Психолог для Леди Баг

Леди Баг сидела на крыше совсем небольшого квартирного домика и подставляла лицо прохладному ветру, блаженно прикрыв глаза. В неярком и призрачном свете фонарей она казалась почти нереальной, словно какое-то вселенское божество спустилось на землю посмотреть на жизнь простых смертных. Леди Баг была частью Парижа, связана с ним какими-то особыми неразрывными узами, которые Адриан никогда не мог объяснить. За собой оных он не замечал. Быть может, потому что его нити вели не к Эйфелевой башне, а к пятнистой напарнице? Кто знает. Кот Нуар иногда затаивался в родной для себя темноте и наблюдал за ее расслабленным трансом с восхищением и искренней любовью. Он начал так делать, еще когда был робким мальчиком, коим искренне пытался не казаться, и порой не мог заставить свои предательские ноги нормально двигаться, а язык — не дрожать при каждом втором слове. А потом это наблюдение вошло у него в привычку. В университете он узнал, что такое поведение вообще-то называют «сталкингом» и считают вполне себе деструктивным, если говорить профессиональным языком. Проще — неприличным и даже подсудным. Адриан правда не считал, что он делает нечто реально постыдное, — не вуаерист же он, в конце концов! — но нарушение личного пространства Леди Баг за собой признал. И усилием воли прекратил свои пяти-десятиминутные восхищения почти перед каждой встречей. Долгие годы он к этой практике не возвращался, но сегодня… Ох, ну что сегодня был за денек! Он стоял под тенью соседней крыши и настойчиво пытался найти в голове хотя бы одну умную и четкую мысль. На его беду, все они были глупыми и размытыми, а в памяти все ярче и ярче блистали новообретенные воспоминания, вытесняя даже минимальную способность размышлять. Леди Баг – это Маринетт. Маринетт – это Леди Баг. Леди Баг сидела с ним за школьным обеденным столом четыре года. Леди Баг придумывала гениальные шпионские планы, чтобы вытащить Адриана на ночные концерты Джаггеда Стоуна. Леди Баг неслась вместе с ним в больницу после сообщения о том, что Нино ранило в перестрелке каких-то обезумевших наркоманов. Леди Баг скорбела об их общем друге вместе с ним. Маринетт прыгала с ним по крышам тринадцать лет. Маринетт поднимала машины и стены зданий, чтобы вытащить его из-под завалов. Маринетт ругалась на него и всех вокруг отборным матом, когда акума наложила на нее Ярость. Маринетт целовала его, чтобы избавить от проклятья Разлучника. Маринетт пила с ним чай на этой самой крыше все эти годы. Маринетт Дюпен-Чен когда-то давно была влюблена в Адриана Агреста. Леди Баг когда-то давно была влюблена в Кота Нуара. Кот Нуар уже тринадцать лет был влюблен в Леди Баг. Адриан Агрест уже тринадцать лет был влюблен в Маринетт Дюпен-Чен. Какой же... «Пиздец!» — Адриан мысленно застонал и глубоко вдохнул, пытаясь хоть как-то уложить этот хаос в голове. Воспоминания скакали по его черепу, как Шуппу внутри шкатулки, и вызывали жуткую головную боль. Почти такую же, как после организованной Плаггом амнезии. Кстати, эта малодушность вообще отдельного рассмотрения требует. И все ей предшествующее – тоже. Но все же Маринетт — или Леди Баг? Как ее вообще теперь называть правильно? — зачем-то его позвала. Она хотела поговорить и, судя по срочности и словам Луки, это как-то связано с событиями той самой ночи, которая сейчас пульсировала у Адриана в мозгу. Значит, нужно собрать себя в кучу. Хотя бы на клейкую ленту. Задерживаться больше нельзя было: он и так опоздал на десять минут, растерянно наблюдая, как Леди Баг немного нервно болтает ногой и почти беспомощно вглядывается в яркий месяц на небе. Молится? Кот Нуар мягко приземлился на крышу позади напарницы. Он отряхнулся и тихо кашлянул: — Прости, мне пришлось немного задержаться. Что случилось, Леди Баг? Бражник вернулся? «Конечно, Адриан, прикинься дурачком, это ведь абсолютно не избитая и не херовая стратегия…» — на секунду Адриану показалось, что слышит он не свой голос, а Плагга, отчитывающего нерадивого хозяина в его же голове. Или так и было? — Ничего, все в порядке, — отозвалась Леди Баг, тут же подходя к напарнику. — Бражник все так же мертв, как и вчера. Я по другому поводу тебя позвала. Голос ее звучал на удивление спокойно и ровно, уж точно не чета ее почти истерически-умоляющему сообщению. С другой стороны, он знал Леди Баг достаточно давно, чтобы понимать с какой скоростью она способна взять себя в руки. — Я тебя слушаю. — Кот, скажи, ты можешь припомнить один наш совместный вечер семь лет назад? Мы тогда сидели здесь, прям на этой крыше, пили чай. Потом парочка подростков подкинула нам вина. — Леди Баг посмотрела на него с искренней надеждой, но все же большим сомнением. — Хотя бы примерно. — Пф-ф… — Кот притворно озадаченно почесал затылок. — Задала задачку ты, конечно… Мы с тобой чуть ли не с самого детства на этой крыше тусуемся. Только не говори мне, что помнишь каждый такой вечер, иначе я умру со стыда. «Никогда не сдавайся, позорься до конца…» Леди Баг не сдержала слабой усмешки. Все-таки эти его шутки работали тогда и работают сейчас, как бы она ни пыталась это отрицать. — Ты можешь хоть немного конкретизировать? — Ну… этот вечер ты бы точно запомнил. Случилось кое-что… из ряда вон, — Леди Баг говорила медленно, пристально вглядываясь ему в глаза, словно ища там признаки понимания. «Бесполезно, дорогая, я всегда отлично притворялся дураком. Это вообще моя вторая профессия, третья – клинический психолог». — Из ряда вон? — Кот Нуар слегка отодвинулся от нее, прижав уши к голове, словно опасался смертоубийства. — Ты имеешь в виду рейд полиции на нас два года назад? Багибу, ну сколько можно себя за это корить? Ну врезала ты парочке офицеров по носам, ничего, не умерли же они! Тем более, сами виноваты! Нехрен было из-за угла выскакивать и наставлять на нас пистолеты! — Ну откуда же они знали, что это мы там сидим, а не указанная в заявлении свидетелей «шайка наркоманов и пьяниц с оружием»? — улыбнулась Леди Баг. Улыбка вышла грустной. — Нормальные люди сначала смотрят, потом стреляют, — фыркнул Нуар. — Как им повезло, что наши костюмы пулей не возьмешь, иначе бы присели на пятьсот пожизненных за убийство героини Парижа. — Значит, все же ты тоже стер себе память… — еле слышно проговорила Леди Баг. Адриан сделал вид, что не расслышал. — Что? — Кот, я говорю не про этот вечер, — она повысила голос, стараясь звучать увереннее.