По-простому

— Эй-эй, давай, вот так, осторожнее, — мягко взял под локоть Томпсона вампир, стараясь, чтобы тот ненароком не упал. Идея прокатиться на роликах пришла не то, чтобы спонтанно — просто Тони давно хотел, но никак не мог себя заставить выйти на улицу, а потом всего-то заикнулся о прогулке и о своей неудачной попытке когда-то встать на скейт да проехать медленно хотя бы в одну сторону парка, в котором он только изредка гулял. Тут Рудольф оперативно предложил альтернативу, поскольку доверял роликам больше, чем какой-то щепке. — Я всё, я почти са-а-а-а-м, — махал Тони руками, аки подбитая бабочка крыльями, когда Рудольф его отпустил и вновь подловил — Томпсон готов был поцеловаться с асфальтом, когда рядом проехала пара девушек на велосипедах, чуть его не сбив. — Конечно-конечно, охотно отпущу тебя, как только пойму, что ты не сможешь переломать себе все кости, — вампир был настроен оптимистично и при каждом почти падении Тони его подбадривал, не подшучивал ни капли и как можно нежнее старался касаться. Касаемо приятного: для Томпсона тот же день, который он посвятил медленной, но сделанной по итогу уборке, а затем сну до самого приезда родителей, стал праздником; бессмертный взаправду ему написал, и они общались почти до двенадцати ночи. Сказать честно, Тони не хотел заканчивать, но его погнали спать, мол, завтра в школу. Заснуть оказалось той же проблемой — сердечко-то колотилось с нереальной скоростью, а в голове поселились новые мысли про вампира. Эти мысли преследовали его постоянно; будь он на уроке, по дороге домой, дома и вообще всегда. Честно признаться и сказать, что Рудольф очень нравился Тони и когда они спустя практически месяц переписок провели все выходные вместе, Томпсон был на неясно каком небе от разрывающих эмоций, можно, конечно. Но Тони предпочёл держать чувства в секрете. Нужно для начала понять, что эта симпатия перерастёт во влюблённость и даже в любовь, а не испариться, не оставив и малейшего напоминания о розовых мечтах. Мечты и реальность, когда ты — подросток, а тот, кто тебе нравится — вампир, становятся максимально далеко друг от друга. Принять факт того, что Тони поглядывал в телефон чуть ли не всегда, а когда видел, что ему набирали ответ, зависал, напоминая поломанный компьютер с синим экраном. — Это кто тебе там пишет? Что за девочка? — Дотти — мама Тони, улыбчиво смотрела на сына вот уже минут пять, который всё это время даже не притронулся к еде, а когда-таки схватил ложку, то та не попала в рот, мазнув по уголку губ. — Ну, это не совсем так, как кажется, — парень положил телефон на стол. — Сынок, но мы же с мамой не слепые, — подал голос Боб — отец Томпсона, отвлекаясь от газеты. — Но если не хочешь, то расскажешь, как придёт время. На этом моменте не начавшийся допрос кончился, и родители перескочили на иную тему, оставляя Тони наедине со своим телефоном и внезапным возбуждением. — Чёрт, — поднявшись к себе и закрыв дверь, выругался тот. Нет, ну когда тебе присылают фотографию из зала в шортах и майке — это красиво, ведь после тренировки мышцы в тонусе — следовательно выглядят куда больше. Но если фотография из бассейна, а предмет воздыхания немного не одет — слегка другое. — Не-не, — стояк, что так невовремя решил обременить своим присутствием не планирующего дрочить Тони, начал нарастать. Ну а Томпсон был подростом, которому хотелось хотя бы чего-то интимного не только с рукой. По крайней мере он понял это, как только Рудольф начал скидывать фотографии разного характера: то он готовил, то работал, то занимался чем-то ещё. И в каждой была улыбка. Она яркая. Безумно яркая. Тони вообще не знал, что можно настолько погрязнуть в одних лишь фотографиях, разглядывая их чуть ли не до дыр; вот щека и руки вампира в муке, а также вытянутое лицо, когда, судя по всему, телефон начал падать, а вот сосредоточенное и слегка нахмуренное, когда они созванивались по фейсу и вампир отвлекался, что-то печатая. Тони мог детально назвать все предметы в зоне его видимости, когда бессмертный прислал фото, где он выбирал что надеть и был при этом обычных очках, что носил больше для солидности. Нет, ну не может же ему идти вообще всё? — Господи, — опустил руку в штаны Тони, лёжа на кровати после душа, в котором он пообещал себе не дрочить. Обещание выполнил, кстати. Но вот только он даже не думал, что Рудольфу придёт в голову похвалить его за какую-то ерунду. Тут произошёл взрыв, ведь написал вампир