Психолог для Леди Баг

«Темный» Париж был прекрасен, Адриан знал об этом уже очень давно. Эти мириады разноцветных огней, вывесок, автомобильных фар, а в центре всего этого великолепия стояла одна огромная лампочка – сияющая золотом Эйфелева башня, что привлекала к себе туристов и жителей каждую ночь. И эта картина была бы еще более потрясающая, если бы яркие ориентиры не заваливались бы на бок вместе с горизонтом. И, вполне вероятно, вместе с его телом. — Миледи, тебе не кажется, что мы немного увлеклись?.. — Кот Нуар перевернулся на бок и посмотрел на Леди Баг, усердно пытаясь понять, каким образом ее стало трое. Леди Баг, пребывающая исконно в одном экземпляре, глядела в небо широко открытыми глазами, будто пыталась затянуть в них всю необъятную вселенную, частичку которой могла сейчас наблюдать. — Да, возможно… Но мы уже переборщили, — она громко икнула, — так что теперь жаловаться бесполезно… — А если акума появится? — Ну… полиция ведь в этом городе для чего-то существует… Они могут хоть раз без нас разобраться, а? На несколько секунд повисла звенящая тишина, которую прорезали тихие и еле сдерживаемые смешки Нуара, перешедшие быстро в обоюдный громкий гогот. Настолько громкий, что в нескольких соседних окнах зажегся свет, а откуда-то снизу послышался недовольный мужской крик: — Слышь-те, малолетки, а ну завязывайте с ночной пьянкой, слышите меня! Я полицию сейчас вызову! И вашим родителям доложат! — Докладывай! Может, меня из дома наконец выгонят и я буду счастливо жить! — в сугубо пьяных сердцах рявкнул Нуар. Он хотел было уже свеситься с крыши и посмотреть в глаза этому наглецу, что мешает заслуженно отдыхать двум героям Парижа, но был перехвачен железной рукой своей напарницы. Леди Баг заткнула ему рот и прижала почти к самому полу: — Кот, заткнись! — прошипела она ему в ухо, сдерживая второй приступ смеха. — Если ты сейчас пойдешь пьяный разбираться с гражданским, что о тебе газеты напишут?! — Да ф фот я епай, фто они напифут! — недовольно буркнул тот героине в ладонь, пытаясь вырваться из ее стального захвата. Но либо Леди Баг держала слишком крепко, либо он сам не особо старался – пятнистая крепость не дрогнула. — Нахалы! Все, я вызываю копов! Пусть сами с вами разбираются! Магия талисманов работала иногда крайне странно, вот например, как в этом аспекте. Голоса героев было невозможно узнать, если только слышать их и не видеть при этом масок. Звучали ли эти голоса для обычных людей, как голоса людей под этими масками? Тоже вряд ли, иначе Адриан уже много лет как потерял бы свое прикрытие. И Леди Баг, и Кота Нуара всегда интересовал этот вопрос, но даже спросить было не у кого, не говоря уж о том, чтобы провести эксперимент. В книге заклинаний о такой особенности ничего написано не было, а Мастер Фу, судя по всему, даже не задумывался о подобных мелочах никогда. Вот так и вышло, что бедный горожанин, который просто хотел поспать после рабочего дня, даже не знал, кого отчитывал. Интересно, если бы Кот Нуар все же исполнил изначально задуманное и влез бы к тому в окно, изменил бы озлобленный мужчина хотя бы свой тон? Ну, теперь этого уже не узнать. — Ну вот посмотри, что ты наделал… — тяжело вздохнула Леди Баг. — Сейчас приедет полиция, и какого мнения о нас будет город? — Миледи, ты слишком много думаешь о чужих мыслях, — фыркнул Нуар, допивая остатки вина в своем стакане. — Мы спасаем задницы этих людей каждый день! И нам за это никто не платит! Неужели мы не имеем морального права немного отдохнуть и пошуметь ночью? — Моральное, может, и имеем, а вот законодательное – нет. Мы все такие же горожане Парижа и должны соблюдать закон о тишине ночью. — О, господи, ты иногда такая правильная, что аж зубы сводит, — передразнился Нуар, словно маленький ребенок. Леди Баг тут же