Это только, только между нами

Ипполит не помнил, как они добрались до его (а еще Сережи и Мишеля) квартиры. Всю поездку в такси Ипполита потрясывало от переизбытка эмоций. Предвкушение. Страх. Желание. Сомнения. Ипполит думал о том, как проведет сегодняшнюю ночь. Правильно ли он поступает? С одной стороны — Сережа, с другой — Стас. Ипполит боялся, что своей интрижкой со Стасом предаст свои чувства к Сереже, но еще его пугал тот факт, что для Стаса все это может быть не просто интрижкой на ночь, а шансом начать отношения. Ипполит старательно отбрасывал терзающие его сомнения. Желание туманило разум, лишая возможности рассуждать здраво. Это закономерно — почти два месяца тело Ипполита не знало любви. Первый раз у Ипполита случился еще в одиннадцатом классе — поэкспериментировал с одноклассником. Секс в итоге ни к чему путному не привел. Отношений за ним не последовало. Более того — саму ночь Ипполит хотел бы стереть из памяти. Все было скомкано, неловко и удовольствия никакого обоим не принесло. И для Ипполита, и для его одноклассника это был первый опыт. Никто из них толком не разобрался, что и как делать, но желание валило аж из ушей. После неудачного первого раза Ипполит заинтересовался. Ему захотелось попробовать еще, еще и еще раз — с разными людьми, разными способами. В погоне за удовольствием Ипполит провел все оставшееся после экзаменов лето в ночных клубах, где знакомился с новыми людьми и пробовал многое. Днем Ипполит отправлял документы в университеты, готовился к переезду, а ночью пил, знакомился и трахался. Все это забыть Сережу не помогло, но Ипполит изрядно набрался опыта. Все свои умения он однажды надеялся продемонстрировать Сереже. С переездом и поступлением все изменилось. Новый город, взрослая жизнь. И Сережа рядом. Ипполиту стало не до случайных связей. Исключением стало посвящение в первокурсники, где Ипполит переспал с второкурсником Антоном. После проведенной совместно ночи Антон еще несколько дней написывал Ипполиту где только можно и пытался пересечься. Хотел отношений, но Ипполит быстро дал понять — он отношений не ищет. В тот момент уже все мысли Ипполита принадлежали Сереже. С каждый днем он все больше падал в эту бездонную яму своей бессмысленной любви. И даже думать о том, чтобы с кем-то начать отношения, Ипполиту было до страха противно. Со временем Ипполит совсем отказался от секса. Решил, что следующий его раз обязательно будет с Сережей и ни с кем другим. И вот, теперь он в своей квартире, привел Стаса, чтобы заняться с ним сексом. От представления этого у Ипполита подкашивались коленки. Как давно он мечтал ощутить твердый член внутри! И, наконец, этой ночью его желание исполнится. Стас стянул с себя верхнюю одежду и аккуратно повесил на вешалку. Снял обувь, чтобы в следующую секунду предусмотрительно поставить её на полку. Ипполит закатил глаза — такой осторожный, надо же! Сам он небрежно скинул куртку на пол, сбросил кроссовки и оттолкнул все в одну кучу в сторону. Сейчас было не до аккуратности. Схватив Стаса за руку, Ипполит в полном нетерпении потянул его за собой в комнату. Когда они оказались в небольшой комнате Ипполита, Стас повертел головой, чтобы в порыве любопытства оглядеть комнату. Много всяких картинок, рисунков на стенах. Ипполит обхватил его голову обеими руками, устроив ладони на чужих щеках. Призывал смотреть на себя и не забывать, для чего они здесь. — Поцелуй меня, — шепотом попросил Ипполит. Он и сам не знал, почему говорил шепотом. Стас притянул Полю к себе, примостив широкие ладони на тонкой талии. Их губы соприкоснулись сначала робко, неуверенно, заставляя разделить одно дыхание на двоих. Но уже в следующую секунду Стас впился в мягкие пухлые губы Поли своими тонкими и сухими. Ипполит облегченно застонал. Наконец-то! Стас продолжил напирать, ловя ртом сладкие стоны. Они продвинулись по комнате, крепко держась друг за друга, не разрывая поцелуя. Ипполит упал на кровать и потянул Стаса за собой. Стас не