Колокольный вой

— Се Лянь, может останешься? Солнце почти зашло, — с тревожностью произнес хозяин дома протягивая теплую накидку гостю. — Все в порядке. Я успею дойти. — молодой человек мельком глянул в раскрытое окно. — Не забудь закрыть окно. Все, — встав возле выхода и обняв друга тихо прошептал. — Я обязательно успею. — выходя за порог Се Лянь ярко улыбнулся. — Ну все, я пошел. Се Лянь шел быстро, замечая, как окна и двери закрывались, а свечи гасли. Холодный ветер пробирал до дрожи, солнце, что так быстро уходило за горизонт — пугало. Эта деревушка находится далеко в глуши, окутанная плотным лесом через который вела одна дорога. Многие верили в истории, что ходили поколениями. Поговаривали, что те, кто не успевал вернуться до заката домой пропадали, а хуже то, то некоторых находили частями. А тех, кто забывал закрыть окно и дверь постигало безумие. Юноша ускорился. Завывающий ветер отдавался в ушах звоном. Се Лянь сильнее сжал корзинку, ладони вспотели, солнце слишком быстро прячется за кроны деревьев. Ветер создавал звуки, старые доски трещали. На улице не осталось никого кроме него. Осталось совсем немного, уже виден его домик в котором еще виден тусклый огонек. Его Сань Лан ждет. Человек, что питает нежные, словно лепестки белой лилии, чувства ждет его дома. Лёгкую улыбку стер последний лучик теплого света. Тьма, словно тяжелое одеяло, укрыло землю. Говорят, что в давние времена где-то здесь была церковь, что заживо хоронили черных собак, чтобы сделать защитников. Порывы ветра стали яростнее, Се Лянь ощутил мелкую дрожь в теле. Осталось совсем чуть-чуть. Порой в самую ненастную погоду люди слышать бой колоколов и вой собак. Се Лянь побежал. Почувствовал, как волоски на теле встали дыбом, а желудок скрутило. Откуда взялось это пугающее чувство. Заветные пару шагов, и он уже открывает дверь. — Гэгэ. — послышался тревожный голос. — Все хорошо? — Хуа Чэн увидел, как его возлюбленный резко запер дверь и скатился по ней спиной тяжело дыша. Хуа Чэн присел рядом и обнял дрожащего человека. — Все хорошо, ты успел. — Сань Лан помог переодеться и заварил ромашку. Самые пугающие ночи наступают с середины осени. Именно в этот момент, тьма становится плотной, а ночи длиннее. — Гэгэ, нам пора отдыхать. Староста объявил, что завтра последний день сбора рябины. Мы должны собрать как можно больше, чтобы пережить эту зиму. Старейшины также добавили, что холода будут суровее. Поэтому не выходи на улицу в одной накидке. — Хорошо, Сань Лан. — Се Лянь мягко улыбнулся и оставил легкие поцелуй на щеке мужчины. — Когда вы отправляетесь на охоту? — Через три дня. Пойдут альфы из четырёх семей, включая меня. — Пожалуйста, только вернитесь до заката. — Обещаю. — Хуа Чэн оставил мимолетный отпечаток губ на ладони возлюбленного и накрыв того одеялом прилег рядом. Вот оно тихое счастье и больше ничего не нужно. Хуа Чэн повстречал Се Ляня еще в раннем детстве, когда над лесом возвышалась луна, а ветер завывал жуткую мелодию. Будучи на тот момент неугомонным альфой, Хуа Чэн любил лазить по деревьям и собирать желуди, но в один момент не удержался и упал повредив ногу. Се Лянь бежал домой, а по пути увидел мальчика что лежал на земле. Долго думать не пришлось, а потому взяв мальчика под руки стал тащить домой. Так они и познакомились, Хуа Чэн был младше Се Ляня, но посмотрев на них сейчас такого не скажешь. Ведь Сань Лан уже на голову выше юношу, а их любовь крепнет с каждым днем. Обняв покрепче своего возлюбленного, отправились в царство снов. Се Лянь проснулся раньше, тихо выбрался из постели оставив легкий поцелуй на щеке Сань Лана и отправился согреть воды для