поменялась в лице, и Кот запоздало сообразил, что сморозил. Тут же появилась мысль выпалить: «Я передумал! Я этого не говорил! Только не йо-йо по голове, пожалуйста!». Она ненавидела, когда кто-то называл ее «правильной». Леди Баг считала себя исключительно принципиальным человеком, но на понятие правильности у нее почему-то была аллергия. Адриан так и не понял причину, она ничего конкретного не говорила по этому поводу, поэтому принял за данность, что у его напарницы на это слово триггер. И, прекрасно зная это, он только что копнул себе могилку. Даже состояние сильного опьянения Леди Баг вряд ли примет за оправдание. — Я пьяный, я не знаю что говорю, извини! — тут же выпалил Нуар, прижав многострадальные уши к голове. — Я тоже пьяная. Ну все, попал. — Миледи, я имел в виду, что ты постоянно следуешь правилам. У тебя нет функции безбашенности и экстрима, если мы не на поле боя. Ну такой ты человек, это не плохо… — Это буквально определение слова «правильная», Кот!! Ой-ей. Адриан панически пытался вспомнить, что ему рассказывали на занятиях по нивелированию конфликтов, но не успел ничего придумать. Точнее, он не смог больше думать, потому что секундой спустя Леди Баг оказалась слишком близко к нему. Намного ближе, чем было приемлемо даже для самых близких друзей. Она практически вжала его спиной в ближайший дымоход и очень разозленно сверкала своими сапфирами прямо в его трусливую кошачью душу. Это было слишком… СЛИШКОМ. Для помолвленной молодой мадемуазель Леди Баг вела себя чересчур раскованно и жестоко с человеком, который был в нее влюблен чуть ли не с детства. — Б…Багибу… Нуар вышел из секундного оцепенения и рванулся было в сторону, но был остановлен кулаком, вонзившимся в стену дымохода четко перед его лицом. Дымоход издал жалобный скрежет, умоляя героиню о пощаде, а из горла ее напарника вырвался лишь тихий и протяжный «мяв» ровно с таким же посылом. Адриан всегда подозревал, что язык без костей ему рано или поздно кто-то вырвет и вполне допускал кандидатуру Леди Баг на эту «честь». Но он точно не хотел умирать из-за случайно сказанной глупости! — Сидеть, бояться. Адриан умудрился протрезветь моментально после такого нападения на его личное пространство, а вот Леди Баг, судя по дымке в глазах, все еще была на редкость для нее пьяна. Она поэтому так реагирует? При сильном опьянении некоторые люди действительно превращались в один оголенный нерв, но он никогда не замечал ничего подобного за своей напарницей. Не первый же раз они эти мини-попойки устраивают. — Багибу, прости, если я тебя обидел, — совершенно искренне сказал Нуар, стараясь выглядеть увереннее. — Я не знаю, почему тебя так сильно задевает это слово, но мне правда жаль. Пожалуйста, не надо устраивать смертоубийств… Тебе ведь еще нужен напарник, да? Леди Баг недовольно фыркнула, но «захват» свой ослабила: уселась на колени и отодвинулась от Кота. Она казалась действительно очень расстроенной. Нуар понимал, что вряд ли дело было в его необдуманной шутке, скорее, он просто надавил ей на больное место. — Это ты меня прости, — сказала она после большой паузы. — Я слишком остро реагирую. Я тебя не задела? Кот невольно обернулся на отметину от ее кулака в дымоходе. Да, не хотелось бы ему быть на месте этого куска достаточно прочной стали… — Нет. Ты точно не хочешь об этом поговорить? Я часто замечаю, что тебя сильно триггерит на подобные вещи. — Я не знаю, о чем тут говорить… — О том, что тебя беспокоит. Кот Нуар пересел-таки поближе к ней и устроился сбоку, положив руку подруге на плечо. Алкоголь еще не до конца выветрился из его головы, но он готов был приложить все усилия и пока еще скромные профессиональные навыки, чтобы помочь подруге. В конце концов, она столько лет слушала его нытье насчет отца и ни разу его не упрекнула