— Семь лет назад мы с тобой перепили на этой самой крыше, а потом случилось кое-что, о чем я предпочла забыть, попросив Тикки стереть мне память. Видимо, ты тоже, но я уже вспомнила эти события, а ты – нет. Может, правда, оно и к лучшему… Я столько тебе наговорила, и это было ужасно, если так подумать. Наверное, я сделала тебе очень больно, настолько, что ты предпочел не помнить моей этой истерики. Пока Леди Баг говорила, она старалась смотреть куда угодно, но только не в глаза Нуару, и постоянно теребила безымянной палец левой руки. У Маринетт была привычка крутить обручальное кольцо, когда она сильно нервничала. Только этого «антистресса» там уже нет в любом случае, даже без геройского костюма. — О чем ты говоришь, Леди Баг?.. Надо отдать Нуару должное – в его актерских навыках действительно было достаточно тяжело усомниться. Выражение лица растерянного котенка он выучил на зубок. — Я не знаю, стоит ли мне рассказывать, ведь ты очевидно не хотел об этом помнить. — Леди Баг сложила руки на груди и нервно зашагала туда-сюда, меряя крышу тихим звуком своего костюма. — Но я хочу перед тобой извиниться в первую очередь, а ты ведь должен знать, за что я прошу прощения. Да, так ведь? Она вдруг остановилась и посмотрела прямо в глаза Нуару. Коту показалось, что на ее ресницах застыли слезы. Выглядела Леди Баг сейчас почти так же отчаянно, как и в ту ночь, и у Адриана невольно защемило сердце от этого отчаяния. Он уже хотел сдаться и перестать ломать комедию, чтобы не мучить ее, но одернул себя. Ему было необходимо услышать, что она ему скажет. — Ну… предположу, что да, — согласился Нуар, слегка склонив голову набок в «непонимании». — Во всяком случае, как я могу тебя за что-то простить, не зная, что ты сделала? Леди Баг потерла лицо ладонями и глубоко вдохнула. Ей было плохо, думается, так же, как и ему. Адриан понял, что она стерла себе из памяти только факт своей странной исповеди, раз намедни спокойно и без сильной паники говорила о факте дикого секса со своим психологом. Возможно, предпочла забыть сказанное, но свой самый главный «грех» оставила в памяти как напоминание… О чем? Об ошибке? О своих сомнениях? Или это просто лазейка, через которую она надеялась когда-нибудь вспомнить абсолютно все? Как бы там ни было, Леди Баг очевидно оказалась не такой малодушной, как он сам. Достаточно предсказуемо, к его позору. — Я тебе много чего тогда наговорила, — повторила она. — Но я думаю, что стоит начать немного не с этого. Я развелась с мужем. Пару месяцев назад. — Мне жаль, — почти машинально сказал Нуар. — Это… как-то связано, да? — В каком-то смысле. Когда я разводилась, я не помнила своих слов и нашего разговора, только то, что мы пьяные переспали семь лет назад. Нуар поменялся в лице, безупречно изобразив крайнюю степень шока и растерянности. У него создалось впечатление, что он снова стоит перед камерами фотоаппаратов. Там тоже надо было менять по 10 «масок» в минуту. И судя по вздоху Леди Баг, навыков своих он действительно не растерял. — Ты и этого не помнишь, понятно, — она почти обреченно помассировала себе виски. — Ладно. Да, мы спали. И этому предшествовали три бутылки вина и наш долгий разговор, который вообще в мой монолог превратился очень быстро. Я… — она запнулась на пару секунд и испуганно сглотнула, будто хотела отсрочить момент откровения максимально. Боялась, что напарник возненавидит ее после признания? Кот почувствовал себя почти чудовищем за то, что заставляет ее через это проходить, но вовремя вспомнил, что Леди Баг сама эту кашу заварила семь лет назад. Пусть решится расхлебать хотя бы ее часть. Будь они в рабочем кабинете, Адриан назвал бы это видом провокативной терапии. «Я превращаюсь в Плагга» — неутешительно подумал он. — Я тогда сказала тебе о том, что всегда стараюсь поступать правильно, вне зависимости от своих моментных порывов и желаний. И что я даже замуж вышла за человека, который в моем понимании был надежным и верным вариантом. Тогда я была не уверена, что мое понятие о «правильности» и потребность вечно ей следовать действительно улучшит мою жизнь… — Леди Баг замолчала на несколько секунд и приложила кулак ко рту, будто бы ее начало тошнить. — Теперь я знаю точно, что не улучшит. И я даже думаю, что понимала это уже тогда, просто боялась себе в этом признаться. Если я буду постоянно поступать «правильно», то это приведет в результате в тупик, в котором не будет ни одного приемлемого для моих правил варианта. И я застряну там навечно. — Полагаю, ты права, — качнул головой Кот Нуар, — но я все еще не могу понять, за что я должен тебя простить. Ты разобралась в себе, это здорово и даже восхищает. Но я-то тут причем? Леди Баг прикрыла глаза на секунду и снова глубоко вдохнула, словно собиралась вылить на него цунами из своих душевных переживаний: — Я сказала тебе тогда, что я выбрала своего мужа, потому что он верный вариант. Что я люблю его, потому что должна, потому что так правильно, — Кот Нуар едва заметно сморщил нос: он снова начал терять значение этого треклятого слова, — а потом добавила, что я все равно хотела бы любить не такого человека, как он. А такого человека, как ты. В общем… если сократить весь этот бред, то я сказала, что хочу любить тебя, но не могу себе этого позволить, потому что ты не верный вариант для меня. И за эти слова я хочу извиниться, Кот. Она снова отвела от него взгляд, когда договорила. У нее было такое лицо, будто она сейчас заплачет, и выдержка Нуара почти дрогнула, но он заставил себя задать еще один вопрос: — А… что изменилось? — Что? — За правду не просят прощения. Во всяком случае, ты. Ты никогда не извинялась за то, что отвергала меня, хотя знала, что это делает мне больно. Что изменилось теперь? Я стал