Спасибо, что успокоила

– Я больше так не могу! Это невозможно! Он выводит меня из себя! Реддл вихрем ворвался в один из пустующих классов, переоборудованный под двойной личный кабинет, и громко хлопнул дверью. Не обращая внимания на сидящую за своим столом одногруппницу, он размашистым шагом начал ходить из угла в угол, раздувая ноздри от напряжения и эмоционально размахивая руками. — Это ж надо! Он меня ещё учить будет! Моргана его раздери!! Все, что он может, так это советы никому не нужные раздавать... Вальпурга Блэк, оторвавшись от написания эссе, положила перо на стол и бесстрастно наблюдала за парнем, мечущимся перед её глазами. В очередной раз отметив про себя, что навык стучаться прежде, чем войти в её часть кабинета, Реддл так и не приобрёл. А, ведь прошло целых шесть лет. – И, главное, с таким самодовольством! С улыбочкой! Нет, ты представляешь, с улыбочкой! Если б не моя репутация, я бы эту улыбочку ему подправил. Вот повезло ж с профессором, а?! Вальпурга медленно прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, давая парню выплеснуть все накопившиеся эмоции. Прерывать его в такой момент было бесполезно – он бы всё равно её не услышал. Блэк даже сомневается в том, что он в принципе замечает её в этом "кабинете", настолько Том был погружён в свои мысли и волнения. Даже не задавая вопросов, она могла со стопроцентной уверенностью предположить, что именно вывело Реддла из себя. А точнее кто. Вот уже несколько месяцев в Хогвартсе преподает новый профессор и все эти месяцы для Тома обернулись личным адом. Герберт Бири вступил в свою должность недавно и уже успел достать если не всех, то большинство точно. Человек он был весьма специфический, и это самое мягкое определение, которое можно было ему дать. Будучи "большим" начальником, он прослыл таким же большим самодуром. Профессор Бири был из тех людей, которые всё и всегда знают лучше других. Которые найдут ошибку даже в идеальном тексте и сумеют отругать даже за блестящий ответ. Он не терпел конкуренцию, чужую славу и людей, которые смеют усомниться в его гениальности. Насчёт последней, кстати, были большие вопросы. Выбрав для себя стезю преподавателя, Бири явно неимевший профессиональных навыков, приходил на уроки только для того, чтобы дать ученикам несомненно ценный в его понимании совет. В большинстве своём, все привыкли к этому способу развлечения профессора и старались относиться ко всему философски, не вступая в споры и не провоцируя конфликты, однако некоторым это давалось особенно нелегко. Среди них, конечно, в первую очередь был Корвус Лейстрендж, который призывал на помощь всю свою выдержку и самообладание, чтобы не начать шутить с Бири в своей фирменной манере, за что если бы не был убит на месте, то в ту же секунду был бы отправлен на отработку. И, как ни странно, проблемы с профессором испытывал Том Реддл. Будучи одним из самых спокойных, деликатных и вежливых учеников Хогвартса, он категорически не мог привыкнуть к такому поведению преподавателя, и тем более к его сомнениям в своих способностях. В тот момент, когда другие ученики пытались не обращать внимания на Бири, понимая, что за всем его бахвальством скрывается маленький и неуверенный в себе человек, Реддл принимал всё слишком близко к сердцу и вспыхивал каждый раз, когда профессор влезал в его ответы со своими нелепыми комментариями и нравоучениями. Видимо сейчас был как раз такой случай. — А потом он говорит: -"Ничего страшного, что Вы не знали, с каждым бывает." С каждым, говорит, бывает! Вот же ж, Мерлин целиком и частями! Ты меня вообще слышишь? Ви! Блэк вздрогнула, очнувшись от своих размышлений, и одарила парня самым внимательным взглядом. — Что? — То! Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? — Реддл застыл в возмущении, грозно и чуть обиженно глядя на девушку. — Я слушаю. Слушаю, хотя должна сейчас заниматься тем, чтобы писать эссе. Но Вас, "Великий и Могучий", конечно, это не волнует. Вам, конечно, обязательно нужно высказаться, поделиться, так сказать, своими эмоциями. — Ви... Ты чего? — Реддл, казалось, несколько опешил. — Я ничего. Только Вы, пожалуйста, в следующий раз потрудитесь хотя бы постучаться, прежде чем влетать в мою часть в кабинета. Вдруг я нахожусь здесь не в компании эссе, а в компании, к примеру, Абраксаса или Лестренджа. — Ну ты язва, Блэк! Том Реддл подошёл к столу девушки и сел на стул напротив неё. Гнев, кажется, совсем выветрился из его мыслей, уступая место воспаленной гордости от очередных поддразниваний подруги. — Успокоился? Реддл буркнул что-то невразумительно-утвердительное и вальяжно развалился на стуле, нервно выбивая пальцами отрывистую дробь по подлокотнику. Вальпурга удивлённо подняла бровь. — Том, ну ты чего? Обиделся что ли? — Ничего не обиделся. Вот ещё. И хотя тон был нарочито бесстрастным, весь его возмущенный вид говорил о том, что злость на профессора сменилась обидой на девушку, которая посмела не поддержать его праведное негодование. Блэк устало вздохнула, поднялась с кресла и, обойдя стол, остановилась позади парня, обняв его за плечи. – Да и драккл с ним, Том, — голос Вальпурги стал звучать мягче, вытесняя строгие нотки блэковской породы вкрадчивым шёпотом. — Чего ты так переживаешь? Сам же знаешь, что за фрукт этот Бири, на него никто не обращает внимания. И ты не бери в голову. — Да как не брать.... — Ш-ш-ш... Реддл снова начал распаляться, поднимаясь со своего места, но Вальпурга мягко удержала его за плечо, возвращая в первоначальное положение, и успокаивающе зашикала на ухо. — Всё хорошо. Не волнуйся... Блэк с нежностью перебирала пальцами вьющиеся волосы Реддла, и он довольно прикрыл глаза, сдерживаясь, чтобы не замурчать от удовольствия, как кот Корвуса Лейстренджа. Каждый раз, пребывая в смятении, он стремился сюда, к ней, потому как только Вальпурга могла развеять всю его злость и унять нарастающую тревогу. Рядом с ней всё остальное казалось таким пустым, мелочным и не имеющим никакого смысла, поэтому сейчас, находясь в таких спасительных объятиях, Реддл уже начал забывать о причине своей озлобленности и просто наслаждался. — Ну всё, Марволо, давай, мне пора работать. Она отстранилась от парня, но он аккуратно перехватил её руку и поцеловал ладонь. — Я, кажется, ещё не до конца успокоился... — И что же Вам нужно для успокоения, Мой Лорд? — Вальпурга лукаво посмотрела на парня, выпрямляясь, но не отнимая руку от его губ. Реддл поднялся со стула, и, отодвинув его в сторону, подвел Блэк к столу. — Совсем немного. Его руки скользнули под её распахнутую мантию, обнимая за талию и прижимая к себе. — Том, ты чего? Реддл потянулся вперёд и, отведя волосы Вальпурги за спину, оставил первый поцелуй на её шее. Почувствовал, что кожа в месте касания его губ, покрылась мурашками. — Я? Ничего. Получая удовольствие от ощущения тесной близости, он продолжал касаться её губами, оставляя дорожку невесомых поцелуев от мочки уха до острой ключицы. — Том, сюда могут войти! Оторвавшись от такой манящей кожи, Реддл пару раз взмахнул палочкой, и вернулся к прерванному занятию. — Так тебе спокойнее? Не дождавшись ответа, он накрыл губы Блэк своими губами, начиная жадно целовать, проникая языком в её рот, чувствуя мгновенную реакцию в паху. Пришел к выводу, что на ней катастрофически много одежды и вот ее ученическая мантия уже неотвратимо летит на кресло. Целовать её было необходимостью. Как видеть, слышать. Дышать. Она вся была необходимостью в его серой жизни, раскрашивая её яркими красками, озаряя светом, наполняя, в конце концов, смыслом. Оторвавшись от женских губ, Реддл обхватил руками улыбающееся, несколько смущенное лицо девушки и посмотрел в её глаза, затуманенные зарождающимся желанием. Восхитительная. Уникальная. Совершенная. Любимая... Сердце на секунду сжалось от щемящего ощущения нереальности происходящего. Будто ещё секунда - и сладостное видение растает как дым, оставляя его одного в пустой приютской комнате, сворохом воспоминаний, убивающим его каждый пустой одинокий вечер. И будто не было ничего. Их общей совместной борьбы, их большой победы, их пока не официально-заверенного желания не расставаться