в вечных жалобах. Неужели действительно считает, что не может поделиться с лучшим другом своими тревогами? Леди Баг поджала колени к груди и тяжело вздохнула: — Я всегда все делаю правильно. Делаю, как надо, а не как мне хочется. Потому что так надо и так всем будет лучше. — Кому будет лучше? — Мне. И окружающим. Я знаю, что это правильно, но я часто задаюсь вопросом, а действительно ли правильное правильно. И правда ли мне нужно именно так поступать? А если на самом деле я все делаю неправильно и только порчу себе жизнь, потому что искренне заблуждаюсь в правильности своих суждений? Единственное, что Нуар четко понял из ее ответа — он потерял значение слова «правильно». Ну и кусочек сути, пусть и небольшой, до него все-таки дошел. Уже на протяжении шести лет Леди Баг принимает решения. Четкие, быстрые, от которых зависят здоровье и жизни многих людей. Ей действительно жизненно необходимо поступать правильно, потому что от ее ошибки очень многие могут пострадать. Кот не был обременен такой ответственностью, как и навыком быстро соображать. Его задачей всегда было нападать на акум яростно и мощно, прижимать их к земле так, чтобы больше не поднялись и очередная моль оказалась растерзанной котаклизмом. Ему нужно было разрушать. Перед ней стояла задача за десять секунд боя разработать очередной беспроигрышный план по спасению мира, собрать какое-то великое оружие из осколков Супер-Шанса и кинуть навороченную приблуду Нуару, чтобы тот отправил акуму в полет. То есть — созидать. Так устроены талисманы, так было во веки веков. Леди Баг – мозговой центр, Кот Нуар – грубая сила. Идеальный баланс. Идеальный тандем. Который напрочь разломал жизни не одной паре хранителей, Нуар теперь в этом не сомневался. — Леди Баг, никто не может точно сказать, что верно, а что – нет, — мягко начал он. — Но я не думаю, что уводить всю свою жизнь в концепцию «правильности» - это хороший вариант. Не все из верного сделает тебя счастливой. — Как мой брак? — она шмыгнула носом. Кот аж оторопел от такого заявления. — Ты… Ты что, выходишь замуж по расчету?! — Что угодно прозвучит ужасно, если это сказать такими словами и таким тоном, — Леди Баг недовольно фыркнула в его сторону. — Нет, конечно. Мы встречаемся еще со школы, мы живем вместе два года, теперь мы женимся. Так должно быть. — Но ты хотя бы его любишь? — Люблю, конечно. Но знаешь… — Леди Баг оторвала голову от коленей и откинулась на спину, развалившись на холодной крыше. — Я люблю его, потому что должна любить. Потому что это верное решение. Он хороший, надежный человек, который очень любит меня и идеально мне подходит. Спокойный, учтивый, стабильный, с хорошей работой… С таким человеком не страшно строить будущее и растить детей. Такой человек в брачном договоре всегда пропишет то, что в случае его смерти ты наследуешь все его имущество. Поэтому он действительно лучший вариант для моей нестабильной жизни. Но иногда мне кажется, что я хочу любить совсем не такого человека… Кот улегся рядом с ней, упираясь щекой в согнутую руку. — А какого тогда? — Тебя, например. Нуар резко замер. Он почти физически почувствовал, как сердце сделало кульбит по его грудной клетке и вернулось на прежнее место, отрастив себе пару белоснежных крыльев. Но он быстро понял, что слишком рано начал возноситься на небеса: Леди Баг совсем не выглядела, как человек, который вот-вот признается в ему любви. — Я всегда хотела любить тебя, Кот, — прошептала она, чуть ли не плача. — Тебя, такого, какой ты есть. Безбашенного, с твоими глупыми шутками и тупым позерством, с твоей неиссякаемой энергией и жизнелюбием. С твоим неуместным оптимизмом, искренними в своей абсурдности подкатами и охеренно красивыми глазами… Руки у Леди Баг дрожали, она обняла ладонями лицо напарника, который