***
Мягкие, словно лавирующие в воздухе волосы, окрашенные в мятный цвет, плавно опускались на край керамической ледяной раковины. Вслед за одним клочком волос, шел второй и третий. Волосы рассыпались по небольшой ванной комнате, порой щекоча девушке босые ноги. С каждым новым услышанным хрустом, с которым ножницы отрезали волосы, Эмити становилось словно легче. Капля за каплей катились полные боли и ненависти к себе слезы, разбиваясь о холодный кафель. Глаза застилала белая пелена. Назад пути не было.***
— Эмити! — начала переживать Луз, — ответь что-нибудь! Тишина. И только звук льющейся воды. "— Что же с ней? Будь она в порядке, она ведь ответила бы мне? " — не переставая стучать в дверь, думала шатенка. Много ужасных мыслей пронеслись в голове у девушки за эти секунды. Что еще страшнее, так это то, что многие из них вполне были возможны и реальны. И девушка это понимала. Еще утром этого же дня она задумалась о том, что ее Эмити слишком резко переменилась. И не в лучшую сторону. Но почему ответа у Носеды не было. И в данный момент Луз винила себя, что не осталась дома и не выяснила в чем дело, прекрасно осознавая этим утром, что в жизни ее Блайт происходит что-то не очень хорошее. — Эмити, — молила девушка за дверью, надеясь что с ее дорогой все в порядке, — ответь, пожалуйста. По щекам девушки уже катились слезы. Слезы переживания и страха за Блайт. Слёзы вины за свою оплошность, которой так таковой и не было. Но вдруг из-за столь ненавистной в данный момент двери, послышался тихий и слегка хриплый голос: — Со мной все хорошо... Прости меня, — едва слышимо проговорила девушка, после чего сразу же облокотилась о раковину и по щекам покатился новый поток горьких слез. Не заметить дрожание в голосе Блайт, Луз не могла. Сердце облилось кровью. Девушка будто вмиг почувствовала всю ту боль, что сейчас ощущала сама Эмити. Мысли стали путаться, что у одной, что у другой. Но если Эмити никак не могла собрать их в кучу, как бы сильно она не старалась, то Носеда смогла, быстро взяв себя в руки. И на полном серьезе, максимально спокойным голосом промолвила куда-то в дверь, надеясь, что ее услышат: — Дорогая, ты ведь знаешь, что можешь мне доверять... — немного замялась девушка, но тут же продолжила, понимая, что скорее всего Блайт ее внимательно слушает, — я всеми силами постараюсь тебе помочь. Я знаю, что в твоей жизни сейчас происходит что-то не хорошее, от чего тебе стало хуже. Я вижу это. Я только хочу узнать в чем дело... — уже чуть менее уверенно закончила свою речь Носеда. Постояв немного у двери, вслушиваясь в тишину, желая услышать хоть какой-нибудь ответ, девушка медленно скатилась на пол, облокачиваясь о дверь. Секунда за секундой проходило время. Тишина. Ни единого слова от Эмити. Секунды превратились в минуты, а минуты должны были в скором времени превратиться и в часы, если бы не постоянные мольбы Луз ответить ей хотя бы что она жива. Уже уставшая Носеда, сидела на полу, около двери в ванную комнату, все размышляя над тем, как можно помочь, а первоначально хотя бы немного узнать в чем собственно корень всех проблем. Давить на Блайт Луз никоем образом не желала. Она совершенно точно понимала, что делать этого нельзя. Особенно если проблема очень серьёзная. Но и сидеть сложа руки было неверным решением, к которому к счастью Луз не пришла. За раздумьями время обычно пролетало незаметно. Но не в этот раз. Ведь это были самые длинные минуты в жизни шатенки, и уже когда Луз собралась вновь постучать и попросить Эмити сказать что-то, послышался щелчок. Щеколда. Щеколда на двери в ванную комнату. Носеда всполошилась. Все придуманные мысли и отрепетированные за этот час слова мигом исчезли из головы, совно их там и не было. Луз застыла, как статуя увидев перед собой Блайт. Эмити хотела было что-то сказать, как Луз тут же бросилась к девушке: — Эмити, Эмити, Эмити! — тревожно повторяла девушка. Блайт, взяв себя в руки, нежно погладила Носеду по спине, от чего та будто пришла в себя: — Милая, ты выглядишь просто чудесно. Твои волосы, словно сахарная вата... — шатенка выглядела слишком серьезной, поэтому столь невинный комплимент прозвучал несколько странно. — Прости, Луз, — прошептала девушка, склонив голову вниз, на что Носеда мягко приподняла ее за подбородок. — Эмити, скажи мне что происходит. Девушка лишь с силой поджала губы, а взгляд упал куда-то на пол. По лицу Блайт можно было видеть спектр всех различных отрицательных эмоций, что и наблюдала сама Носеда. "— не дави!" — напомнила самой себе Луз, а затем убрала пальцы от подбородка. Настало напряженное молчание, длившееся не так долго как могло показаться, ведь вскоре его прервал холодный голос Блайт: — Со мной все хорошо. — небольшая пауза, во время короткой Луз обратила внимание на сжатые в кулаки руки, так что вероятнее всего ногти впивались в нежную кожу ладони, — просто мне нужно побыть одной. Шатенка переживающе взглянула на бледное лицо Эмити, и не находя себе места, точно осознавая, что Блайт от нее скрывает нечто плохое, медленно кивнула и на ватных ногах дошла до кухни, попутно набирая человека, которому, помимо самой Эмити, могла доверять больше всего.