больше ни на минуту. Их совместных ужинов и утренних походов в Большой зал, их маленьких стычек и серьезных ссор, не стоящих внимания, но привносящих определённую перчинку в их отношения. Ее неизменного подтрунивания и бесконечной поддержки. Его огромного безграничного счастья рядом с ней. Махнув головой, отгоняя непрошеные мысли, Реддл притянул к себе девушку, зарываясь носом в её волосы, вдыхая их аромат и растворяясь в ощущении блаженства этой минуты. Почувствовал лёгкое прикосновение женских пальчиков к своей спине, вызывающее мурашки в каждом позвонке и рассылающее по телу волны жара. Редлл вступил в неравную битву с перламутровыми пуговицами на женской рубашке, выходя из неё победителем и наблюдая, как его взору открывается всё больше обнажённых участков любимого тела. Расстегнув последнюю, он прикоснулся к груди Вальпурги, освобождая её из плена белья, спуская вниз кружевной бюстгальтер, и от открывшейся его взгляду картины кровь мгновенно ударила в голову. Прильнув губами к нежному розовому ореолу, он скорее почувствовал, чем услышал сдавленный вздох, сорвавшийся с ее губ. — Реддл....Что ж ты...Делаешь... Последнее слово Вальпурги утонуло в её гортанном стоне, когда он чуть прикусил твёрдый сосок, а затем втянул его губами. Она мгновенно поднесла руку ко рту, зажимая зубами указательный палец. Продолжая ласкать языком маленькую горошину, Том провел ладонью по животу девушки вниз, минуя задравшуюся юбку, и, скользнув к своду тесно сжатых бёдер, положил руку на её промежность, чуть надавливая и ощущая бесстыдную влагу на своих пальцах. Вальпурга с шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Реддл выпрямился и, медленно целуя каждый свободный участок бархатной женской кожи, переместился к её лицу, тихо зашептав на ухо: — Мы можем остановиться сейчас... Пока не поздно. Вальпурга нервно сглотнула и, чувствуя, как внутри всё дрожит от нарастающего возбуждения, шире раздвинула ноги, опускаясь немного ниже и ещё теснее прижимаясь промежностью к мужской руке. Реддл самодовольно улыбнулся, принимая её ответ, и сдвинув трусики в сторону, вошёл в неё указательным пальцем. Блэк шумно выдохнула и откинулась назад, упираясь руками о столешницу, запрокидывая голову и прикрыв от удовольствия глаза. Наблюдая, как она закусила губу в отчаянной попытке не издавать громких звуков, как подавалась к нему ещё ближе, как начинала двигать бёдрами в ответ на его касания, Реддл медленно умирал от всепоглощающего желания. Он очень хорошо знал её. Знал, что нужно делать, чтобы она потеряла над собой контроль. Знал, что она любит, чего хочет, о чем мечтает. Он дарил ей это каждый вечер, получая несказанное удовольствие каждый раз, когда она содрогалась в его объятиях, когда тихонько всхлипывала от удовольствия, и когда возвращала ему свою благодарность в самых немыслимых для него вариантах. Реддл добавил ещё один палец, чуть разводя их и растягивая её изнутри, а затем снова вернулся к поступательным движениям. Вперёд. Назад. Быстро. Медленно. Испытывая себя на прочность, потому что, ей Мерлин, если она издаст еще один звук — он просто больше не сможет себя контролировать. Видит, как трудно ей становится держаться на дрожащих ногах, и убирает руку, обхватывая её за талию, приподнимая и помогая сесть на стол. Судя по шороху сминаемого пергамента, эссе ей всё-таки придётся переписать. Чувствует, как её рука легла на его рвущуюся из тесных трусов плоть и просто задыхается от возбуждения. А Вальпурга поднимает голову, глядя ему в лицо, и он тонет, просто тонет в её синем омуте и, честное слово, это самое лучшее, что могло с ним случиться в этой жизни. Блэк спускает с него брюки вместе с бельём и обхватывает рукой влажный член, который уже горит огнём. Из горла Реддла вырывается сдавленный хрип, когда она скользит по нему ладонью до самого основания и обратно. И ещё раз. И ещё... Хочется закрыть глаза и полностью погрузиться в свои ощущения, но он не может оторвать от неё взгляд. От её распахнутой рубашки, от бюстгальтера, сдвинутого вниз и охватывающего женские рёбра, от