противился — устроил одно колено между бедер и продолжил целовать желанные губы. Воздух кончался, но ни один из них не хотел прерывать эту сладкую пытку: Стас — потому что дорвался, заполучил, а Ипполит — потому что отчаянно желал выбить, выкинуть из головы нездоровую одержимость собственным старшим братом. Стасу казалось, что он ни за что в жизни не сможет оторваться от нежных губ Поли. Их языки сплелись. Воздуха катастрофически не хватало — голова начинала кружиться. Ипполит оторвался от губ Стаса первый и глубоко вдохнул. Стас в совершенно ребяческом безумии прикусил подбородок Ипполита, оставляя влажный след. От низменного желания и похоти у Ипполита поджимались пальцы на ногах. Ладони Стаса так правильно скользили по его маленькому телу, забираясь под одежду. По сравнению со Стасом, точному маленькому. И Ипполиту так некстати стало интересно — а Стас везде такой большой и длинный? Одежда откровенно мешала. Ипполит приподнялся, скинул с себя футболку, схватился за джинсы. Стас отзеркалил его движения. Теперь они оба остались без одежды, с полностью обнаженным телами, у Стаса и душа была обнаженной перед Полей, только вот у Ипполита душа все также оставалась закрытой и неприступной. Сережа, Сережа, Сережа — билось в голове Ипполита, хотя он всеми силами старался хотя бы на одну ночь выкинуть эти мысли из головы. Стас припал губами к шее Ипполита. Ощущения сменились. До этого Стас был таким резвым и нетерпеливым, полностью разделял настроение Ипполита, а теперь все стало ощущаться иначе — ласковые поцелуи осторожно покрывали белую шею Поли. Одна рука Стаса путалась в каштановых вьющихся волосах Ипполита, другая нежно вела по спине и остановилась на пояснице. Хрупкое, маленькое тело Ипполита вызывало у Стаса желание защищать, любить, купать в ласке и нежности, а не ломать, подчинять и брать напором. Ипполит рывками выдыхал и прикусывал губы. Стас уложил его на спину и спустился ниже. Ипполит запрокинул голову, тяжело дыша, а ладонями возбужденно сжимал покрывало. Стас заметил, бережно сжал его ладони, побуждая расслабиться. Когда Ипполит отпустил покрывало, Стас поднял обе его ладони и поочередно оставил мимолетный поцелуй сначала на левой, потом на правой. В эту ночь, Ипполит понял, он будет утопать в заботе и ласке. Красивый ровный член Поли налился возбуждением и лежал на впалом подрагивающим от нетерпения животе. Стас склонился, на пробу провел языком по истекающей смазкой головке. Поля дернулся от неожиданности и подался навстречу влажному прикосновению языка. Стас для удобства закинул левую ногу Поли согнутую в колене себе на плечо и провел языком по всей длине члена. У Ипполита вырвался несдержанный стон. Стас взял член в рот, помогая себе рукой. Сначала робко, не во всю длину, только наполовину. Но с каждый разом старался опускаться все ниже и ниже, пока не понял — ниже не сможет, не в этот раз. Для первого минета Стас неплохо старался. Старательно двигал головой, работал языком. Ипполит стонал, пытался подаваться вперед. Стас его сдерживал — ладонью крепко сдавливал бедро, лежащее на кровати. Вскоре стало получаться лучше и оказалось, что ничего сложного в этом нет. Рукой Поля схватился за волосы Стаса и в голос застонал. Стас входил во вкус — вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. Втягивал щеки, обводил языком шелковую кожу головки, слизывая смазку вперемешку с собственными слюнями. Ипполит завозился на кровати, явно не зная, куда себя деть. Оргазм приближался. Стас понял это и остановился. Оставив напоследок поцелуй на длине члена, он отпустил Полю и выпрямился. Ипполит приподнял голову, с мольбой в глазах смотря на Стаса. — Сейчас, мой хороший, — сбивчиво прошептал Стас и осмотрелся в поисках смазки. Ипполит без слов его понял и указал на столик у кровати. Там, в числе прочих мелочей, валялся флакон смазки, а рядом — презервативы. Пока Стас копался, Ипполит перевернулся на живот и поднялся на коленях и руках на четвереньки. В