умывания. Солнце поднялось, а значит скоро нужно собираться на сбор рябины. Она растет только в лесу, почему-то ни один саженец не принялся в деревне. Рябина, а именно пепел, закопана по периметру каждого дома. Почему же тогда не оградили всю деревню? Ответ прост, ничего не получалось. Растение вяло, а когда пытались закопать пепел поднимался сильнейший ветер и начинал звучать колокольный звон. Подкинув несколько дров в печь и закончив с умыванием, заварил ароматных трав. Пока омега замешивал тесто, чтобы испечь хлеб, на его талию легли теплые ладони. — Доброе утро гэгэ. — Сань Лан легонько коснулся губами шеи любимого. — Доброе утро. Садись и выпей трав. — Оденься по теплее и не задерживайся до заката. У нас еще остались запасы рябины и этого должно хватить на зиму. — Хорошо. — Се Лянь улыбнулся и закончив с тестом оставил его «подниматься». — Сань Лан все будет нормально. Все, мне нужно собираться, а и не забудь поставить хлеб в печь. — Хуа Чэн нежно обнял омегу. Он бояться каждый раз, когда любимый идет на сбор рябины. — Пора идти. — Я люблю тебя гэгэ. — И я тебя. Се Лянь надел накидку и взял корзинку. Сегодня довольно тепло, солнышко светит ярко. Выйдя из дома, заметил собирающихся омег и поспешил к ним. Стоял небольшой гул из голосов, что быстро стих при появлении старейшин. Всего пять старейшин, они же самые старые жители этой деревни. Объявив о выходе, омеги собрались и разбившись на маленькие группы пошли в лес, мило беседуя с друг другом. — А где Му Цин? — спросил кто-то. — Как где, ему же рожать скоро. Вот старейшины оставили его дома. Му Цин — хороший друг Се Ляня, именно от него он возвращался вчера домой. В детские годы их компания была большая и веселая, но с возрастом многие отдалились, появились свои интересы и теперь они просто хорошие знакомые, что не прочь посидеть днем за кружкой ароматных трав. Пробираясь в густую чащу леса, Се Лянь все не мог оторвать взгляд от прекрасных, белых цветов ликориса. Даже в такое время года, они все так же красивы. Уводя взгляд в глубь леса, заметил заветное дерево с оранжево-красными ягодами. Се Лянь тут же ускорил шаг, но оступился и подвернул ногу. Перетерпев боль и похрамывая принялся собирать рябину. Дерево было маленьким, потому набрать целую корзинку не удалось. Идя все дальше, забредая с глубь леса, Се Лянь находит еще несколько, но на них уже не было плодов. Проходя все дальше и дальше, оставляя пометки на деревьях, но так ничего и не нашел. Лес густой, слышен только треск деревьев и некоторое пение птиц. Устав идти дальше, Се Лянь решил немного присесть, а потому удобно устроившись под елью, сильнее кутаясь в накидку, не заметил, как погрузился в сон. Именно в момент, когда омега засмотрелся на цветы отстал от группы. А ветер продолжал завывать, забирая тепло дневного солнца.

***

— Хуа Чэн, ты чего? — Не знаю. Как-то неспокойно на душе. — Тяжело вздохнул принялся дальше колоть дрова. Но вскоре остановился. — Сколько сейчас времени? — Почти четыре, скоро должны вернуться омеги со сбора. — Гэгэ никогда не возвращался позже трех. — Да ладно тебе, все хорошо будет. Не один же Се Лянь туда пошел. — Я пойду. Слишком тревожно. — произнеся последнюю фразу погода будто по щелчку стала портится. Небо стало заволакивать тучами, яркое солнце прятало свои лучи, а легкий ветер нес морозный холод. Сердце забилось чаще, плохие мысли стали окутывать голову. Добежав до места сбора, увидел, как омеги выходили из леса, но не видел заветного лица. — Где Се Лянь, — спросил альфа будучи слишком встревоженным. Омеги переглянулись и только сейчас заметили пропажу. Хуа Чэн заметил их смятение и побежал в лес.