боялся даже двинуться, и смотрела в его изумруды со всей нежностью, на которую только была способна. — Но я не никогда не могла себе этого позволить… Потому что любить тебя – слишком опасно. Для нас обоих. Чувства – это всегда уязвимость. Их может использовать Бражник, правительство, вселенная знает кто еще. Наше положение такое шаткое и нестабильное, что любой шаг в неверном направлении будет означать немедленный расстрел. И это, наверное, последний день, когда я могу тебе об этом рассказать, потому что в трезвом состоянии я никогда на это не решусь. А через месяц я уже стану мадам и никогда не позволю себе предать мужа даже на словах. — Миледи… — Кот мягко обхватил ее запястья и подавил низменный порыв заплакать, чтобы что-то сказать, но Леди Баг ему не позволила: — Пожалуйста, дай я закончу. Прости меня, пожалуйста, за то, что я так и не нашла в себе смелости поступить так как я хочу, а не как нужно. Как бы жалко и слезливо это ни звучало, я действительно очень об этом сожалею. Адриан не был уверен, что все понял верно. Он вообще не особо понял смысл сказанного, потому что то ли в мозгу еще шальной пулей стреляли три бутылки вина, то ли смысла в ее словах действительно не было. Руки Леди Баг все еще лежали на его щеках, и он чувствовал тепло ее ладоней даже сквозь костюм. Сейчас любовь всей его жизни ближе к нему, чем когда-либо была и когда-либо будет, если судить по слезам на ее глазах. Единственное, что Адриан понимал в этой ситуации – он не имеет права упустить такую возможность. Даже если ему за это потом прилетит по ушам. Кот резко схватил напарницу за плечи и притянул к себе, увлекая ее в короткий и мимолетный поцелуй, уже почти чувствуя тяжесть ее йо-йо у себя на голове. Но его не ударили. Леди Баг даже не отстранилась от него, наоборот, прижалась теснее, почти впилась в него ответным поцелуем. Сжала его волосы до звезд в затылке, как будто отчаянно не хотела отпускать это мгновение и его самого. Кот сгреб ее в охапку, перекатился вместе с ней по крыше и почти прижал ее к каменному полу, не давая никуда сбежать. Но в тот момент Леди Баг и не хотела бежать. Она целовала его в исступлении, в припадке какой-то дикой страсти. Сминала и кусала его губы, закинула ноги ему на пояс и прижала его к себе во вполне однозначном посыле, хваталась руками за его костюм и сжимала в объятиях чуть ли не до хруста в кошачьих костях. Да, это точно не попадало под ее понятие «правильного». Но сейчас им обоим было явно уже плевать. — Пошли ко мне домой… — прошептала Леди Баг, едва найдя в себе силы оторваться от него. У Адриана голова шла кругом. Ее лицо снова расплывалось перед глазами, а штаны будто полностью уменьшились на пару размеров – настолько стало в них тесно. Колом стоящий член скрыть в этом спандексе не представлялось возможным, но, судя по реакции Леди Баг, это было и не нужно. — Но, Миледи, мы… — Даже в полуобморочном состоянии от возбуждения и страсти Адриан вполне понимал, что эта ситуация сейчас может окончиться раскрытием личностей. — Мне плевать, — выдохнула она. — Ты столько лет страдал из-за моей нерешительности и… — Леди Баг глубоко вдохнула, словно его поцелуев ей не хватало, как кислорода, — …и ты действительно имеешь право знать. Тем более, есть большая вероятность, что утром мы этого даже не вспомним… Кот, пожалуйста, пойдем, пока я не передумала, прошу тебя. Я не прощу себе, если снова струшу сейчас. Когда над его головой хлопнул железный люк, он уже все понял. Великая Вселенная, Леди Баг всегда была у него перед глазами в буквальном смысле! Все школьные годы, пока он метался в своих догадках, она сидела за партой позади него. Ему достаточно было просто обернуться, и это осознание убило бы его до конца, если бы позволял момент. Она привела его в дом своих