верным вариантом или ты больше не хочешь меня любить? Леди Баг уставилась на него с выражением искреннего шока на лице. Вот у нее он явно был неподдельный. Она очевидно ждала от него другой реакции и, честности ради, он действительно отреагировал бы иначе, если бы она вызвала его на этот разговор днем раньше. Актерские навыки его дали сбой, но сейчас Нуара это почти не волновало. Нужно было поставить в этом вопросе точку здесь и сейчас, иначе он замучает и себя, и Плагга до очередной вынужденной амнезии. Леди Баг вконец растерялась после его вопроса. Она обняла себя за плечи и осела на холодную поверхность крыши, прижавшись спиной к тому самому многострадальному дымоходу. Вмятина от ее кулака до сих пор красовалась на его стенке. То ли никто так и не заметил ее за семь лет, то ли решили оставить как есть. — Я… Я и сама не знаю, если честно. Я не могу тебе ответить сейчас на этот вопрос… «Или не хочешь», — внезапно злобно подумалось Адриану, но он мысленно дал себе оплеуху. Возможно, она действительно не может. Воспоминания к ним, судя по всему, вернулись почти одновременно, и он сам сейчас соображает далеко не на 10/10, а он почти подверг Леди Баг жесткому допросу. Только о чувствах в такой обстановке размышлять и можно, разумеется. Он мягко и с действительно кошачьей грацией уселся рядом с ней, закрыв своей спиной вмятину. Какое-то время они сидели в полном молчании и тишине, которую откуда-то издалека едва прорезали шум машин и голоса туристов у ночной Эйфелевой башни. Ветер, похоже, выдул из его головы все хорошие идеи, как только Кот Нуар выпрыгнул из окна под его порывы. И возвращаться обратно эти сволочи не собирались. Раз за разом, словно какая-то заезженная пластинка, в памяти проигрывалось одно и то же, не приводя ни к чему абсолютно. Это даже рефлексией назвать было нельзя, только какой-то дурацкой гиперфиксацией. — Ты тогда сказала, что если струсишь, то не простишь себя никогда, — вдруг сказал он. — Что? — Ты просила меня пойти с тобой в ту ночь. К тебе домой. Ты теперь и об этом сожалеешь? Леди Баг распахнула глаза и в отражении ее сапфиров он за секунду смог увидеть сразу несколько моментально сменяющих друг друга эмоций: от удивления до гнева и обиды. Кот рефлекторно захотел прижать уши к голове, боясь получить по ним йо-йо, но сдержал себя. Если к нему сейчас применят магическое оружие, это будет справедливо, но сдаваться напарнице на милость он был не намерен. — Так ты все помнишь… — Извини, — выдохнул Нуар, заставляя себя не отводить глаза и не терять решимости. — Я знаю, мне не стоило притворяться, но я хотел понять, признаешься ты или нет. О-ой, он знал это выражение лица. Брови сведены на лбу, а лицо начало заливаться краской чистой ярости, готовой выплеснуться на Нуара полным чаном расплавленной магмы. Леди Баг сразу ударилась в защиту. А ее защита - это всегда нападение. Тихо треснула в ее руке леска от йо-йо. Кот Нуар не дрогнул. Выворачивать душу наизнанку было его работой, и далеко не всем клиентам нравился этот аспект терапии. Точнее, почти никому. Он уже давно привык к агрессии в свою сторону. — Это не более жестоко, чем то, что ты мне сказала семь лет назад, — резонно заметил Кот. — Да, я сволочь. Сойдемся на том, что мы оба "молодцы". — Давно ты помнишь? Или вообще не забывал? — почти угрожающе отчеканила Леди Баг, проигнорировав его последние слова. — Не больше часа, полагаю, как и ты. — И это правда? Или снова врешь? — Я не врал тебе, — четко проговорил Нуар, сощурив глаза. — Я не сказал правды. И состроил беспомощную моську. — Кот Нуар, ты невыносим! Ты просто невозможен! Ты вообще когда-нибудь повзрослеешь?! Я думала, мы поговорим как взрослые люди и все обсудим, а ты устроил театр одного актера, чтобы заставить меня сказать то, что я и так собиралась! Тебе что, пятнадцать?! Леди Баг кричала на него громко и гневно, со всей душевной злостью, на которую сейчас была способна и до которой он ее довел. Она едва удерживалась от того, чтобы врезать нерадивому напарнику четко промеж ушей, отправив его в больницу на несколько недель. В лучшем случае. Нуару потребовалась вся его выдержка, чтобы не сжаться в комочек под ее напором и взглядом, искры которого стреляли по каждому нерву в его теле. В одном Леди Баг точно была не права: он давно повзрослел. Пятнадцатилетний Кот Нуар не смог бы выдержать ее гнева и сразу начал бы просить прощения. Сейчас он себе такого не позволит. — Ты можешь ответить на мой вопрос? — спросил он с удивительным спокойствием. — Сейчас я жалею только о том, что позвала тебя сегодня поговорить, — железно ответила Леди Баг. Она вскочила на ноги и, не оглянувшись, спрыгнула с крыши, прежде чем Нуар успел хоть что-то ответить. До ужаса хотелось крикнуть что-то язвительное в ответ, но он удержал себя – это уже действительно было бы по-детски. Кот просто беспомощно наблюдал, как ее тень исчезла в парижской тьме и прикрыл глаза, откинувшись затылком на холодную поверхность дымохода. Он безумно устал. «Идиот», — прозвучало в его голове. На этот раз Адриан был уверен, что это Плагг констатировал простую истину. *** Адриан снова испытал отвратительное чувство дежа вю. Она сидела сейчас на его диване в точно такой же позе, как неделю назад на той злосчастной крыше. Она молчала вот уже пятнадцать минут, а Адриан просто разглядывал свои записи и нарисованные закорючки в блокноте, пытаясь сообразить, что теперь делать. Все усложнилось в несколько раз с того разговора. Леди Баг даже не пришла на патруль в субботу, и он не смог до нее дозвониться. Вряд ли она совсем не вышла на улицы города в условленный день, видимо, просто не хотела его видеть, поэтому сразу отправилась осматривать свой участок города. Кот Нуар поступил точно так же. Она не писала и не звонила ему, и не сказать, что это было удивительно. Адриан несколько раз порывался написать ей самостоятельно, но останавливала не пойми откуда вообще взявшаяся и до жути упрямая гордость. Плагг в ту же ночь высказал Адриану все, что думает о его дурацкой выходке. И квами слова подбирал куда более резкие, чем