В глубине проданной души, море любви

Пэй Мин в очередной раз спускается в катакомбы своего дворца, где находит бережно уложенное, мёртвое тело Ши Уду. После смерти он, казалось, даже слегка преобразился. Белоснежная кожа, впалые закрытые веки, очерченные скулы, и ничем не рушимое спокойствие. Пусть глаза Повелителя Вод были закрыты, но Пэй Мин мог видеть его лазурные, словно браслет из бирюзы, зрачки. Мингуан издал тяжкий горестный вздох и опустился на землю, взяв любимого за руку. Он медленно и постепенно пропитывал его ладони божественной Ци. Мысли витали в облаках. Генерал совершенно не ждал праздника Цин Мин в этом году. Обычно в этот день он вспоминал всех своих усопших знакомых смертных и бывших коллег, устраивал пир в их честь. Но в этом году ничего не хотелось. Мингуан не хотел, чтобы душа его возлюбленного отправилась к ним.

***

Сегодня, Инь Юй и Хуа Чен спустились в дворцовые катакомбы, навестить Пэй Мина и Ши Уду. — Ну, и как? Живой? — равнодушным тоном поинтересовался Хуа Чен. — Не говорите так, Господин Градоначальник. — вмешался Инь Юй, лицо которого выражало сострадание, невидимое под маской. — Он останется жив, Ваша магия всегда работает. Пэй Мин поднимает невидящий взгляд от своего возлюбленного к нежданным гостям. Он цедит сквозь зубы, лицо хмурится и наполняется горечью. — Водяной шисюн жив! Ещё немного магических сил и он воскреснет. Зачем Вы пришли, Собиратель цветов под кровавым дождем? — Мингуан, казалось, раздражался, поскольку даже не удостоил почетного гостя взглядом. — О, не стоит гневаться, Генерал Пэй. Всего лишь заглянул узнать, как дела у "больного". — ответил Хуа Чен без каких либо эмоций на лице. Он скрестил руки на груди и ещё несколько мгновений наблюдал за всеми. — Вливай как можно больше магии, ни в коем случае не жалей, коли продал ради него душу. Вот я ради гэгэ... — начал было Собиратель цветов, но Инь Юй осторожно коснулся его серебряного наруча, предупреждая о том, что это лишнее. Хуа на удивление послушался и отступил назад на пару шагов, тяжело вздохнув. — Ладно уж. Мы пойдём. Вернёмся через неделю, и помни - до праздника Цин Мин осталось всего ничего. — он ухмыльнулся, и жестом направил посланника убывающей луны к сырой каменной лестнице, ведущей наверх.

***

По прошествии нескольких дней упорной работы Пэй Мина, веер Ши Уду проявил немного жизненной энергии. Он по-прежнему лежал возле бессознательного хозяина, однако блестел и струился светлой морской энергетикой. — Хороший знак, — в тишине катакомб произнес Пэй Мин, бегая глазами по обшарпанным горчичным стенам, углам, покрытым мхом и плесенью. Всё это так противно. Такое светлое божество недостойно подобного обращения. Взглянув в карманный календарь, Мингуан зачеркнул чёрной ручкой ещё несколько дней. На бумаге оставались продавленные отметины в местах крестов. Там он особенно злился на Хэ Сюаня и сокрушался перед безжизненным, прошитым швами, телом возлюбленного. Пробежав глазами по остатку дней месяца, он сжал свободную руку в кулак и быстро поморгал глазами, сдерживая слезы. Он всегда чувствовал себя непобедимым мужчиной, воином, но никогда не думал, что будет так убиваться по своему другу.

***

Пэй осторожно коснулся его плеча. И почувствовал... толику энергии. Внутри Ши Уду копилась его родная мана. Осмотрев его лицо, можно было заметить изменения. Кожа стала чуть более теплее и почти приобрела естественный румянец. Рубцы от швов стремительно затягивались, щеки перестали быть такими впалыми. И... слабое дыхание в этой сильной груди. Сладкий звук для ушей Мингуана. Он тихо сидел подле него, разглядывая пробирку с пурпурной душой внутри. Его поток мыслей был прерван глубоким вздохом. Пэй Мин перевёл взгляд на Уду, и его глаза мгновенно расширились, на лице застыло выражение удивления. Повелитель Вод открыл глаза.