родителей. Умно, однако, учитывая, что в ее квартире и ее постели сейчас спит ни о чем не подозревающий и знакомый Адриану жених. — Не говори ничего, пожалуйста, — тихо попросила Леди Баг, застыв в темноте своей комнаты. — Тикки, детрансформация! Маринетт стояла перед ним в той же самой одежде, в которой он видел ее в последний раз: три месяца назад, на похоронах Нино. Адриан ощутил острое чувство дежа вю — тогда она стояла над гробом также растерянно. Маринетт не плакала, даже не притронулась к их белому как снег другу. Пока Алья рыдала на коленях у головы Нино, Маринетт держала ее за плечи и смотрела так, будто у нее до сих пор была какая-то надежда. Словно она верила, что Нино вот-вот откроет глаза и каким-то волшебным образом оживет, что это просто летаргический сон, очень глубокая кома. Но чуда тогда так и не случилось. А сейчас? Что она «хоронит» сейчас? Почему-то Адриану казалось, что он знает ответ на этот вопрос, но не хотел себе в этом признаваться. Маринетт схватила со стола какой-то кусок ткани и завязала себе глаза двумя четкими движениями, даже ни секунды не колеблясь. — Это нечестно, ты так не думаешь? — удивительно спокойно спросил Адриан. — Я не заслужила. — Это не тебе решать. — Если Бражник когда-нибудь схватит меня, я не смогу тебя сдать. — А если он схватит меня? — Ты расплавишь ему лицо котаклизмом до того, как он успеет вопрос задать, я уверена. Ты сильнее меня, Кот. И намного отважнее. Оправдание целиком и полностью дурацкое. Адриан не улавливал в ее словах и доли смысла. Если бы он хоть немного трезвее мыслил в тот момент, непременно заставил бы сесть и поговорить с ним даже через самое болезненное «не хочу». Но он пребывал в легком состоянии астрала с того самого момента, как они поцеловались на крыше. Он уже решил плыть по течению, так почему должен сейчас останавливаться? — Плагг, детрансформация! И все покрыла пелена похоти. Первозданной, почти животной похоти. Они чуть ли не вгрызались друг в друга, как два голодных волка. Адриан помнил, насколько мягкой и горячей была ее кожа, насколько развратными и прекрасными были ее стоны. Как она стонала под ним, как она выгибалась, просила о большем. Какой мокрой она была от того, что он с ней делал, как она вцеплялась в подушку зубами, как прижимала его к себе ногами, почти приказывая войти глубже. Двигаться резче, жестче, быстрее. Выбить из нее все мысли, всю боль, выпустить их самому, оставить в этом моменте все свои обиды и каждое разбитое ею сердце за эти годы. Схватить ее за бока и ноги до синяков, сжать зубы на шее до кровавых отметин и ярких засосов, вылизать всю ее влагу до дрожащих коленей, до сорванных голосовых связок и безмерной слабости во всем теле. Адриана до гула крови в ушах будоражила мысль о том, что Лука, вероятно, никогда не был способен довести ее до такого состояния. Маринетт уснула тут же, стоило им обоим повалиться на постель абсолютно без сил. У Адриана создалось впечатление, что просто потеряла сознание. Он знал, что ему нельзя здесь оставаться, но не мог заставить себя подняться с этой кровати, которая впитала всю их двухчасовую страсть и бессловесное откровение. Адриан лежал в темноте и смотрел в потолок еще какое-то время, и когда кровь перестала стучать в ушах, а пелена опьянения и дикого секса начала быстро спадать, он понял — Маринетт права. Это было неправильно. Охуенно, но неправильно. Ему на мгновение стало тошно от самого себя: по отношению к Луке они оба поступили, как два бесхребетных обмудка, не способных держать себя в штанах. Адриан никогда не испытывал к Луке негативных чувств, и даже за свое злорадство в процессе этого дикого игрища стало стыдно. Они ведь дружили. Да, жизнь развела их почти сразу после выпуска из школы, но все же, как Адриан ни пытался, он не смог вспомнить никакой