схватил Дань Хэна одной рукой за шею и с глухим ударом пригвоздил к стене. На его лице отразилась гримаса злости. — Я думал, мы будем говорить о нашем прошлом, а не врать друг другу в попытках избежать вины, — зло процедил Блэйд. — Я обещал не трогать тебя, но если ты собрался лгать… Спина юноши ныла от удара, шею больно сдавливало от стальной хватки мужчины. Но Дань Хэн знал, что говорил правду. Он болезненно поморщился и продолжил: — Зачем мне лгать? И какой смысл был Дань Фэну рисковать жизнью и обрекать своего... Дань Хэн боялся произносить следующее слово. Как если бы оно было тяжелее всех прочих, сказанных за сегодня. — ...возлюбленного на бесконечные муки? Какой в этом всем толк? Между мужчинами повисла давящая тишина. Она была почти физически реальной, настолько хорошо они оба чувствовали её щемящее влияние. Хватка мужчины ослабла. Он сделал шаг назад от сползающего по стене Дань Хэна. Блэйд встал напротив него, сидящего на полу. Охотник за Стелларонами прикрыл руками глаза. В эту минуту он казался слабым и беззащитным, как маленький ребенок, пытающийся спрятаться от опасного мира. Мечник говорил тихо, вполголоса: — Я... не понимаю. Это так… пугающе. И жутко. Как я мог?.. Дань Хэн пытался отдышаться. — Но когда ты сказал это... Многое стало ясно. Мужчина начал тихонько смеяться. Его безумный смех становился все отчетливее и громче. Он запрокинул голову, смотря куда-то наверх. А затем Блэйд перевел взгляд на сидящего на полу Дань Хэна. И тогда последний увидел, что по щеке мужчины текла слезинка. Мечник прошептал: — Неужели я любил так сильно? Зашел так далеко! Он прикрыл глаза в попытках вернуть самообладание. Но Дань Хэн слышал, как сбивалось порой его дыхание. Вновь это отвратительное молчание, от которого им обоим становилось не по себе. Неожиданно Блэйд подошёл к Дань Хэну и встал перед ним на колено. — Я не знаю — верю тебе или нет. В глазах мужчины невозможно было отыскать чувства, что он сейчас испытывал. Вероятно, он и сам их не понимал. Но Дань Хэн, несмотря на положение, испытывал легкость в прочтении эмоций Охотника. Пусть переживания прежнего возлюбленного и были далеко не простыми, но они казались ему понятными. И очень близкими. Он видел в его глазах ненависть, гнев, страх… И желание быть ближе к Дань Хэну. — Мне нужно понять иначе, — тихо закончил Блэйд. — Что ты от меня хочешь? — спросил юноша. — Я честно поделился с тобой теми воспоминаниями, которые у меня остались: Дань Фэн не предавал тебя... Слова Блэйда прервали юношу: — Позволь мне обнять тебя. Теперь уже настал черед Дань Хэна удивляться. Взгляд Блэйда, искажённый Марой, был удивительно тверд и честен. В нем не было той пелены безумия, что присуща зараженным. Охотник не шутил и не пытался смутить Дань Хэна. Именно уверенность в искренности мужчины стала решающей в ответе видьядхара. Дань Хэн вздохнул и на выдохе произнес: — Хорошо. Будь по-твоему. Блэйд аккуратно приблизился к парню и осторожно обнял его. Ладони Охотника бережно легли на спину юноши. Сначала Дань Хэн не знал, что ему делать, но затем он медленно обвил шею мечника руками. Несколько секунд оба мужчины пытались привыкнуть к этому новому для себя чувству близости с кем-то. Но чем дольше они сидели так, тем яснее становилось, что это чувство было для них далеко не новым. Объятия и тепло человека, которого Блэйд считал для себя самым близким, заставляли его забыться. Они расслабляли и успокаивали. Как если бы весь мир вдруг стал тихим и ясным, как если бы он вновь вернулся в дни на Сяньчжоу… Не отдавая себе отчет, мужчина уткнулся в плечо Дань Хэна и прижал его ближе к себе. На удивление парень совершенно не сопротивлялся и даже сам уткнулся в шею Охотнику. Тепло и нежность другого были незнакомы Блэйду. Тому, кем он был раньше — да, но не ему. И тем не менее он находил в происходящем невыразимое наслаждение. Совершенно отличное от мести или битвы. Это было что-то едва осязаемое, но такое… настоящее. Куда более настоящее и ценное, чем все остальные чувства. Мужчина прикрыл глаза и глубоко вдохнул приятный древесный запах, что исходил от юноши. Он пах кориандром и пачули. Так же, как пах Дань Фэн. Внезапное воспоминание с головой поглотило Блэйда. Он словно в один миг перенесся в давно позабытые времена, когда они с Дань Фэном были рядом. «Ты проснулся? Не беспокойся, можешь еще поспать», — в голове неожиданно четко раздался голос, похожий на голос Дань Хэна, но все же отличный от того, как говорил юноша. Затем в мыслях прозвучал и голос самого Блэйда: «И все же... Что будет, если люди узнают, что Пожиратель Луны выбрал для себя кого-то из маложивущего вида?» «Это мое дело, не их», — тихий, почти невесомый по своей легкости смешок разнесся по всему сознанию Охотника, заполонил каждую частичку разума. Дань Хэн ощутил, как напрягся Блэйд: вместо осторожных, нежных объятий мужчина буквально вцепился в его тело. Он явственно видел, что мужчина внутренне сражался с призраками прошлого, и ему невольно захотелось помочь Охотнику. Что-то не позволяло ему думать о Блэйде, как о ком-то чужом для себя. Словно в нём было что-то такое, от чего Дань Хэн просто не мог избавиться и что он просто не мог выбросить из головы. Юноша положил одну руку на темные волосы мечника и начал ласково гладить его по голове. Это было очень странное для него самого проявление заботы. Но Дань Хэн чувствовал, что нежность, с которой он проводил по волосам своего бывшего преследователя была совершенно уместна и естественна. Это было сродни какому-то невыразимому порыву: будто он точно знал, что это поможет мужчине. И к своему изумлению Дань Хэн не ошибся. Мало-помалу Блэйд приходил в себя, он уже не сжимал в пальцах одежду парня, а снова крепко, но осторожно обнимал его. — Спасибо, Дань Фэн, — над ухом видьядхара раздался нежный шепот. Слова все еще принадлежали Блэйду, но звучали иначе. Как если бы мужчина на мгновение вернул своей душе покой и гармонию. В разуме Дань Хэна появилась смутная догадка. Воспоминания слились с действительностью: эти слова были словами Инсина. Блэйд отстранился и молча поднялся на ноги. Он уже подошёл к двери, как все же кое-что произнес: — Мне нужно подумать. Но у меня еще остались вопросы к тебе. С этими сухими словами он вышел из архива, оставив Дань Хэна наедине с собой. Он смотрел вслед уходящему мужчине с широко раскрытыми глазами. Словно в ответ на произнесенное мечником, в голове юноши появилась мысль, которая ощущалась им как смесь собственных переживаний и воспоминаний Дань Фэна: «Мне... тоже нужно еще многое про тебя понять».