сама Леди Баг. Для Адриана не было секретом, что Плагг был привязан к его напарнице еще с их юности, когда несколько раз в силу обстоятельств пришлось обменяться талисманами. Тогда он ревниво полагал, что Плагга покорили «женские чары», но сейчас уже вполне мог понять — дело не в поле и каком-то особенном обаянии. Маринетт всегда была очень заботливая и понимающая. Скорее всего, у Плагга не было хозяев, похожих на нее, вот бойкий квами и растаял от ласки и любви. Но все равно Адриан не ожидал от него такого разноса. Квами ездил ему по мозгам еще полночи, пока Агрест не сдался и не признал, что поступил глупо. Скрестив при этом пальцы за спиной. Нет, в чем-то он был согласен со своим маленьким другом — это определенно был перебор. И выкареживаться в самом конце точно было не нужно. Если бы он просто извинился за небольшой обман и предложил Леди Баг все обсудить, не подливая масла в огонь своими «я не врал тебе, просто моську состроил», все могло кончиться иначе. Тут да, сам дурак, Адриан даже не думал это отрицать. Но все же… Он не считал, что поступил совсем не верно. Если бы он с самого начала во всем признался, Леди Баг могла и не вдаваться в подробности своих чувств и эмоций по поводу случившегося, а просто бы извинилась «ты сам знаешь, за что». Потому что проговорить все это от начала до конца для нее было настоящей пыткой, и она бы ухватилась за любую возможность отвертеться от этого испытания. А Адриану нужно было понять, что для нее значило все случившееся. И этот план мог бы сработать, если бы не его так и не угасшая любовь к дешевым понтам. «А я ведь еще называюсь лучшим психологом столицы, — фыркнул он на себя мысленно. — Тоже мне профессионал. Точно позорище…». — Вы сегодня на редкость молчаливы, — подал голос Адриан, когда тишина уж совсем затянулась. — Что-то случилось? — Кот Нуар случился, — флегматично выдохнула Леди Баг, наконец оторвав взгляд от потолка. — Поделитесь? Следующие минут десять Адриан по второму кругу выслушивал все, что она о нем думает, куда и с какой скоростью он может сходить и где ему стоит провалиться в сточную канаву. Нет, последнего она точно не сказала, но, возможно, подразумевала под «хочу засунуть его хвост ему в жопу». Невольно Агрест подумал, может, ему действительно стоит один раз набрать отцу и сказать тому «спасибо»? Просто без первой профессии он бы сейчас точно не смог сохранить вежливую улыбку во время зачитывания обвинения, словно смертного приговора. — Вас расстраивает исключительно то, что Кот Нуар вас обманул? — уточнил он, когда первый поток эмоций у Леди Баг иссяк. И тут же появился второй: — Да! Я не понимаю, зачем было врать?! Я ведь и так собиралась с ним это обсудить! Зачем было тащить из меня это обманом и заставлять проговаривать все это в таких подробностях, о которых он и так был в курсе?! Чтобы поиздеваться?! — Адриану показалось, что у нее на глазах заблестели слезы. Губы предательски поджались, он не думал, что его провокация задела ее настолько сильно. Тем более, у него не было ни единой мысли издеваться. — Хорошо это или плохо, но Кота Нуара здесь нет, — слукавил Адриан со всей мягкостью, на которую был способен. — Мы можем работать только с вами. С вашими эмоциями и мыслями. Давайте ненадолго забудем о мотивах вашего напарника и сфокусируемся на причине ваших сильных эмоций. Почему вас так задела его ложь? Адриан чуть не выпалил «небольшая ложь», но вовремя прикусил себе язык. Сейчас ему жизненно необходимо забыть о кольце на своем пальце и о спящем в кармане пиджака Плагге. Сейчас он не Кот Нуар и даже не Адриан Агрест, а просто психолог. Зеркало, в котором Леди Баг сможет получше разглядеть то, что прячет от себя самой. Не больше, не меньше. Теперь поддержание этого образа мыслилось намного сложнее, но Адриан сам на это подписался, когда в первый день дал Леди Баг согласие с ней работать… Что бы он сейчас ни чувствовал по отношению к ней, это не имеет значения. — Ответ есть в вашем вопросе, — слегка раздраженно бросила Леди Баг. — Потому что он мне соврал. — Все люди лгут, — парировал Адриан. — Ложь – это часть нашей жизни, обязательного взаимодействия в социуме. Мы постоянно с ней сталкиваемся, почти каждый день. Но почему именно этот случай вас так задел? — Потому что Кот Нуар за тринадцать лет вплоть до прошлой недели ни разу мне не соврал! Как и я ему. Между нами всегда было абсолютное доверие, что бы ни случилось! Да, нам приходилось держать язык за зубами касательно очень многих вещей, даже наших настоящих имен. Но отсутствие вранья – это негласный закон нашего дуэта, постулат, если угодно! — она всплеснула руками, но ее эмоциональная вспышка быстро погасла, сменившись действительно тяжелой грустью. Леди Баг обхватила шею ладонями, как будто ей было тяжело держать голову прямо. — Раньше это было залогом выживания. Сейчас – знак уважения. Мы не врем друг другу. Адриан с тяжелым сердцем вдруг понял, что она права. Он никогда об этом не задумывался, но сейчас осознал — это действительно был первый раз, когда он ей соврал, пусть и по не самому серьезному поводу. Но все же… Леди Баг явно считала честность знаком качества их дружбы. Неудивительно, что она так разозлилась. Адриан почувствовал легкую горечь во рту, когда осознал, что это дошло до него только сейчас. — И Кот Нуар тоже считает это постулатом ваших отношений? — уточнил Адриан, хотя прекрасно знал ответ: вот ровно с этой секунды считает и нарушает его уже сейчас. — Не знаю, — призналась Леди Баг недовольно. — Но я точно знаю, что до этого момента мы друг другу не врали. — Вы говорите «мы не врали друг другу», — заметил Адриан. — Но ведь вы сами и не солгали Коту Нуару. Вы сказали правду, несмотря на то, что это было безумным испытанием, и это достойно восхищения. Его ложь не ваша ответственность. Но вы переносите его ложь на ваш общий дуэт, как будто вы тоже в этом виноваты. — Вы просто придираетесь к моим словам, — раздражение Леди Баг стало более явным. «Работа у меня такая: к словам придираться», — с мысленной усмешкой подумал Адриан. — Хорошо, давайте