зловредной гадости от Луки за все время их знакомства. Это ситуации не помогало. А Маринетт… Что ж, это ее личная ответственность. Вести двойную жизнь непросто, Адриан по себе это знал, но разобраться со своим женихом она должна будет сама. Если, конечно, хоть что-то вспомнит на утро. Адриан все же собрался с последними силами, чтобы уйти и оставить Маринетт. Вероятно, уже навсегда. Она ясно дала понять, что это одноразовая акция. «Закрыли давний гештальт» - так бы сказал его преподаватель по психоанализу. Стало ли Адриану от этого легче? Нет, стало еще хуже. Возможно, потому что гештальт закрыла только Маринетт. *** — Она сказала, что Лука – верный вариант. Но почему он? Я же столько лет рядом с ней. Плечом к плечу, друг за друга. Она сама говорила, что ближе меня у нее никого нет. Тогда чем же Кот Нуар неверный вариант? Адриан вернулся домой чуть ли не под утро. Он давно уже не переживал из-за того, что кто-то может его застать в такие моменты. Габриэль всю юность сына в этом отношении был слеп как крот. А Натали… Либо она тоже не замечала, либо предпочитала не замечать. Он пролежал в кровати без сна и в полном молчании еще несколько часов, пока в окна не начал бить уже полностью утренний солнечный свет. Плагг не сказал ему ни слова, просто молча жевал сыр где-то сбоку, создавая своим чавканьем эффект белого шума. И только сейчас решил открыть рот: — А с чего бы должен быть? Адриан повернул голову и посмотрел на квами в некотором недоумении. В ярких глазах Плагга читался жестокий скептицизм. Адриан даже подумал оскорбиться — вот уж от кого не ожидал такого услышать! — Поясни. — Тебе сколько лет, пацан? — фыркнул квами. — У тебя до сих пор ноги дрожат, когда к отцу в кабинет идешь за очередным разрешением. Ты хотел сделать поступление в психологический бунтом против его правил, а в результате написал целый трактат причин «за» такого решения. И когда Габриэль признал твои доводы, но поставил условие продолжить модельную карьеру, ты безропотно согласился! Бунты так не устраиваются, поверь мне. Я их много повидал всяких разных. И с чего вдруг для такой женщины как Леди Баг верным вариантом будет папенькин сынок? — Кот Нуар не Адриан Агрест. Адриан понимал, насколько жалко это звучит. Каждое слово Плагга было болезненно верным, он и сам все это знал. Но ему до сих пор не хватало смелости изменить ситуацию. — Велика ли разница, — Плагг закатил глаза. — Замуж она тоже пойдет за Кота Нуара? Детей воспитывать в масках будете? Да уж если на то пошло, повеса без царя в голове и с минимальной ответственностью — тоже не самый лучший кандидат в мужья на долгую перспективу. Ты сначала сам стань тем «верным вариантом», а потом вопросы задавай. Если уж действительно так ее любишь, хотя мне казалось, что эта тема осталась в прошлом. Плагг был прав во всем. Абсолютно. Адриану даже возразить было нечего. И он уже давно думал о том, что так больше продолжаться не может. Ему нужно сепарироваться от отца, резко, жестко, не раздумывая. Он и так уже пару лет откладывает деньги со своей модельной зарплаты чисто себе в карман, а не в рациональные руки Натали. Не заметила ли она этого за все время? Да уж вряд ли, учитывая, что накоплений у Адриана набралось на годичный съем вполне неплохой квартиры в центре Парижа. Скорее, все прекрасно понимает. У этой женщины вообще с пониманием и оценкой ситуации никогда проблем не было. За это Адриан ее очень уважал. Нино много раз говорил ему, что пора прекращать тиранию Габриэля. Он убеждал Адриана, что они с Альей всегда его примут, когда он решится. «Как в нашем доме может не найтись места для моего бро? —смеялся Нино, когда Адриан спрашивал, не будет ли он их стеснять. — Алья придет в восторг, уж поверь мне. Ты же ее знаешь, она «мамочка» всея нашей компашки. Мы