***

Се Лянь открыл глаза, поскольку на его голову упала шишка. Резкое осознание того, что стало значительно холодно и солнце стало опускаться. Тело плохо слушалось, а нога при каждом шаге стреляла болью. Найдя пометку, на ветку были нанизаны несколько желтых листочков, пошел в нужном направлении. Свет предательски ускользал, лес окутывало мраком, а звуки стихли. Се Лянь ускорился. Тучи заволокли небо и раздался грохот, хлынул дождь. Холодная вода стекала по волосам, впитываясь в одежду. Потеряв счет времени, но продолжая идти ,все равно винил себя. Мысленно просил прощения у Сань Лана, что так оставляет его, что так глупо разрушил их совместную жизнь… — Гэгэ! — послышалось совсем рядом. — Гэгэ! — и вот снова. — Сань Лан! — что было сил закричал и побежал на знакомый голос. — Сань Лан, я здесь! — Его сердце дрожит, как от ветра колос. — Гэгэ. — Хуа Чэн наконец увидел возлюбленного и заключил в свои объятья. — Ты цел. Как же я испугался. — небо не замолкает, только сильнее кричит и сверкает. Взяв омегу за руку поспешил обратно. — Как хорошо, что оставлял пометки, как в детстве. — Я боялся что не увижу тебя больше. — Гэгэ, я всегда найду тебя. Где бы ты ни был, я всегда буду рядом. — В момент раската грома, прозвучал дикий вой. Хуа Чэн посмотрел в испуганные глаза, присел и попросил омегу залезть ему на спину. Се Лянь долго не думая, крепко сомкнув руки на ключицах, а ноги держали крепкие ладони. Корзинка давно осталась где-то вдали, а вой становился все громче. Хуа Чэн крепко держал возлюбленного не позволяя соскальзывать из-за мокрой одежды. Бежать было тяжело, мох стал скользким, а капли дождя попадали в глаза. Но вот она заветная тропинка, совсем немного, и они будут дома. — Сань Лан, слышишь? — Альфа прислушался, где-то в дали начинали звонить колокола. Они звучат громче, чем раскаты грома. — Все будет хорошо. Мы успеем. — Ветер срывал последние листья, деревья трещали, лишь молния освещала им дорогу. Сердце каждого сжалось, Се Лянь почувствовал страх. В ушах отражались, будто усиливались звуки колокола. Хуа Чэн держал себя в руках, пусть ему и страшно, но самое главное, это чтобы Се Лянь был в безопасности. Выбежав из леса, альфа поставил омегу на ноги. — А! — громкий раскат грома на мгновение оглушил. Терпя боль в ноге, старался не отставать, их дом уже виден. Они оба слышали, как тяжелые лапы, касались земли позади них. Кровь стыла в жилах, ладони потели и головы были забиты мыслями «только бы успеть.» Вот их ноги коснулись заветного крыльца, а руки двери. Захлопнув дверь и упав на пол, оба стали тяжело дышать. — Сань Лан прости меня, если бы я только не решил отдохнуть и не заснул, этого всего бы не было. — Не сдерживая слезы принялся вытирать их руками. Хуа Чэн что было сил и нежности обнял возлюбленного и тихо прошептал: — Я всегда буду рядом с тобой. Тебе не за что извиняться, ты для меня — жизнь. Без тебя в этом мире для меня нет места. Прошу, перестань плакать, гэгэ куда прекраснее без слез. — Сань Лан… — Се Лянь коснулся чужих губ. Хуа Чэн ответил со всей любовью и нежностью. Промокшие насквозь и согретые жаркими поцелуями провели эту громкую ночь не отрываясь друг от друга. Утро выдалось таким же пасмурным и холодным, а тело покрывала дрожь. Подкинув пару дров в печь и согрев воду, заварил трав. Хуа