такой позе ему будет лучше (лучше представлять не Стаса.?). Пальцы с прохладной смазкой прикоснулись к сжатому колечку мышц. Немного покружились, касаясь почти невесомо. Ипполит выгнулся, отставляя задницу назад. Стас ладонью другой руки огладил мягкую кожу ягодиц. Сначала один палец, он проскальзывал внутрь тяжело, учитывая, сколько задница Ипполита не ощущала настоящего члена, только его собственные пальцы. На двух пальцах Поля против собственного желания туго сжимался, мышцы сопротивлялись. Но сам Ипполит замер в ожидании и выл от смеси желания и неприятных ощущений. Скоро пальцы двигались свободно. Тогда Стас добавил третий (Ипполит успел заметить — член у него немаленький). Пальцы то и дело задевали простату, и Полю подбрасывало от удовольствия. Стас убрал пальцы, раскатал презерватив по своему члену, прижался членом к растянутому колечку мышц и провел скользкой головкой, поддразнивая. — Давай же, — выдохнул Ипполит. Толкается Стас аккуратно, мягко. И Ипполиту вдруг кажется, что весь их секс будет таким — неторопливым, как у престарелых супругов. — Быстрее, — Ипполиту пришло без стеснения озвучивать свои желания, потому что Стас продолжал осторожничать и медлить, — Пожалуйста, быстрее. Сильнее. Молящий сбившийся голос, опущенная кудрявая голова, сведенные лопатки — ангел, подумалось Стасу. Этого мальчика хотелось нежно любить, а не трахать, как последнюю блядь. Он крепче ухватился ладонями за талию Поли и потянул его на себя. Тот застонал и вскинул голову. Член сантиметр за сантиметром стремительно погружался внутрь. Руки и колени Ипполита предательски задрожали и не выдержали. Стас успел — крепко перехватил Ипполита под живот и прижал к себе — спиной к груди, без возможности отстраниться и сбежать. Сильнее так сильнее. Мощные толчки заставляли старенькую кровать жалостливо скрипеть. Поля безостановочно стонал и вскрикивал на особо грубых толчках. Руки не знал куда деть. Обхватил ими ладони Стаса поверх. Голову откинул назад — Стасу на плечо. — Стас, — Сережа, — Стас, а-ах, — Сережа!, — повторял Ипполит, совершенно не контролируя себя и свой язык. Едва сдерживался, чтобы не озвучить то, что в крутилось в голове. Имя. Стас оставил влажный поцелуй на щеке Ипполита и продолжил активно двигать бедрами. Поля совсем выпал из реальности. Стонал, мотал головой, кричал, подавался бедрами навстречу члену. Кто бы знал, что он такой громкий в постели. Скоро Стасу придется заткнуть ему рот ладонью, если так будет продолжаться. С члена Поли уже вязко капало на кровать. Стас ощущал приближение оргазма и стал быстрее вбиваться внутрь хрупкого тела. Одну руку пристроил на члене Поли и задвигал рукой. Оргазм накрыл быстро. Движения стали совсем беспорядочными. Стас видел, как мажет Ипполита, и пытался довести его до оргазма скорее. Поля кончил первым, с громким всхлипом. Бедра его задрожали, руки ослабли. Теперь только Стас был его опорой — отпусти и Поля упадет на кровать обессиленно. Сам Стас сделал еще несколько быстрых движений внутрь сокращающихся мышц и кончил в презерватив. Стас осторожно опустил Ипполита на кровать и сразу развернул его на спину, чтобы тот мог свободно глотать воздух. Одинокая слеза скатилась по виску и исчезла в влажных от пота волосах. Ипполит тихо всхлипнул. Ему было так плохо из-за того, как он мерзок сам себе. Перед лицом его Стас — надежный, любящий, отдающий всего себя. А все его мысли только о Сереже, который сейчас где-то прижимает к себе Мишеля, совершенно влюбленный и счастливый. Одно слово Ипполита может разрушить все это — сломать Стаса, сломать Сережу, сломать Мишу. И сломать самого Ипполита. От Стаса его состояние не ускользнуло. — Ты плачешь? — Мне просто хорошо, — соврал Ипполит и совсем разрыдался. Ощущение неправильности происходящего не покидало. Все не так, все не должно быть так. Стас опустился на постель рядом и притянул Ипполита к своей груди, заботливо обвивая руками. Ипполит прижался ближе, спрятал лицо в сгибе шеи Стаса.