ждем тебя, друг». Нино так и не дождался. Адриан чувствовал, что должен себя пересилить хотя бы ради него. Взять за мотивацию память о лучшем друге – отличная идея. А вот борьбу за любовь почти замужней девушки, которая его трахнула, перед этим окончательно отвергнув – деструктивная. Было бы славно стереть из памяти всю предыдущую ночь вообще… Он мечтал о Леди Баг еще лет с четырнадцати, но уж точно не хотел делать это подобным образом. Как жаль, что это невозможно. Или… возможно? — Плагг, ты говорил, что одному из хранителей ты однажды стер память, когда он котаклизмом случайно убил собственного сына. — Ой, не нравится мне, к чему ты ведешь… — пробормотал квами и в следующую секунду повис у Адриана перед глазами. — Какая на этот раз моча тебе в голову ударила? — Ты сможешь сделать так, чтобы я забыл эту ночь? — Адриан вполне намеренно проигнорировал его вопрос. — Сначала скажи зачем. — Я понятия не имею, как теперь смотреть в глаза Маринетт и Луке. И… я не уверен, что она показала мне свое лицо осознанно. Я вообще не уверен, что она хоть что-то делала осознанно в эту ночь. А я не хочу случайно разрушить их брак, если когда-нибудь проговорюсь. — А ты вообще уверен, что это твоя ответственность? И что, если Маринетт не решит сделать точно так же? Что будет, если она захочет об этом поговорить на следующем патруле? — Я вполне правдиво скажу, что ничего не помню. Если повезет, она спишет это на три бутылки вина. Судя по взгляду квами, тот не верил Адриану ни на йоту. Но говорить Плаггу правду было выше его сил. — Отмазка – херня, — резюмировал квами. — У Дориана была реальная причина, а ты сопли на кулак наматываешь. — Плагг! — с нажимом проговорил Адриан. — Ты поможешь или нет? — Ладно! Но чур потом меня не вини, когда что-то пойдет не так. — Ты хотел сказать «если что-то пойдет не так»? — «Когда». Адриан даже не успел возмутиться подобной уверенности в провале его действительно ужасной затеи, как Плагг прикоснулся к его лбу своей черной лапкой. И все погрузилось в беспросветную темноту. Когда Адриан очнулся через несколько часов в своей постели, у него было четкое ощущение потерянности. Нет, потери. Нескольких часов из своей жизни, если быть точнее. — Плагг? — неуверенно позвал он, пытаясь проморгаться от яркого света и понять, какого черта он оказался дома, если только секунду назад пил чай с Леди Баг на крыше. — М?.. — сонно отозвался квами. Тот по привычке спал у Адриана на голове. — Слушай, а как я попал домой?.. Нихера не помню, если честно. И почему у меня так болит голова?.. — Вы с Леди Баг вина перепили, — буркнул Плагг и заворочался в спутанных волосах, заставив Адриана поморщиться. — Вам какие-то подростки принесли. — Серьезно? Великая вселенная… Нехорошо, конечно, но ничего не поделаешь… Адриан перевернулся на бок, и Плагг с недовольным бурчанием приземлился на подушку. Голова раскалывалась на части, он даже представить не мог, что за вино они пили и точно ли эта бурда была вином. А думать об этом — и, в принципе, думать — было физически больно. Трель телефона, раздавшаяся над ухом, ситуацию только усугубила. Адриан зашипел и схватился за пульсирующие виски, почти наощупь выключив звук и кое-как взглянув на экран смартфона: «Входящий вызов от Мари». Не брать точно не вариант. Маринетт уже достаточно давно не звонила, с самых похорон Нино. Адриан не далее вчерашнего дня пришел к выводу, что они с Маринетт и Альей достаточно отсиделись в своих одиночных коконах скорби. В конце концов, проживать горе одному – самая отвратительная идея из всех возможных. — Да, Мари, привет. Как дела? — Адриан старался звучать бодрее, но его болезненное похмелье было достаточно сложно скрыть. — Привет… Судя по ее голосу, болезненное похмелье было не у него одного. Мари очевидно хрипела и старалась