Чэн мило поприветствовал старейшину, что зашел спросить все ли в порядке. Се Лянь тихо посапывал в теплой постели, но проснулся от лёгкого касания к волосам и манящий аромат заваренных трав. — Как себя чувствуешь? — Все хорошо Сань Лан. — Так он и провели два дня не выходя из дома. Время. Что они посвящали друг другу было бесценно. Вспоминая детство, занимаясь домашними делами и просто друг другу в глаза, наполняло сердце теплом. Завтра Хуа Чэн отправиться на охоту. Четверо альф, по очереди ходят в лес добывать мясо и шкуру. Держать домашний скот так же бесполезно, как и пытаться вырастить рябину. Весь оставшийся вечер Се Лянь провел в подготовке к охоте, приготовил еды с собой, воды с травами, а также самые теплые вещи и стрелы. На рассвете, когда иней окутывает землю, четверо мужчин собираются у леса. Се Лянь оставляя поцелуй на щеке любимого, обнимает того и тихо шепчет «только вернись» и именно в момент прощания, когда силуэт скрывается за стволами деревьев на щеку омеги падает первая снежинка. Первый снег и последняя охота в этой осени. Се Лянь ждет. Время тянется предательски медленно, а белое покрывало уже укрыла когда-то цветущую поляну. Растопив печь да по сильнее и приготовив ужин, вышел на улицу. Но то что увидел приковало его к месту. Трое альф, что шли по тропе, были в крови и сильно ранены. Но где же, где Сань Лан? Се Лянь бросился им навстречу и стал расспрашивать, что же произошло и где Хуа Чэн. — Мы долго ходили, а животных все не было. В этот раз зашли намного дальше и наткнулись на стаю волков. Я не понимаю, как мы не заметили следы и почему они набросились на нас, но Хуа Чэн отвлек их на себя… — Се Лянь стой! — альфы не успели договорить и остановить того, что сломя голову побежал по тропе. «Ты же обещал всегда быть со мной. Не оставляй меня, прошу.» Се Лянь бежал, но силы быстро закончились, холодный воздух забирал тепло. Уже идя по густому, укрытому снегом, лесу согревал свои ладони. — Сань Лан, — продолжал звать, но ответа не слышалось. Да и где вообще искать человека в огромной лесу? Может они все дальше и дальше друг от друга, а может Сань Лан не может ответить и где-то лежит, и замерзает? Солнце спрятало свои лучи. Идя по морозному лесу, в полной темноте, наполненным разными звуками, что в миг замолкают, а на их место приходит вой. Вой, что раздирает душу, заставляет сердце биться чаще, а мыслям онеметь. Се Лянь всего на мгновение, где-то в дали заметил яркие, жуткие зелёные глаза. Вой пробрал до костей, а тело покрыл озноб. Долго не думая спрятался в корнях огромного дерева, зажимая рот рукой, чтобы не издать звук. Рык и топот лап приближался. Немного повернув голову, смог разглядеть, что совсем рядом ходит нечто похожее на огромную собаку. Только тело, истощенное до костей, длинные когти и вытянутая пасть. Со рта текла красная жидкость, шерсть черная, скомканная и омерзительный запах гнили сопровождал животное. Се Лянь старался не дышать. Не зная сколько времени прошло, осмелился вылезти из укрытия, когда лес стал глубокой темницей, а через кроны, словно решетки, пробивался еле заметный лунный свет. Ладони вспотели, а дрожь не прекращалась. Пробираясь сквозь заросли иногда царапая старыми ветками руки и ноги, продолжал идти. Холодно. Пальцы на руках почти перестали слушаться, как и