очень странное сообщение, в которое Томпсон сначала вчитался, перечитал и ещё раз перечитал: «Малыш, ты просто молодец :)». Ну что такого? Обычное поздравление после того, как Тони сообщил, что сдал тест по математике на отлично. Однако это поздравление было адресовано точно не члену, но он решил иначе, потихоньку начиная вставать. Некоторая обусловленность встала сразу со стороны Рудольфа, поскольку он отказывался даже близко подходить к теме секса, пока они с Тони не повстречаются достаточное количество времени и парень не познакомит бессмертного с родителями. Н-да, старомодность никуда не делась, так что Томпсону приходилось смиренно ждать. А это трудно, честно. — Тони, ты чего это удумал? — повернул голову вампир, ставя кино на паузу. Красные глаза смотрели с интересом, покуда ну когда ты ещё сможешь понаблюдать как стеснительный Тони Томпсон решается залезть к тебе в штаны? Залившись краской, парень руку не убрал, однако, опустил взгляд на губы Рудольфа, явно показывая, чего он хочет. Ну, хотеть и иметь — вещи явно с разных уровней, где первая с нижнего этажа, а вторая с верхнего, где расположилась совесть и другие положительные черты людей и вампиров. — Ты столько работаешь, — Тони облизнул губы. — Думаю, тебе нужно отдохнуть, — потянулся было вперёд Томпсон, как ему чуть ли не в рот прыснули, отчего он отстранился, непонимающе смотря на вампира. — Долго ещё будешь меня склонять к сексу? Я, кажется, уже сказал, что… — Ну а какие изменения будут-то? — сел, облокотившись на спинку дивана парень. — Может я какой не такой? — Тони… — Вот даже не начинай мне читать лекции по морали, — закатил глаза Томпсон, зная, что ведь сейчас так оно и будет. — Да, твой парень немного иных взглядов, но разве мы куда-то спешим? Нет, — жестом руки, подняв ту перед лицом Тони, остановил тираду уже насупившегося Томпсона вампир. — Даже не смей заикаться о том, что ты человек, я в курсе этого. Это не должно мешать тебе жить, Тони. Ласковый тон заставил Томпсона задуматься о таких простых словах, ведь совсем не важно, насколько долго ты будешь жить, нет. Самое главное — как. Рудольф считает, что Тони не готов и в целом он прав процентов на сто двадцать, поскольку сейчас парень, что именно, так влюблён. А различать любовь и влюблённость за свои годы Рудольф точно научился. Это было совсем несложно и в силу многовекового опыта с разных ракурсов — о, да, Рудольф если влюблялся, то намертво, а если любил, то разлюбить мог только из-за жесточайших обстоятельств, которые подкреплялись здравыми решениями чистого разума. Всё приходит с опытом — и отношения не исключение. Просто кто-то учится на ошибках, а кто-то предпочитает отдаваться случаю. Только и всего. Однако, когда дело шло именно к той самой трепетной любви, Рудольф становился куском бревна, из которого можно легко выстругать то, что нужно, если знать как. Конечно, были ограничения, но всё же факт фактом — вампир слишком не вампир, когда сердце — ого, надо же! стучало, а чёрные зрачки заполняли радужку полностью, вытесняя родной красный. Есть большая разница между голодным вампиром и влюблённым вампиром, где первый разорвёт в клочья любого, ну а второй всех, исключая того, на кого смотрит, даже будучи с чужим запястьем во рту, с любовью. Сказки или нет — решать каждому человеку самостоятельно, поскольку чувства подделать невозможно, а у бессмертных, шедших далеко не в ногу со временем, сохранился невидимый рычажок с их прошлой жизни, что у многих внезапно оборвалась. Они привыкли беречь то, что им дорого: если рычажок вовремя не дёрнуть вниз, то он заржавеет, а коль заржавеет, то придётся менять. — Я… Я хочу жить сейчас и с тобой. Знаю, что тебе далеко за сколько-то там и в принципе слышать такие речи от подростка, которому ты нравишься, для тебя не в новинку, но всё же… — Боишься, что если у нас ничего не будет, то я пойду на сторону? — спросил вампир, хоть и знал ответ. — Что? — протянул Тони, выдавая себя с головой. Хорошо, он ревновал. Да кто бы не ревновал? Рудольф был вампиром. Красивым вампиром. Красивым вампиром с шикарным телом. Красивым вампиром с шикарным телом и хорошей работой. Красивым вампиром с шикарным телом, хорошей работой и он не был обручён. Как тут не ревновать, учитывая, что у большинства вампиров, если верить опросам и медицинским исследованиям, уровень либидо выше, чем у людей? Вот и Томпсон знал, что ведёт себя как глупая девчушка, решившая с помощью ребёнка