Designer's Dream

      Адела не произнесла ни слова. Молча и, можно сказать, немного даже нервно поглаживала змеевика, снова и снова вспоминая ту громадину, мысли о которой тесно смешались со знакомым драконом, что, по всей видимости, напал бы на них, не будь они в такой опасной близости с их королевой. Вот, они уже приземлились, и на ватных ногах мастерица спрыгнула с дракона, чувствуя только то, как мелко тряслись ее руки, и как болела пятая точка в силу того, что без седла лететь было чертовски неудобно. На ладонях до сих пор красовались яркие следы от веревок, в которые еще когда-то от страха вцепилась девушка, а взгляд был отстраненным, можно сказать, туманным…       Пока Астрид во всю болтала и выдвигала свои теории насчет того гиганта, младшая даже не пыталась ее как-то опровергнуть, пока сама не зацепилась за следующую фразу:       — Пошли к твоему отцу, — злость охватила ее моментально и граничила с истерикой, когда Астрид на полном серьезе собиралась все рассказать вождю.       — Стой! Стой, стой! Они убьют Беззубика! — Иккинг перепугался не меньше, но исключительно за дракона, которого, так-то, и спрятать еще было можно. — Нет, Астрид. Надо… надо все обдумать как следует. Еще слишком рано. Они не готовы услышать правды.       — Ты серьезно? Иккинг! Мы нашли драконье гнездо. Которое пытались найти еще наши предки! И ты хочешь промолчать? Ради… ради своего дракончика?! — ее возмущению просто не было предела, когда парень, который еще недавно показался ей адекватным викингом, сейчас выглядел в ее глазах словно обиженный ребенок. — Адела! Нет, ты слышала его? Это же такой шанс!       — Шанс поубивать всех к черту? — если Иккинг думал, что Астрид похожа на дьявола, когда приходила в ярость, то он сильно ошибался. Истинное зло во всех его формах сейчас находилось прямо здесь, в маленькой девчушке, что, как казалось, была готова не то, что сорваться в драку, а убить кого-то прямо здесь и сейчас. — Если тебе плевать на дракона, могла бы хоть о племени подумать. Что, ты думаешь, сделает вождь, когда узнает про гнездо? Погладит тебя по головке? О, молодец, Астрид! Ты прямо-таки героиня. Настоящий викинг, — ее слова были пропитаны таким ядом, что старшая Хофферсон просто была обескуражена, впервые увидев сестру настолько озлобленной на кого-то. А уж тем более на нее. Когда-то эта девушка могла только позлить ее, поддразнить или же как-либо упрекнуть за ошибки. А еще раньше — боялась ее и не могла сказать даже одного маленького слова, чтобы Хофферсон перестала ее задирать. Так что же поменялось? Почему она начала позволять себе такое? — Такой же тугодум, как и остальные хулиганы. Мозг работает только когда надо помахаться или доказать что-то тупому стаду, — огрызнулась мастерица, прекрасно зная в глубине души, что это она зря и викинги… вовсе не такие, какими она сейчас их выставляла. Девушка действительно восхищалась ими, но сейчас была настолько зла, что выливала все исключительно в плохом свете.       — Адела… ты перегибаешь, — Иккинг осторожно положил руку на ее плечо и видит, как на глазах девушки наворачиваются слезы. Она никогда при нем не плакала. Ни разу не показывала слабость и всегда… всегда казалась вся из себя примером для подражания. Великим человеком, что нашел свой путь и смог прославиться не за счет убийства драконов.       — Прости. Просто… просто я правда не понимаю, — злость ушла моментально. На смену пришли только слезы, скатывающиеся по ее щекам, и искреннее беспокойство. Страх как за деревню, так и за них самих. Даже если они скроют эту информацию, даже если никому не скажут… где гарантия, что Стоик сам не найдет рано или поздно остров? — Астрид, ну почему ты такая дурочка? Почему ты никогда не думаешь наперед? К-Казалось бы, о родителях печешься побольше меня, а сама… ты серьезно хочешь, чтобы они бросили все и ушли за Стоиком? Хочешь, чтобы вся деревня стала кормом для той твари?       — Ада… — девушка неуверенно делает шаг вперед и берет ее за руку. Слабо сжимает ее так же, как и в детстве, когда пыталась ее успокоить во время очередной истерики и нападения драконов. Когда еще совсем маленькая кроха хваталась за нее мертвой хваткой и молила не выходить из дома. — Я не стану никому говорить. Слышишь? Не стану, — попыталась она убедить ее, на что мастерица только отрицательно качнула головой, словно тем самым прося ее не трогать и, вообще, не обращать внимания. — Ну-ну, так я и отстала от тебя. Ты просто испугалась, а я… правда, не подумала, — несмотря на то, что Астрид тоже разозлилась после сказанного и хотела вылить на нее все, что думает, включая их дурацкий спор… она понимала, что Адела боялась. И не только за дракона. За их племя. За хулиганов, коих она назвала тугодумами, потому что… знала, что все так и будет. Что они в любом случае рано или поздно пойдут на верную смерть…       — Больше не говори таких глупостей, Астрид! Я собственноручно прибью тебя, если выкинешь что-то подобное! — и Адела сама полезла обнимать ее, прилипнув к старшей сестре, что лишь закатила глаза с таким скептичным и недовольным видом, словно она сейчас ребенка успокаивает.       — Да, да… сразу, как только сможешь топор поднять одной рукой и не затрястись при этом, как осенний лист, — усмехнулась валькирия. — Долго ты собираешься об меня сопли вытирать?       — Еще минутку…       — Целую минуту?! Прекращай немедленно! — Иккинг засмеялся, а ночная фурия, только оторвавшись от воды, повторила этот смешной звук странным гоготанием, от чего стало только смешнее. — Чего ржете, придурки? Помогите ее отцепить!       — Ну, это твоя прямая обязанность, Астрид. Надо заботиться о младших, ты разве не знала? — невозмутимо спросил Карасик, явно издеваясь над девушкой.       — Да я тебя прикончу!

***

      Наступило утро. Конечно же, троица, поклявшаяся никому не рассказывать об увиденном, не выспалась, и если сестренкам Хофферсон удалось поспать хотя бы часа четыре, то Иккинг не смыкал глаз всю ночь, представляя и разгневанное выражение лица отца, и то, что с ним случится, если тот узнает о Беззубике. Что случится с драконом, когда он все увидит…       Страх становился все сильнее. Громогласный голос отца раздавался эхом по всей боевой арене. Парень нервно сжимает в руках шлем, представляя себе разные варианты разворачивающихся событий, один из которых был хуже другого, пока не вздрагивает, чувствуя, как кто-то так аккуратно и легко обнимает его со спины.       — Я в порядке, — врет и ей, и себе заодно. — Не надо волноваться. Все ведь… не так страшно, да?       — Верно. Там всего лишь два чудовища. И как минимум с одним ты точно справишься без всяких проблем, — кивнула Адела, когда посмотрела на клетку, за которой сидел воспламеняющийся дракон.       — Как минимум, говоришь? — он понял ее намек на то, что вождь был страшнее любого дракона. Понял, и слабо улыбнулся.       — Ну, если моментально укротишь двоих, то я определенно точно начну звать тебя своим героем, — игриво произнесла девушка и ласково улыбнулась, беря его за руку. — Я с тобой. И в случае чего… не бойся. У меня есть запасной план.       — Правда? И в чем он заключается? — казалось, что Иккинг даже оживился, ведь… он прекрасно знал, что планы его подруги всегда рабочие.       — О, поверь, тебе не понравится его содержание, — а вот теперь ему стало неспокойно. — Так что ты уж постарайся, чтобы мне не пришлось им воспользоваться.       — В твоем плане кто-то может пострадать?       — Верно. Но могу тебя заверить, что Беззубик к нему не имеет никакого отношения, — Адела грустно улыбнулась, готовясь в любой момент стать врагом для всех викингов. — Я не дам тебе в конец себя разрушить, — шепотом пообещала она. — Но, в любом случае, давай надеяться на лучшее, а? Прямо сейчас ты приручишь ужасное чудовище! Твой отец скажет: «Батюшки! Мой сын верхом на страшнейшем исчадии ада всех времен и народов!», а все остальные будут ликовать и кричать твое имя.       — Звучит как-то… — он явно смутился, представив, как за него будет болеть Адела среди прочего народа.       — Слишком неправдоподобно?       — Именно, — выдохнул Карасик, опуская голову.       — Но я все равно верю, что так все и будет, — он смущенно отводит взгляд, а девушка целует его в щеку. — Потому что ты, Иккинг, необыкновенный человек. Я бы сказала, потрясающий, — мастерица улыбается, поправляя прядь волос за ухо. — И я знаю, что что бы не случилось, ты всегда найдешь способ выбраться.       — Что ты… — он встрепенулся, когда коснулся своей щеки и недоуменно посмотрел на подругу детства, что вдруг начала вести себя даже страннее, чем обычно. И вот как, скажите, вообще ее понимать? То она говорит, что любит его, то целует в щеку и обнимает… то страшится их помолвки настолько, что теряет сознание, а после бросает намеки в стиле «если ты не поможешь разобраться — я убью тебя». — Адела? — шепотом позвал он ее. — О, Великий Один! Ну ты просто не можешь без этих своих глупостей. Знаешь, совсем не удивительно, что мой отец решил, будто мы с тобой в таких отношениях.       — Зато когда ты найдешь свою любовь, то можешь быть уверен, что вождь раз десять переспросит, уверен ли ты в своем решении, а не сразу пойдет пировать по случаю помолвки, — с улыбкой ответила Адела.       — Позаботься о Беззубике, если что-то вдруг пойдет не так, — продолжать настолько смущающую тему не хотелось, и он решительно посмотрел вперед, готовясь к бою.       — Присмотри за моей сестрой вместо меня, — гораздо тише произнесла девушка, грустно улыбнувшись, когда Иккинг ступил уже на арену.       — Стоп, что? Адела! — но стоило ему только обернуться, как ворота уже опустились, а толпа взревела от восторга, да начала кричать его имя. Хофферсон же только помахала ему рукой, жестом показав, что все будет хорошо.       «Она явно задумала что-то нехорошее. Присмотреть за Астрид?» — мысли беспорядочно кружились в голове, но никак не могли собраться воедино. Парень берет маленький ножик и огромный щит, понимая, что это было, наверное, чем-то необходимым для того, чтобы викинги поверили ему. Чтобы не подумали, что он собирается сделать что-то ненормальное. Краем глаза он замечает девушку среди толпы, что точно так же на радости прокричала его имя.       — О чем же она только думает… — совсем тихо пробормотал Иккинг и кивнул, давая понять о готовности к бою.       Тяжелые ворота отворились. Воспламенившийся дракон полез по прутьям и использовал первый залп куда-то в сторону викингов, что, к слову, не было случайно, ведь он прекрасно помнил, кто именно его поймал и заточил в клетке. Викинги перепугались, и Адела отскочила, как ошпаренная, когда ящер пролез прямо возле нее, вскарабкиваясь на самый верх и склоняясь к человеку на арене. Медленно он спустился прямо к нему, смотря на того со злым прищуром.       Парень откидывает нож и щит куда-то в сторону. Вождь, что еще недавно смотрел на него с гордостью, сейчас хмурится, не понимая, что же его ребенок делает. О чем только думает?       — Остановите бой, — еще тихо потребовал он, когда было понятно, что Иккинг просто решил покончить с собой.       — Нет! — сразу же спохватилась Адела. — Прошу, дайте ему шанс. Это не то, о чем вы подумали, — сразу спохватилась девушка, что вырвалась из толпы викингов к вождю. В его глазах удивление смешалось с яростью и страхом за единственного ребенка.       — Хофферсон? Что ты вытворяешь? — смотрит на нее, как на врага народа. Плевака жестом пытается показать ей не вмешиваться, а она решительно делает шаг вперед.       — Не останавливайте бой. Ради общего же блага, — она понимала, что если все пойдет не по плану, то пострадают все. И ужасное чудовище, и Иккинг, и Адела… и ладно уж, если Стоик просто остановит бой. Но вина, определенно, обрушится на младшего Карасика. И кто знает, чем потом все обернется? — Иккинг только пострадает, если кто-нибудь вмешается!       — Схватите ее, — гневно и довольно грубо бросил он двум викингам и поднял свой тяжеленный молот. — И немедленно остановите этот чертов бой! — оглушающий звон после удара по прутьям заставил дракона взбеситься. Хофферсон кричит, пытаясь остановить вождя, а ужасное чудовище, что еще совсем недавно было готово податься к руке парня, в следующую же секунду воспламенилось и, казалось, было готово разорвать его на части…