пойдем по другому пути. Леди Баг может существовать без Кота Нуара? — Нет. Она ответила даже не колеблясь, и ее уверенность согрела порядком измотанное нервотрепкой сердце Адриана. Все же, несмотря на обиду, она явно не собирается злиться на него всю жизнь. — А Кот Нуар без Леди Баг? «Пожалуйста, скажи нет, скажи нет…» Леди Баг поколебалась несколько секунд, но потом все же ответила слегка неуверенно: — Полагаю, что нет, но я все же не могу говорить за него… — Ваши чувства и ваши мысли, помните? Тут нет неверного ответа. Итак, что мы имеем: Кот Нуар и Леди Баг – идеальные напарники, идеальный тандем, основанный на честности и уважении. Это устоявшийся конструкт, который имеет под собой определенные правила поведения, как и в любых других отношениях. У каждой пары друзей или любовников есть выстроенные границы, которые никто не переходит. Но эти границы работают только когда отношения статичны, то есть когда ваш статус в отношениях не меняется. Либо друзья, либо пара. Одно исключает другое – тогда границы будут работать. Когда стираются четкие статусы в отношениях, границы испаряются, словно их и не было. Поведение меняется. Кто-то из партнеров может замкнуться в себе окончательно, боясь переступить уже несуществующую черту, а кто-то начинает напирать, что может доставить дискомфорт. Правила нужно выстраивать заново, но, чтобы это получилось, надо в первую очередь понять, кто вы друг другу теперь. — Думаете, Нуар, вспомнив ту ночь, решил выудить из меня признание? И выбрал для этого такой жестокий способ? — тихо спросила Леди Баг, вертя в руках йо-йо. На Адриана она не смотрела. — Я думаю, что его мотивы знает только он сам, и адресовать эти вопросы надо ему. Но узнать вы их еще успеете. Мне кажется, вам сейчас нужно определиться, кем вы хотите видеть Кота Нуара для себя в дальнейшем. Только, пожалуйста, не принимайте решений сгоряча. — Сейчас я хочу его видеть подальше от себя, — огрызнулась Леди Баг. — И так будет завтра? — уточнил Адриан. — И послезавтра? И через два месяца? Леди Баг ничего не ответила. — Пожалуйста, подумайте об этом на этой неделе. Но не торопитесь, это все же достаточно важно. — Мы можем сменить тему? — Конечно. Скажите, вам все же удалось решить конфликт с вашем бывшим мужем? Адриан прекрасно знал, что удалось. В ту ночь он набрал Луке и сказал, что Маринетт так и не нашел. В такой ситуации не стоило сообщать ее бывшему мужу о факте произошедшей встречи. Если он сболтнет что-то Маринетт, то она довольно быстро сопоставит два и два и… вероятно, разнесет его кабинет. Как выяснилось, Мари уже сама успела обозначиться перед Куффеном звонком и вроде как на тот момент была дома у родителей. Потом Лука снова позвонил ему, всего лишь через два дня. На этот раз вполне себе трезвый и на удивление даже бодрый. Разговор сначала шел по сценарию типичного смол тока, но потом Лука приоткрыл завесу тривиальных любезностей: обратился с просьбой посоветовать хорошего психолога и риелтора. Адриан с усмешкой подумал, что эти два запроса очень часто адресуют одновременно, но редко — одному человеку. С риелтором он смог помочь быстро – Сабрина и никто другой. Мало кто мог представить, что доделывание за Хлоей домашнего задания может окончиться грандиозной карьерой в продажах, но на свете бывают всякие чудеса. С Сабриной договориться труда не составило. Она сказала, что по старой дружбе сделает Луке неплохую скидку, что в положении Куффена было очень кстати. А вот что касается психолога… Сказать, что Адриан не очень доверял своим коллегам, будет достаточно грубо. Просто от отца он унаследовал одну раздражающую установку: «хочешь сделать хорошо – сделай это сам». Психотерапия так не работает, и нарушать этику во второй раз Адриан точно не собирался. Поэтому листал список своих рабочих контактов уже неделю, раздумывая, к кому можно отправить Луку, чтобы не разорить его и способствовать выздоровлению. Обычно в случаях развода люди начинают искать психолога, когда либо смирились с утраченной любовью, либо хотят смириться. Как бы там ни было, Маринетт с Лукой явно разошлись уже насовсем. Адриан приложил всю имеющуюся у него совесть и достоинство, чтобы этому не радоваться. — Да, я поговорила с ним… Только я не стала говорить, что дело в Коте Нуаре или в моих воспоминаниях. Точнее, я сначала попыталась это сделать, но потом одумалась и прикрылась накрывшей истерикой. — Она снова звучала как-то не так. Только теперь в голосе не было вины, скорее… усмешка? — Мой бывший муж мне очень дорог, но я не могу рисковать, раскрывая ему свою геройскую личность. — То есть вы ему солгали? — Я слышу иронию в ваших словах. — Уверяю, вам послышалось. Я могу понять разницу между вынужденной ложью и ложью намеренной. Леди Баг снова тяжело вздохнула и перевела взгляд на небольшой графин, стоящий на столике рядом с ней. Она смотрела в своё искажённое отражение так, словно искала там ответы на все свои жизненные вопросы: — Да, вы правы. Я солгала, но только отчасти. Был долгий разговор по поводу того, кого я на самом деле любила все это время. Пришлось сказать, что я так и не забыла своего одноклассника. О. У Адриана в мозгу щелкнула лампочка. Теперь он понял, почему Лука так настойчиво спрашивал у него, точно ли той ночью он не встретил Маринетт. Агрест уже всю голову себе сломал, пытаясь понять, что это за странные намеки были и не спалился ли он где-то за детрансформацией. — Но в реальности вы его все же забыли, ведь так? Леди Баг наконец посмотрела чётко на него. Взгляд у неё был странный. Изучающий. Слегка давящий. Помнится, даже Бражник не мог его выдержать, словно Леди Баг таким образом вытаскивала на поверхность все совершенное им зло. Адриан подавил желание съежиться: ненавидел, когда она так смотрела на него. Он сразу начинал чувствовать себя голым и абсолютно беззащитным. Леди Баг разглядывала его всего несколько секунд, но они тянулись, словно полчаса. — Да, я полагаю, что да. — ответила она абсолютно спокойно. Ауч. Ладно, это действительно иронично. Стоило Адриану добиться статуса «верного варианта», как ей