удержать около себя парня. — Разумеется, как иначе? Мы же не то что не спим, даже не целуемся нормально, а я хотел бы этого. И ты, наверное, но упираешься, как будто я забеременею. Послушай, если тебе не хочется, то просто скажи, как есть… — Тони Томпсон, — взял парня за руку вампир, обращая на себя внимание, а когда поймал немигающий взгляд, продолжил. — Я не не хочу. Всё, чего я в первую очередь по-настоящему хочу, чтобы ты не пожалел о том, чего хочешь под действием гормонов и чувства неизвестного. Нам куда-либо спешить ни малейшего резона нет. Я не изменяю тем, с кем начал отношения, — поцеловав тыльную строну ладони, Рудольф улыбнулся и поднялся. — Там остались твои любимые пирожные. Будешь? — Да, спасибо, — Томпсону казалось, что он попал в какую-то сказку, где он в роли принца, а за ним ухаживает король. Даже бытовые вещи теперь не казались чем-то злополучным и раздражающим, поскольку, когда Тони был у Рудольфа, оставаясь с той же ночёвкой, то помыть посуду или протереть пыль теперь не было столь достающим занятием и даже поднимало настроение. Это, разумеется, было заслугой вампира, который ни разу не просил о помощи даже когда параллельно работал, готовил и до кучи умудрялся слушать сказанное своим парнем. Ну а Тони укололся о края совести, что выперла как нельзя кстати, делая из местами ленивого подростка взрослеющего молодого человека. Близкие люди не должны ведь тянуть тебя в неправильную сторону на развилке — назад-то вернуться бывает весьма проблематично. Вот и здесь появился некий баланс: Томпсон учился быть самостоятельным — причём довольно успешно и даже дивился сам себе. Откуда он мог знать, что на него так легко может влиять любимый чел… Любимый вампир. А Рудольф же смирял свой гнев и выплёскивал шквал заботы. Да, Тони сам удивился, когда бессмертному позвонили, пока они лежали и смотрели фильм, а тот сел и начал внимательно слушать, с каждым мгновением хмурясь сильнее. Когда разговор был окончен, Томпсон спросил всё ли хорошо, но в ответ на него только посмотрели, и юноша услышал, как вампир медленно выдохнул. Зрачки Рудольфа расширились и Тони перехотел что-либо ещё спрашивать, невольно начав прятать руки в карманы своей толстовки. Переведя взгляд на поставленный на паузу фильм, Томпсон уже было собрался вставать и идти домой — кажется, вампира нужно было оставить, но как только он опустил ноги на пол, то ойкнул, оказавшись вновь в объятиях. — Прости, если напугал, — руки Рудольфа обвились вокруг мальчишеской талии. Хватка была крепкой, словно Тони собирался убегать, но тот лишь вслушивался в слова, которые произносились шёпотом. — Я пытаюсь контролировать свою вспыльчивость, а также стараюсь выглядеть при этом менее агрессивно. Плохо выходит, да? — Я просто тебя таким не видел ещё, поэтому даже не знал, что делать. Иногда нужно уходить, вот я и подумал, что ты из тех, кому необходимо побыть одному, чтобы остыть, — сказал Тони и развернулся к Рудольфу лицом, обнимая в ответ. — Обычно никого рядом в такие моменты нет. А сейчас ты проводишь у меня много времени, так что это должно было когда-то выползти наружу. Точно не испугался? — Рудольф начал поглаживать Тони по пояснице. — Меня пугает только моя мама, — фыркнул Томпсон и поднял голову, смотря на вампира — в его всё те же расширенные зрачки, а затем приподнялся на цыпочки. Рудольф сжал руки совсем капельку крепче и Тони придвинулся настолько, насколько это было возможно. Воздух будто заискрился и ещё чуть-чуть — всё вспыхнет. Скорость, с которой возбуждение пришлось на этот раз, поразило не только самого Томпсона, что, почувствовав чужую эрекцию, выдохнул и, наконец, поцеловал Рудольфа. Как правильно это делать он читал, смотрел и даже пробовал на нектаринах, но всё же теория и практика точно отличалась от того, что происходило сейчас: вампир поначалу не двигал губами, отдавая всю инициативу Тони. Тот, медленно приоткрыв рот и, пытаясь повторить всё то, что видел в видео, Томпсон не был уверен, что делает хотя бы что-то правильно, покуда реакции не ощущал. Ну, почти. Именно ощущать вставший член оказалось неожиданно, но безумно приятно. Тони мало имел понятия о том, как проходили этапы, которые подталкивали к каким-то следующим шагам в отношениях. Но он не думал. Желал лишь чувствовать здесь и сейчас. Поэтому, пока вся решительность не рассеялась, Томпсон слегка подрагивающими руками зарылся в чёрные волосы, а когда получил желанную отдачу и