Designer's Dream

      Только из-за пропажи сына Стоика Обширного и мастерицы Олуха уйти из леса никто не мог. С одной стороны, Плевака вообще спокойно мог развернуться, да пойти своей дорогой, а с другой — отвечать перед взволнованным другом ему не хотелось. Да и детишек одних оставлять в лесу нехорошо. Все-таки, их ему доверили, а значит, и ответственность за них на нем. Иногда, в такие моменты, кузнец чувствовал себя многодетным отцом, оставшимся без жены в следствии какой-то катастрофы. Пока он пытается вытащить одних дураков из кабаньей ямы, другой уже кричит на весь лес и привлекает внимание хищников. Пока тот орет, третий уже замечает в кустах нечто такое, чего на самом деле нет, да с визгами дает деру в совсем другую сторону. Около часа ушло чисто на то, чтобы найти сбежавшего Рыбьенога, утихомирить пыл Сморкалы и посадить близнецов на короткий поводок.       «И как меня угораздило стать их учителем?» — пока мужчина палкой поправлял горящие дрова, он невольно вспомнил о том, как на него буквально сбагрили молодое поколение. То есть, серьезно, неужели все думают, что ему и в кузне дел мало? Или что благодаря Иккингу о ней можно на какое-то время забыть? Дурость, уж как бы хорошо он его там и не учил, а свою кузню он ему в руки не отдаст. Слишком большие риски, да и у Плеваки опыта явно будет побольше. Как кузнечного, так и военного, что позволяло ему придумывать какие-либо новые типы оружия. У мелкого подмастерья тоже, так-то, были сносные идеи, но до уровня мастера ему было еще расти и расти… во многих смыслах. То есть, серьезно, ему стоит больше есть, да набирать мышечную массу. Главное, чтобы именно она набиралась, а не что другое. В конце концов, если сын вождя чудесным образом превратится в Рыбьенога, то лучше от этого не станет. С другой же стороны… а может, он заблуждается и все на самом деле не так плохо?       — Осетр значит… — мысли о том, что надо рассказать все Стоику, снова дали о себе знать, когда рядом сидящая Астрид вопросительно изогнула бровь и мужчина сразу же закашлялся, делая вид, что просто поперхнулся.       — Ай, это невозможно! Я сел на колючий кустарник и жуткая жуть прокусила мне ногу! — выползший из кустов Сморкала вновь привлек к себе все внимание, указывая на поврежденную ногу. — Похоже, что их просто слопали дикие драконы. Кстати, сумку Иккинга никто не видел? — вспомнив о своих словах еще рано утром, поинтересовался парень, на лице которого сразу же образовалась нахальная улыбка.       — Рано радуешься, мы все еще живы, — поспешил обрадовать его Иккинг, на лице которого не было видно ни грамма возмущения. Они успели облететь остров в то время, как Плевака с группой расставлял ловушки у вороньего мыса, да после вдвоем пытались уберечь от них Беззубика и все убрать, в то время как наивный дракон, что пытался им помочь, в итоге трижды чудь не подверг себя опасности.       — О, спасибо, Сморкала. На тебя, как и всегда, приятно положиться, — закатив глаза, с сарказмом ответила не менее уставшая Адела, что гналась за драконом, да сама чуть не лишилась руки, пока они с Карасиком думали да гадали, как обезвредить все ловушки.       — Я не виноват, что вы ушли невесть куда без всяких объяснений! — в ту же секунду возмутился Сморкала, скрестив руки на груди с таким оскорбленным видом, словно ее слова задели его за живое. — Между прочем, я тебя везде искал! — только после этих слов он стушевался, почувствовав на себе удивленные взгляды ребят, что ну никак не могли ожидать подобного от кого-то из рода Йоргенсонов. А уж тем более по отношению к кому-то из Хофферсонов. Ведь это просто уму непостижимо! — Точнее… меня Плевака заставил. Самому мне нет дела, — и он безразлично пожал плечами, отворачиваясь в другую сторону. Только красные уши и напряженный вид говорили совершенно о другом. Как и взгляд викинга-калеки, который ни к чему его не принуждал.       — Ну, слава Одину. Я уж думал, что у вас двоих начался дикий запор, как у меня, когда я на спор выпил молоко яка с элем и кусочками… — тем не менее, Плевака не стал говорить что-то против и сдавать мальчишку, да решил вспомнить веселые деньки своей бурной молодости, когда дурость тесно граничила с безумием, а они со Стоиком отрывались так, что вся деревня на ушах стояла.       — Прошу, только не надо подробностей! — сразу же прервала его уже Адела, прекрасно зная, что закончится его история потерей аппетита и ночными кошмарами в лесу. — Мы просто… набрали пресной воды, не нужно так смотреть, — и она воспользовалась нелепой отмазкой Иккинга, что всерьез решил набрать с ней воды, чтобы они хоть как-то могли отвертеться. Но кто же знал, что это вызовет только куда большие подозрения?       — Ну-ну, я тоже был молодым, знаете ли, — викинг многозначительно улыбнулся и под его взглядом девушке стало не по себе. Как бы он только не решился рассказать вождю о своих догадках. А то вдруг он решит все сделать официально, да одобрит их помолвку, когда она будет об этом ни сном ни духом?       «Если все так и продолжится, то, чувствую, разговора с отцом будет уже не избежать», — Карасик шумно сглотнул, прекрасно понимая, что если речь о чем-то таком и зайдет, то парень даже не сможет вставить слова, когда вождь начнет его, казалось бы, расспрашивать, а после просто вести монологи, в которые встревать ему было просто бесполезно. А с другой стороны… может, все не так уж и плохо? У них будет отличная отмазка для того, чтобы летать с Беззубиком, да более тщательно изучать других драконов, как только будут уже к этому готовы.       — Ты не замерзла? Мы довольно долго бродили в лесу, повезло, что заметили свет и тот не оказался пламенем какого-нибудь дракона, — вспомнив, как они искали все их лагерь, Иккинг невольно улыбнулся, приобняв девушку за плечи да повел ее к костру.       — А… да, есть такое. Немного, — девушка смущенно опустила взгляд, не понимая, с чего вдруг он стал таким обходительным и что не так со Сморкалой. Он ее искал? По всему лесу? Волновался? Сама мысль об этом казалась такой дуростью, но в то же время… это было чертовски мило и совсем ему не свойственно.       — Значит, за столько времени вы только воды набрали? — решив пристыдить сестру, Астрид не только надавила на нее, но и смирила Карасика уничтожительным взглядом, пока крутила в руке топор. По одному выражению ее лица было несложно прочитать: «Если сейчас же не уберешь от нее свои клешни — этот топор я достану уже из твоей башки». И проговаривать то же самое вслух было вовсе необязательно для того, чтобы Иккинг, шумно сглотнув, опустил руку, не решившись испытывать терпение Хофферсон. — Думаешь, я в это поверю?       — Поверь, о подробностях тебе знать не захочется, — холодно только и бросила Адела, гордо приподняв голову, когда сестра, кажется, решилась ее пристыдить.       Между сестрами пронеслась искра. Обе смотрели так, словно собирались разорвать друг друга на мелкие кусочки, что вовсе не было чем-то удивительным для викингов, но… все-таки, от рода Хофферсон всегда ожидали большего. Дух соперничества между детьми, попытки доказать свою правоту и силу за счет другого, постоянные сравнивания одного с другим — это те самые вещи, которых, к счастью или сожалению, на Олухе избежать было невозможно. И хотя Адела просекла об этом, она никогда не лезла против старшей, прекрасно зная о ее силе и возможностях. О том, что Астрид куда больше подходит на роль викинга и будущей главы рода, нежели она сама.       «Я уступлю тебе, но не думай, что за счет этого ты можешь унижать меня, когда только вздумается», — подумала младшая, да после же улыбнулась так мило и, можно сказать, спокойно, что совсем не скажешь о том, что еще недавно она мечтала ее прибить.       — Больно надо. Я сказала это только потому, что вы задерживаете весь отряд. В будущем это может стать всем боком, — процедила валькирия, но сестра ее слова будто просто пропустила мимо ушей, да склонила голову в бок, положив ее на плечо Иккинга.       — В зависимости от того, чем конкретно мы будем заниматься в будущем. Мне не нужно становиться охотником, чтобы помогать деревне, — невозмутимо ответила Адела, чувствуя, как слова, пропитанные ядом, оставляют после себя противный осадок, разрушающий ее нервы и границы, благодаря которым она не давала себе так просто переходить на грубости, даже если ее задирали из-за недостатка силы.       — То есть, ты и дальше планируешь позорить род, да заниматься девчачьими штучками? — Астрид усмехнулась, понимая, насколько эта тема не нравилась ее сестре. Но что ж поделать, если младшая намеренно решила выпендриться, да помешать ее тренировкам? С одной стороны, девушка была рада в ее заинтересованности, но в другой… не пошла ли она туда только из-за Иккинга? Зачем ей сражаться? Чтобы защитить близких? Она-то? Это какими силами?       — Позорить род? И это мне говорит нахлебница, что до сих пор живет за счет родителей и даже не является еще охотником? — невозмутимо спросила девушка и нахально улыбнулась. — В отличии от тебя, я занимаюсь своим бизнесом и помогаю семье еще в материальном плане. Конечно, воинам платят неплохо, но подумай… если ты вдруг не станешь охотником, то люди просто посочувствуют, а если я закрою мастерскую? Начнется бунт. В этом вся разница, Астрид. И я не говорю, что ты работаешь меньше, не подумай. Но охотников на драконов и защитников деревни много, а мастер всего один. Мой бизнес занимает второе место по прибыли, и третье по посещаемости викингами. Соответственно, я всегда буду зарабатывать больше, чем какой-то один единственный охотник, и смогу добиться огромных высот на большом рынке. Представь себе. Род Хофферсонов, что славился исключительно своими военными силами, вдруг становится еще и одними из самых влиятельных шишек в торговле. Бесчисленное количество бонусов, связи с торговцами, обмен дорогими товарами и лекарственными травами… это я, в общем, к тому, что мои, как ты выразилась, «девчачьи штучки» могут оказаться куда полезнее метания топоров, да попыток что-то кому-то доказать, — конечно же, во многих местах она перегнула, но если учитывать еще и то, что Адела в любом случае собиралась покинуть Олух и свою семью, то ей было совсем не важно, как сильно она их опозорит и что подумает сестра. Было время, когда она, будучи еще совсем малышкой, зависела от каждого сказанного Астрид слова. Как плакала, как бегала за ней и хваталась за нее, словно за последний шанс для выживания. Но время то прошло, и они повзрослели. Адела поняла, что может больше и не жить в тени сестры, может развиваться и добиться высоких результатов. Не так важно, что они говорят, пока она права и может действовать. Пока в мастерскую приходит много викингов, пока деревне нужна ее помощь… Хофферсон будет знать, что не бесполезна. — Прежде, чем тыкать в мою бесполезность, подумай, чем полезным занимаешься сейчас лично ты. Пожары тушить, так-то, и дети могут.       Разгневанное лицо Астрид просто надо было видеть. Девушка и слова вставить не могла из-за того, что мелочь все обернула в свою пользу. Большой рынок? Связи? Да, разумеется, она была права. Но сможет ли сестра того добиться или нет — уже совсем другой вопрос. По сути, Адела просто пустила пыль в глаза, выставляя свою деятельность более полезной, чем защита деревни, что, к слову, уже могла использовать сама валькирия. Но не успела она сказать и слова, как…       — С другой стороны, только с тобой и нашими соседями я могу чувствовать себя в безопасности. Лишь благодаря охотникам на драконов нашей деревне еще не пришел конец, — пусть иногда Аде и казалось, что лучше бы ее разрушили к чертям и они нашли бы местечко получше, да поближе к большим материкам, сейчас она поняла свою ошибку и в ту же секунду исправила ее. — Храбрость и силу хулиганов признали даже берсерки в свое время и, несмотря на численный перевес, когда-то именно наши предки выбили из них всю дурь перед перемирием.       «Вот расчётливая гадина», — Астрид слабо усмехнулась, понимая, что младшая уделала ее по всем фронтам. Даже злость отступила при виде этой наглой улыбочки и уверенного в себе взгляда, коего раньше никогда у нее не замечала. Определенно, Адела могла за себя постоять. И так как физической силы ей не видать, девушка нашла другой путь, благодаря которому точно так же сможет набрать мощь…