другие части тела. Се Лянь не знал сколько времени он блудил, но когда решив выглянуть на поляну, резко схватили закрывая рот. Омега пытался вырваться, но мягкий шёпот развеял страшные мысли. — Это я, гэгэ. — Только сейчас Се Лянь заметил, что руки, обнимающие его, полностью в крови. — Не смотри. — произнес Хуа Чэн, когда Се Лянь попытался глянуть на лицо любимого. Но долго удерживать омегу не удалось бы, раны ослабляли. Омега повернулся и увидел, что правую сторону мужчины украшали три длинные, рваные раны. — Сань Лан…. — Ты же не бросишь меня из-за приобретенного уродства? — Глупый. Ты для меня всегда прекрасен. — Поднявшись на ноги и ища выход, чаще прятались от собак. Каждый шаг давался Хуа Чэну с трудом и понимал, что навряд ли выживит, а если за ними идут эти животные? Вскоре они оба выдохлись из сил продолжали идти, но вскоре альфа рухнул на холодную землю. — Сань Лан нам нельзя сидеть, нужно идти. — Гэгэ, дай мне пару минут. Я чуть-чуть отдохну и пойдем дальше. Иди ко мне. — Се Ляня давно измазался в крови любимого и присел на его длинную накидку. Хуа Чэн обнимая того за плечи тихо произнес. — Прости, я нарушу свое обещание. — Послышался вой и не один. Мужчина собрав силу, что осталась в его теле и пошел дальше, держа за руку любимого. Опять то место с огромным деревом и лазейкой под корнями. Хуа Чэн нахмурился. — Залезай. — Что? — Говорю залезай, я сразу же после тебя. — Се Лянь отпустил холодную руку и залез под корни, но Хуа Чэн не спешил за ним, а положив сверху лежащие ветки прикрыл вход. — Сань Лан. Что ты делаешь? — Гэгэ, обещай мне, что ни за что не вылезешь от сюда. — Раздался рык. Дикий зверь мертвенной худобы все ближе и ближе подбирался. Альфа ушел вперед и в туже секунду с другой стороны на него набросилось чудище вгрызаясь в руку. Се Лянь все видел. Видит, как его душу и любовь рвут на части. Слышит, как в пасти хрустят кости. Крик терзает сердце, разрывает все внутри, убивает все живое. Около часа Се Лянь не сводил глаз с любимого от которого остались лишь ошметки. Насытившись и прорычав звери ушли, колокола вновь зазвенели. Се Лянь выбрался наружу, подошел к тому, что осталось и упал на колени. Слезы полились ливнем, беря в руки остаток кисти и головы. На ней все еще был открыт глаз. Проведя пальцами по веку и посмотрев в небо, которое начало светлеть. Душа орет от боли, сердце трескается осколками которого ранит сам себя. Поднявшись на ноги и пойдя к тропе, что вела в деревню спустя несколько часов вышел в людское поселение. Там по улице уже стояли люди и увидев омегу бросились к нему. Но Се Лянь ничего не мог ответить, голоса нет, как и его смысла жизни. Взгляд потух, снег давно укрыл все толстенным одеялом под которым скрывались останки жизни. Се Лянь сидел на улице. Он больше не говорил, не жил. Он — существовал. Так прошли долгие пару месяцев. — Гэгэ… — Гэгэ… — Сань Лан. — Се Лянь проснулся от голоса, что не имело источника. — Иди ко мне, гэгэ. Я жду тебя. Стояла глубокая ночь, а дверь в маленький дом была открыта и только следы хозяина уводили глубоко в лес. Никто не знает куда делся омега и почему ушёл. Се Лянь больше не контролировал свой рассудок. Но все знали, что после кончины любимого, тот постоянно слышал его голос и видел, как тот зовет его. Даже после смерти не смог отпустить.