говорить тише, не тревожа особо поврежденные голосовые связки. В последний раз у нее такой голос был лет в семнадцать, когда они всей компанией тайно сбежали на концерт Джаггеда Стоуна и орали песни на весь стадион всю ночь. — Звучишь так себе. Ты заболела? — Нет, просто ночка была… интересная, скажем так. О. Адриан даже позавидовал немного, но все же точно не хотел знать подробности. К счастью Мари сама поспешила сменить тему: — Слушай, я чего звоню… У нас тут… как бы это… штука. «Штука»? Адриан еле подавил смешок. Что ж там за событие такое из ряда вон, что у Маринетт кончились все нормальные существительные впервые за много лет? — Допустим. — Адриан, Алья беременна. Я сейчас у нее, она звонила мне с утра, прям от врача. Она клянется, что ни с кем не была после… Ну, «после». Адриан прекрасно ее понял. И не мог придумать ни одной причины не верить Алье. Со смерти ее мужа прошло всего три месяца. Такая любовь, как у них с Нино, только в сказках бывает. Алья бы точно не пошла по койкам через столь короткий срок. — То есть это… — начал он все же слегка неуверенно. — Да, полагаю, это ребенок Нино. Я думаю, нам всем нужно поговорить. Было бы здорово, если бы ты приехал. — Буду через час. — Отлично, ждем тебя. Адриан проснулся моментально. Ему показалось, что даже голова сразу прошла. Откуда-то белым светом забрезжила, казалось бы, уже утраченная надежда. Что-то все же осталось в этом мире от его друга, кроме закопанного в землю гроба. Точнее, кто-то. Еще совсем маленькое существо, которое прямо сейчас зарождается под сердцем у Альи. Он не может допустить того, чтобы этот маленький человечек рос без коронных шуток своего отца. Адриан знает их все наизусть. Адриан расскажет их все маленькому человечку и сделает все от него зависящее, чтобы к нему или к ней в голову никогда не закралась мысль о том, что папа мог их не любить. — Натали, я буду поздно, — бросил он, спрыгивая с последней ступени лестницы. — Хорошо, — Натали удивленно посмотрела ему вслед. — Что-то случилось? — Алья беременна. Натали лишь понимающе кивнула. Многословной она никогда не была. Адриан уже хотел было толкнуть входную дверь, но застопорился на секунду. В этот момент он что-то для себя вполне явно решил, и повернулся к Натали с высшей серьезностью во взгляде, на которую только был способен: — Скажи отцу, что мне завтра нужно с ним поговорить. Это срочно и не терпит отлагательств. — Адриан, я же говорила, твой отец болеет… — Он стабильно каждое утро идет в кабинет работать. Думаю, на разговор с сыном у него сил хватит. С этими словами он толкнул дверь и быстрыми шагами направился к своей машине… *** — Адриан, ты слушаешь? — голос Луки доносился как будто из-под пелены. Адриан застыл на несколько секунд, пытаясь хоть как-то обработать так внезапно и резко вернувшиеся воспоминания. «Твою ж мать, а…» — Да, я слушаю, — отозвался он в трубку. — Мне кажется, я знаю, где Маринетт. Я поеду и заберу ее, не переживай. — Она переехала к родителям. Ты можешь позвонить мне, пожалуйста, когда довезешь ее до дома? — Да, конечно, без проблем. Адриан сбросил звонок и быстро открыл диалог с Леди Баг: «Я не сплю. На Эйфелевой башне через полчаса?» Ответ не заставил себя долго ждать. Пока Адриан пытался дотянуться до светильника в темноте, его телефон снова пискнул. «Давай на крыше того дома рядом с ней. Где мы обычно пьем чай. Спасибо, Кот, жду тебя» — Плагг, трансформируй меня! — Великая вселенная, ну началось! — страдальчески стенал Плагг, пока его затягивало в кольцо. Да уж, отвык он так резко и неприятно просыпаться посреди ночи. Столько лет не приходилось… Кот Нуар распахнул окно своей квартиры и ловко юркнул в ночь, полностью сливаясь с ее темнотой. Впереди уже маячила нужная крыша. А в голове не было ни одной нормальной мысли.