стал нужен молодой, прожигающий жизнь повеса Кот Нуар. Ну точнее, станет нужен, как только она начнет с ним разговаривать… Адриан перевел взгляд на часы. Их время на сегодня почти вышло, и он впервые был этому почти рад. Сосредоточиться было неимоверно сложно, а жесткое ощущение неправильности било по темечку так, что у Адриана впервые за двадцать семь лет жизни грозилась начаться мигрень. Он понимал — ему нужно выиграть время и подумать, что делать дальше с этой пресловутой психотерапией и их ссорой. А пока он продолжает, пусть и косвенно, ее обманывать, этого точно сделать не получится. — Что ж, на сегодня нам пора остановиться, — улыбнулся Адриан, и Леди Баг понимающе кивнула. — Пожалуйста, подумайте о том, что мы обсудили сегодня, и в следующий раз разберем ваши новые мысли. И да, должен предупредить: на следующей неделе я не работаю по семейным обстоятельствам. Леди Баг едва заметно выгнула бровь, словно удивившись. Впрочем, сходу можно было не понять, что его «семейные» обстоятельства ничего общего не имели с Габриэлем и Натали. Ей потребовалось всего несколько секунд вспомнить, что с понедельника настанет очередь Адриана нянчиться с Шанталь, пока Алья будет в очередной командировке. Внезапное осознание было слишком явно написано на ее лице, и Адриан убедился в том, что в этом кабинете она перестает так четко контролировать свою мимику. Это, конечно, радовало, но могло натолкнуть его на определенные мысли, если бы он уже не был в курсе о девушке под маской… — Хорошо, я поняла. Тогда через две недели? — Да, и помните, — Адриан посмотрел на нее абсолютно серьезно, — вы всегда можете мне позвонить, если будете плохо себя чувствовать. В любое время дня и ночи. Я возьму трубку. Леди Баг благодарно улыбнулась и выглядела действительно тронутой. Адриан в свое время немного слукавил, сказав ей, что практикует такое со всеми клиентами. Вообще, только с теми, кто страдает суицидальными мыслями или наклонностями. Но для нее он решил сделать исключение и дал свой номер. Если Маринетт будет совсем плохо, и у Адриана не будет возможности ей хоть как-то помочь – он себя никогда не простит. — Благодарю, мсье Агрест. До встречи. *** Следующие несколько дней были потрачены на то, чтобы привести квартиру в порядок к приезду Шанталь. Ей было всего семь лет и, как любой здоровый ребенок этого возраста, его крестница являлась естественным генератором бесконечной энергии. Шанталь нужно было все потрогать, везде побегать, поскакать на всех кроватях, залезть на каждую тумбу, заглянуть в каждый ящик. А вот квартира Адриана в обычном ее состоянии абсолютно не была приспособлена для детей, и каждый раз ему приходилось устанавливать все заново. Вылить весь алкоголь и выкинуть бутылки, поставить на острые углы хотя бы минимальные «заглушки», убрать с видных мест легко бьющиеся и опасные вещи, засунуть игровую приставку на самую верхнюю полку — все это и еще кучу других условий Адриан выписал себе в блокнотик и постепенно приводил свое жилище в пригодный вид. Он даже откопал уже давно купленный для визитов Шанталь игровой манеж, который часто устанавливал для крестницы в гостиной. Адриан всегда очень ждал этих затяжных визитов Шанталь и основательно к ним готовился. Работа занимала большую часть его жизни и проводить с крестницей столько времени, сколько хотел, он не мог себе позволить. Но когда Алья уезжала в свои журналисткие командировки, она всегда оставляла дочь на ее крестных родителей: Адриана или Маринетт. В прошлый раз Шанталь жила у Маринетт почти месяц, пока Алья ездила обозревать археологические раскопки где-то под Каиром. Сейчас все проще – Сезар отправляется всего лишь в Марсель, снять открытие нового огромного книжного комплекса имени Колетт. Это, конечно, увлекательно, но точно не может занять столько времени, сколько египетские раскопки. Адриан был так окрылен приездом крестницы, что даже забыл расстроиться, когда на субботнем патруле получил от Леди Баг только сообщение на пейджер: «Я в своей части города. Со мной все в порядке». Ну, она хотя бы дала о себе знать. Уже прогресс. Адриан решил, что давить точно не стоит, отправил что-то типа «окей» в ответ и полностью погрузился в мысли о встрече с Шанталь. В понедельник Алья привезла ее засветло, рейс был очень ранний. Адриану стоило неимоверных трудов открыть глаза в пять утра, но весь сон сняло как рукой, когда Шанталь запрыгнула на него с радостными визгами, стоило ему открыть дверь: — Дядя Адриан, дядя Адриан!!! Я так соскучилась!!! Высокий и громкий голос Шанталь отражался от стен еще более сильным эхом. Адриан подхватил крестницу на руки и поспешил закрыть за ними дверь, чтобы не перебудить ни в чем неповинных соседей. — Я тоже по тебе скучал, обезьянка, — он крепко поцеловал девочку в щеку. — Давай только сначала маму проводим, а потом будем обниматься. Алья широко зевнула и улыбнулась. Да, ранне-утренние рейсы – зло. — На сегодня я ее из школы отпросила, но завтра она должна быть к первому уроку… — … в 8:30, да я все помню еще с прошлого года, — Адриан с усмешкой закатил глаза. — Давайте, мамочка, езжайте. Я уверен, что мы без вас тут отлично справимся. — Вот ведь… — Алья фыркнула. Она явно хотела добавить свое излюбленное «сучок хитрозадый», но при ребенке решила захлопнуть рот. Впрочем, Адриан прекрасно ее понял и даже рискнул показать язык, пользуясь живым щитом в виде Шанталь и тем фактом, что устраивать смертоубийства у Сезар времени не было. Она только передала Адриану чемодан со всеми вещами Шанталь, расцеловалась с дочерью и другом и быстро убежала вниз к такси. Шанталь, на удивление Адриана, даже не подумала расплакаться. — Ты больше не расстраиваешься, когда мама уезжает, обезьянка? — спросил он ее, когда они сели разбирать чемоданчик. — Расстраиваюсь, — призналась Шанталь с грустью в голосе, — но я знаю, что она ненадолго. И вернется. Я бы хотела, чтобы она хоть один раз взяла меня с собой… — Нельзя, милая, — Адриан покачал головой. — Это мамина взрослая работа. Ты еще успеешь погрузиться во взрослую работу, а сейчас тебе нужно