маленькой впадинки на шее, которую до безумия хочется поцеловать, но сил хватает только на то, чтобы крепко держать девушку за талию и призывать на помощь всю свою выдержку, чтобы не завершить эту пытку раньше времени. Резким рывком он стаскивает Вальпургу на край стола, заставляя прогнуться в пояснице и развести ноги ещё шире. Припадает губами к груди, проводя языком по чувствительной коже, рукой накрывая вторую грудь и пропуская между сжатыми пальцами твёрдый сосок. Чувствует, как её ногти впиваются в его шею, наверняка оставляя на ней следы, но сейчас на это было категорически наплевать. — Пожалуйста, Том.... Марволо, я больше не могу... И всё летит к Моргане. Он резко входит в неё весь, целиком. Реддл не ожидал, что его стон прозвучит так громко, сливаясь с шумным выдохом Блэк. Начинает двигаться, сначала осторожно, как всегда давая ей возможность привыкнуть, почувствовать... Затем ускоряясь, вбиваясь еще быстрее, ощущая, как она подаётся бёдрами ему навстречу, как сминает в кулачках его рубашку, как начинает двигаться, подхватывая его ритм. Тянется к нему, поднимая корпус и обхватывая его за плечи, опаляя его шею своим горячим дыханием. Жар от её прикосновений разливается по каждой его вене и устремляется к низу живота, сводя все внутренности. Быстрее. Она прикусывает Реддла за шею, пытаясь сдерживать рвущийся наружу крик, но он не чувствует боли. Не чувствует ничего, кроме пульсации её мышц, тесно сжимающих его член и заставляющих нестись к пропасти с бешеной скоростью. Ещё быстрее. Почувствовав, как тело Вальпурги пронзило судорогой, Том бьёт бёдрами ещё сильнее. Слышит, как её чуть слышные стоны возле его уха резко прекращаются. Она кончает молча, выгибается в его руках, натягивается как струна, приоткрыв рот, из которого не вылетает ни звука. Просто замирает, отчаянно дрожа всем телом и сжимая пальцами до побелевших костяшек ткань его рубашки. Отбросив к дракклу весь самоконтроль, после пары движений Реддл сам растворяется в сотрясающем, ослепляющем оргазме, стирающим всё его сознание и уничтожающим его реальность. Оставляющим только их тяжёлое дыхание, слившееся в унисон, собственный хрип сквозь пересохшие губы и тихие женские всхлипы над его ухом. Прижимает Блэк к себе, крепко обнимая, гладя её спину по влажной ткани шёлковой рубашки, ожидая, пока пройдёт остаточная дрожь, до сих пор сотрясающая её тело. Чувствует, как она успокаивается и затихает в его руках, уткнувшись лбом в его грудь, гладит шелковистые волосы, целуя её в висок. – Всё хорошо? Вальпурга отстраняется и смотрит ему в глаза. Любимые синие омуты всё ещё застланы пеленой страсти, губы распухли от поцелуев, а на щеках играет яркий румянец. Восхитительная... Вместо ответа на его вопрос, она прикасается к его губам, оставляя на них почти целомудренный поцелуй, так контрастирующий с тем, что происходило между ними несколькими минутами ранее. Реддл делает шаг назад, помогая девушке слезть со стола, и натягивает штаны, любуясь тем, как Блэк старается справиться с непослушными пуговицами, пытаясь застегнуть рубашку. — Спасибо, что ничего не порвал. Том усмехается, ловя себя на мысли, что в ее часть кабинета можно принести запасную одежду как раз для таких....экстренных случаев. — Спасибо за то, что выслушала и успокоила. Блэк вскидывает голову, пронзая его острым взглядом, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Так вот как это называется? Что, Мой Лорд, Вам стало лучше? Успокоились? — Вполне. Не давая ей возможность вернуть ему в ответ очередную шпильку, он быстро наклоняется и целует её в губы, совсем не чувствуя сопротивления. Отстранившись, направляется к выходу из кабинета, и уже у двери оборачивается, глядя на девушку и убеждаясь, что она привела себя в порядок. — У нас завтра пара по гербологии. Надеюсь Бири решит посетить хотя бы одну. В принципе, если ты будешь успокаивать меня так каждый раз, я не против общения с ним... Реддл, смеясь, выходит из кабинета прежде, чем Вальпурга под крик "кретин" бросает в него скомканное, уже никуда не годное эссе по гербологии.