***

Утром Ипполит проснулся один. Вторая половина кровати сиротливо пустела. Ипполит оторвал голову от подушки и взглянул на часы. Десять утра. С кухни были слышны голоса. Ипполит понял — Сережа с Мишелем, как обычно, готовят себе романтический завтрак на двоих. Вмешиваться в их идиллию не хотелось, поэтому Ипполит опустил голову на подушку и лениво потянулся рукой к телефону, который лежал на столике рядом, хотя еще вчера был в кармане куртки. Ипполит проверил сообщения — ничего. Стас уехал, даже не попрощавшись… И никаких сообщений нигде не оставил. Может быть, его так напугал Ипполит, который расплакался после секса. Блять. Ипполит вспомнил и стыдливо прикрыл глаза. Захотелось выкинуть это воспоминание из головы. Эти пьяные слезы не то, что Стас должен был наблюдать после хорошего траха. А было правда хорошо. Ипполит подскочил с кровати, натянул трусы, длинную домашнюю футболку и рванул на кухню. Там-то и был ответ на вопрос, куда делся Стас. Он сидел за столом и чинно отхлебывал чай, к слову, из кружки Поли. Миша сидел напротив, закинув голову назад и упираясь макушкой в стену. На лбу его покоилось мокрое полотенце. В целом, весь вид Мишеля говорил о том, что ему плохо и у него похмелье. Лицо, полное страдания. Рядом с Мишей на столе стояла его чашка с зеленым чаем, который, Ипполит был уверен, Сережа заботливо заварил специально для него. Сам Сережа крутился у плиты, на сковородке аппетитно шкварчала яичница. Сережа замер напротив открытой полки с приправами и задумчиво оглядел цветастые упаковки. Готовить он любил, в особенности обожал экспериментировать с блюдами и закидывать туда различные приправы. Ипполит мог признаться — Сережа готовит неплохо, но совершенно не знает меры, когда щедро сыпет приправы в еду. — Доброе утро всем, — неловко выдал Ипполит и чуть оттянул футболку пониже, сам понимая, что стесняться здесь уже не перед кем. Стас обратил внимание на вошедшего на кухню Ипполита и тут же засмотрелся на стройные ноги. На правом бедре Ипполита виднелся розово-фиолетовый след от его пальцев. Чувствительная, однако, у Ипполита кожа. — Доброе! — бодро отозвался Сережа и схватил лопатку. Готовка шла полным ходом. — Доброе, — низким голосом ответил Стас. Ипполит кинул на него взгляд, и по коже прошлись мурашки. Это нормально, что он опять хочет? Мишель зашикал на всех, призывая к тишине. Но тут же, как будто вспомнив о чем-то, распахнул глаза и уставился на Ипполита. Прищурился. Не к добру. — Да-а-а, — протянул Миша, — Доброго утра тебе, Полечка. Хорошо выспался? Стас застыл. Ипполит покраснел. Сережа прокашлялся, нарушая повисшую тишину. И смерил Мишеля строгим взглядом. — Отлично выспался, — тут же нашелся Ипполит, откинув стеснение. Щеки до сих пор полыхали. Утро выдалось неловким.