хорошо учиться и много-много веселиться. Адриан достал из чемоданчика школьный рюкзак Шанталь, на бирке которого заботливыми руками Маринетт было вышито: «Шанталь Лахифф-Сезар». В свое время Алья решила дать девочке двойную фамилию, что было целиком и полностью поддержано её друзьями. Более того, в Шанталь действительно угадывались отголоски ее отца, особенно два больших и ярких янтаря, что сверкали своей добротой и теплотой в каждого, кто был дорог этой маленькой обезьянке. Шанталь унаследовала от Нино не только глаза и цвет волос, но и легкий, добродушный характер. С ней почти всегда можно было договориться, даже несмотря на малый, бойкий возраст. — Ты не хочешь еще поспать? — спросил Адриан, переведя взгляд на часы. — Время совсем ранее, ты наверняка не выспалась. — Нет, мне нужно разложить вещи, — деловито ответила Шанталь, перекладывая аккуратно сложенные стопочки одежды из чемодана на полки. — Дядя Адриан, ты иди спать, если хочешь. Я сама справлюсь. Адриан с трудом подавил желание рассмеяться. Да, был у Шанталь такой интересный бзик: она искренне считала, что она уже взрослая и может вести свои дела сама. У детей такого возраста подобное достаточно часто проявлялось, но даже с его профессиональным багажом воспринимать ее серьезный тон за чистую монету получалось с трудом. Краем глаза он заметил, как в складки уложенной по полочкам одежды затесался Плагг. Квами не выказывал открыто своего неприятия к приезду Шанталь — вероятно, прекрасно понимал, что она значит для Адриана, — но не догадаться об отношении маленького кота было сложно. Навыки «пряток» Плагг уже успел подрастерять за те годы, что они с Адрианом прожили в гордом одиночестве, а любопытный ребенок в доме – вообще та еще задачка. Следующую неделю Плаггу придется жить на самых верхних полках, куда Шанталь не сможет дотянуться даже со стулом, и без желаемого количества сыра. Это определенно не тот уровень жизни, который квами мог назвать приемлемым. Какая жалость. — Дядя Адриан, а ты будешь уходить на работу? — спросила Шанталь, когда они уже на кухне поедали приготовленные блинчики. — Нет, я буду с тобой, — Адриан с улыбкой стер у нее с носа капельку меда. — Отвозить и забирать тебя со школы. А потом будем делать вместе уроки и веселиться. — А можно я буду спать с тобой, ну, пожалуйстаа-а-а-а? — Шанталь посмотрела на него такими умоляющими глазами, что Адриан чуть не сдался на эту детскую волю сразу. Но все же удержал себя. Алья говорила, что ее надо отучать от сна в одной кровати со взрослыми. Дома у нее своя комната и личное пространство, в домах крестных – тоже. Адриан даже украсил вторую спальню в квартире специально для крестницы. — Шанталь, — начал он серьезно, но мягко, будто говорил с клиентом. — Ты же сама сказала — ты большая девочка. А большие девочки спят в своих комнатах и в своих кроватях. Шанталь смешно поджала губы и насупилась. Адриан был уверен, что она подсмотрела эту очень выразительную эмоцию у Маринетт, в школе та постоянно так делала. Адриан ее подловил и спорить Шанталь не стала, потому что никогда не брала своих слов назад. Теперь в ход пошли торги: — Тогда можно сказку на ночь и посидеть пока не усну? И печенье с молоком перед сном? Адриан выдержал драматичную паузу. Он сомкнул губы и задумчиво, медленно переводил взгляд на потолок, потом на окно и в свой стакан, словно решал вопрос о какой-то безумно дорогой сделке. Он был готов поспорить на что угодно, что сейчас был очень похож на отца. — Предлагаю сказку на ночь и теплое молоко. — Сказка на ночь, теплое молоко и игрушечного Кота Нуара! — Вы жестко торгуетесь, мадемуазель! — Адриан театрально всплеснул руками. — Ладно, продано. Блинчики Шанталь доедала с выражением чистейшей гордости на маленьком лице. Выглядела она так, будто только что повергла в великое ничто и Бражника, и всех других плохих людей на свете, выиграла в лотерею и уже собирается переехать жить на Мальдивы. Адриан в который раз подивился, как, оказывается, мало детям может быть нужно для полного счастья. — Вкусные блинчики были? — спросил Адриан, когда они с Шанталь начали мыть посуду. Он не то чтобы был кулинарно подкован, но для крестницы вчера решил постараться. — Да, вкусные! Только… Дядя Адриан, не обижайся, пожалуйста, но тетя Маринетт их печет лучше. Дочь пекаря готовит блинчики лучше человека, у которого до двадцати лет был личный повар. Ужасно оскорбительно. — Ты разбиваешь мне сердце, Шанталь. — А вот и неправда! Я вижу, что ты улыбаешься! Адриан действительно улыбался, во весь рот, не скрывая этого. Любые моменты с Шанталь были самыми счастливыми для него. Неважно, плакала она, смеялась, топала ногами или снова пыталась залезть на его шкаф – все одно. Когда Шанталь была рядом, Адриану всегда казалось, что Нино тоже где-то здесь, наблюдает за ними из какого-то вселенского окошка и смеется в унисон со своей дочкой. Плагг как-то сказал ему: «Люди никогда не умирают до конца». Что он имел в виду, Адриан так и не понял, а расспрашивать не стал. Даже если квами знал тайну человеческой смерти, он бы не доверил ее одному из своих хозяев. Но, возможно, Нино действительно сейчас откуда-то за ними наблюдает. Или янтарями маленькой Шанталь на него смотрят глаза так несправедливо рано ушедшего друга… — Хочу мультики! — Шанталь ловко соскочила с маленького стульчика и побежала к большому дивану, напротив которого располагался телевизор. — Дядя Адриан, хочу смотреть «Стар против сил зла»! — Ладно, ладно… — Адриан вытер руки полотенцем и подошел к дивану, взяв пульт. — Давай попробуем найти.

***

Адриан дернулся от резкого звука телефона, что лежал почти рядом с ухом. Рука сильно затекла из-за того, что на ней несколько часов мирно покоилась его щека, и кровоток восстанавливался с крайне неприятным ощущением под кожей. Адриан тихо зашипел и потер запястье, пытаясь разогнать кровь по конечности быстрее. Ужасное чувство… Послышался тихий зевок, Адриан с трудом прикрыл рот ладонью. Кое-как сумев проморгаться, он понял, что уснул в комнате Шанталь прямо в кресле, пока читал ей одну и ту же сказку раза три по кругу. Крестница крепко спала, укутанная в теплое одеяло, и сопела в подушку. Где-то наверху тихо работал кондиционер. Видео-няня у кровати Шанталь показывала время 2:14. Словом — ночь. «Я почти четыре часа в этой позе проспал… — подумал он с неудовольствием. — Завтра все будет болеть». Адриан нащупал телефон на высокой подставке рядом с собой и очень тихо встал, стараясь не скрипеть креслом. Шанталь даже не вздрогнула, и он не удержался: поцеловал ее в лобик, а потом вышел на цыпочках в гостиную и прикрыл за собой дверь. Квартира встретила его легким ознобом и полной темнотой. Скорее всего, это Алекса выключила весь свет, когда на протяжении часа не зафиксировала ни одного движения в квартире. Он на ощупь пробрался к кухонными тумбам и включил настенное освещение. Неяркие лампы выцепили из темноты холодильник с календарем и внимание Адриана снова привлек обведенный кружок: 16 июня – день отца в школе у Шанталь. Сегодня он пообещал ей туда сходить. Для Шанталь смерть ее отца – не скорбное, а вполне себе естественное событие. В ее понимании Нино не то что умер — вообще никогда не существовал в том виде, в котором существуют Адриан, Алья, Маринетт, ее друзья в школе и т.д. Она видит Нино только на видео и фотографиях и понимает, что это – ее папа. Но осознать, что он когда-то сидел на их домашней кухне, спал с мамой в одной кровати, носил ту красную кепку, которую она везде таскает с собой, Шанталь не способна. Пока еще. Оттого и отсутствие папы в ее жизни переносится легче, потому что для нее так было всегда. Но это не значит, что подобная реальность устраивает Шанталь каждый день. Когда она сегодня рассказала Адриану, что уже второй год подряд она на дне отца единственная из всего класса будет без папы, Адриан ни секунды не колебался. Он поклялся ей на мизинчиках в том, что сходит в этот день в школу вместе с ней. Ведь он ее крестный отец и обещал Богу и ее родному папе заботиться о ней и любить ее. Они вместе нарисовали красный кружочек в календаре и сделали напоминание. Адриан так и не понял, почему Алья не сказала ему про этот день отца еще в прошлом году, но решил оставить этот вопрос на потом. Сейчас, смотря на эти слегка корявые буквы, выведенные маленькой ручкой Шанталь, Адриан не смог сдержать сонной улыбки. Надо будет обязательно что-то интересное придумать на этот день… Стоп, телефон. Адриан вспомнил, что проснулся он от звука мобильника, точнее, нового сообщения. Яркий синий свет резанул по глазам и пришлось слегка убавить яркость, чтобы не ослепнуть, но потом на экране блокировки он все же разглядел: «Новое сообщение от ЛБ.: Мсье Агрест, вы спите?» В глазах сразу прояснилось. Леди Баг не стала бы беспокоить его посреди ночи без причины даже смс-кой. Что-то случилось? «Нет, не сплю. Вас что-то беспокоит?» — он быстро напечатал ответ. Адриан налил себе воды и уселся на диван, чувствуя, что спать он теперь явно пойдет не скоро. Следующего сообщения он ждал почти двадцать минут. Ему даже подумалось, что Леди Баг плюнула на свое ожидание и уснула, но потом все же ответила: [ЛБ: Да, я очень переживаю за своего отца. Не могу успокоиться уже несколько часов.] [У вас есть признаки панической атаки? Боль в груди, тяжело дышать, сильная слабость?] [ЛБ: Нет, это, скорее, просто тревожность. Но сильная. Папа лежит в больнице уже больше двух недель.] Адриан невольно поджал губы. Да, Том в последнее время сильно сдал. У него недавно был инфаркт. Как сказали врачи – это последствие того, что он полжизни провел у жаркой печи на кухне. Сердце ослабло от таких температур. Теперь ему вообще запрещено к печи подходить, а из больницы не могут выписать уже которую неделю, потому что никак не получается подобрать препараты. [Что случилось с вашим отцом?] [ЛБ: инфаркт. Достаточно серьезный, но угрозы для жизни нет.] [Мне очень жаль, но сейчас, мне кажется, вы должны для себя особо выделить последнюю информацию. Опасности для жизни вашего отца нет, он в безопасности и в больнице под присмотром врачей. Ему ничего не угрожает.] [ЛБ: Я это знаю и пытаюсь себе втолковать, но ни один рациональный довод не работает на мою тревожность.] [Скорее всего, и не поможет. Тревожность иррациональна, не так часто ее удается победить логикой. Нужно переключить ваше внимание на что-то другое. Чем меньше вы будете думать об этом, тем вероятнее ваша тревожность спадет. Попробуйте почитать книгу или посмотреть какой-то сериал. Я обычно не рекомендую много смотреть в экран смартфона или компьютера перед сном, но все же в данной ситуации можно этим пренебречь.] [ЛБ: Какой сериал лучше посмотреть? В плане… жанра.] [Что угодно, способное вас отвлечь. Только, пожалуйста, не ужасы. Научно доказано, что даже у людей стойких к этим фильмам, они повышают уровень тревожности, давайте не будем рисковать.] Адриан немного поколебался, но потом все же добавил: [От себя рекомендую «Теорию большого взрыва».] [ЛБ: Большое спасибо. Извините, что я вас разбудила.] [Не извиняйтесь и вы не разбудили. Если что – звоните и ни в коем случае не стесняйтесь.] Адриан снова зевнул. Глаза слипались и все же, несмотря на свои опасения, заснуть он был вполне способен. Организм требовал уложить его в кровать, и у Адриана не было ни одной причины не следовать этому требованию. Он аккуратно прикрыл дверь в свою спальню и бухнулся на кровать почти топориком. Где-то на верхних полках мирно сопел Плагг. Адриан укрылся одеялом и готов был отправиться в далекое царство грез, мерно покачиваясь на волнах своих спутанных мыслей… СТОП. Адриан вдруг вскочил, как будто на него вылили целое ведро воды. Леди Баг не давала Адриану Агресту своего «рабочего» номера. Как она могла быть записана в его мобильный заранее? Должен был отобразиться только номер, а его телефон упрямо всю переписку показывал значок «ЛБ». — Это ведь не… Резкая догадка вонзилась Адриану в голову, словно спица для лоботомии. Он панически схватил телефон и снова открыл те сообщения. Они приходили на вторую, «одноразовую» симку. Леди Баг писала не Адриану Агресту. Она писала Коту Нуару.