ощутил, что губы Рудольфа неспеша, словно тот не хотел спугнуть ответом, начали двигаться, то слегка сжал их. Хотелось ещё, хотелось быстрее и очень хотелось попробовать с языком. Но первому лезть в чужой рот не очень было, наверное, уместно. Или было? Чёрт, как же сложно выбирать, когда не только разум, но и тело кричали, что хотели бы скоротечного продолжения. Рудольф не ускорялся, даже не пытался опустить руки ниже поясницы и дышал чаще. Сжав чужие бока через плотную ткань, а затем уловив стон, когда Тони оторвался от его губ и облизнул собственную нижнюю, оставил напоследок поцелуй в лоб. — Это было неожиданно, — признался Томпсон, смотря снизу вверх и оттянул свою толстовку, прикрывая вставший член. — Согласен. А ты хорошо целуешься. На ком тренировался? — шутливо, сказал вампир, утягивая Тони на диван. — Ни на ком, — парень думал об этом, но всякие мысли о том, что придётся с кем-то делать то, что хочется лишь с одним вампиром, казались отвратными, заставляя его вздрагивать. — Ну, разве что на нескольких фруктах. Но я их потом съел. — Главное, чтобы аллергия не появилась. — А они мне ещё понадобятся? — нахмурился Тони. Что, опять целовать нектарины? — О, так у тебя фетиш, — усмехнулся вампир, а Томпсон только через несколько секунд понял им сказанную отсылку. — Рудольф! — покраснел тот, поправив волосы, как будто те могли скрыть его зарумянившиеся щёки. — Я не осуждаю если что, — серьёзно приметил вампир и тут же получил подушкой по лицу, а затем на него сели и продолжили «чудовищно» избивать. В этот же вечер, как только Тони привёз Рудольф домой, парню хотелось кричать от счастья. Они поцеловались! Нет, он не думал, что такие эмоции в принципе могут настолько сильно в нём бурлить: в голове проигрывались те мгновения, жар, что вспыхнул внизу живота и тот начал сладко тянуть. Руки так и норовили опустится вниз и снять напряжение, но Тони тогда растерялся, испугался и обрадовался одномоментно. Правду говорят, что влюблённость окрыляла и Тони улыбался, витая в своих мыслях, что не ускользнуло от внимательной Дотти, которая, накладывая сыну ужин, мягко начала разговор. — Что, хорошо провёл время? — села слева женщина. — Да, — кивнул Томпсон. — Сильно заметно? — Да ты сияешь, дорогой. Не хочу давить, но очень хотела бы с ней познакомиться. Тони на секунду подвис: у них в семье никогда не заводились разговоры на тему его ориентации, ведь он не давал повода, чтобы мама или папа подумали в таком русле. Но скрывать такие вещи долго точно не получится, поэтому лучше сказать как можно раньше. — Кого и с кем? — подоспел Боб. — У нашего сына роман, — тут же сдала Тони Дотти. — Мама! — Ух ты, одноклассница? — включился отец. — Не совсем. Он… На, старше, — прочистил горло Томпсон. Сказать, что у тебя не девушка, а парень — одно, но добавить, что он немного вампир и старше больше, чем на пару лет — другое. — Тогда, может быть, пригласишь её на ужин? — предложила Дотти. Отпираться не хотелось. Да и толк-то какой? Если уж начинать, то с намерениями дойти до конца. Именно по этой причине Тони сказал, что спросит у своей «девушки», когда она сможет прийти. — И что, ты не злишься? — почесал шею Тони, когда они с Рудольфом сидели у него на кухне. Кружка горячего шоколада дымилась перед Томпсоном, но он к ней не притрагивался уже пару минут. Думал всё как начать, но переживал, ведь приглашать максимально спонтанно своего парня к себе и знакомить с родителями буквально не по своей инициативе — вовсе не по-взрослому. Да и срок отношений не такой большой — всего-то два месяца. Вампир захлопнул крышку ноутбука и посмотрел на Тони. — У меня нет поводов для злости. Не понимаю, правда, по какой причине ты переживаешь за меня. Пей, — кивнул Рудольф на напиток. — Я без понятия как именно мама с папой на тебя отреагируют. Они не ожидают увидеть вместо девушки, которая, по моим словам, немного старше их сына, вампира. И к тому же парня. — И что думаешь на этот счёт ты? — А что думать? — закрыл руками лицо Тони, а затем резко отнял и продолжил говорить. — Вдруг они запретят с тобой общаться? А если дома запрут? А если вообще про растление скажут? Тишина оглушила. Настолько было непривычно видеть молчаливого и задумчивого Рудольфа, который смотрел сквозь, даже неясно о чём думая, отчего обстановка не просто накалялась, а уже буквально обжигала. — Тони, я не в праве решать или давить на тебя. Родители хотят как лучше, и я больше буду удивлён и растерян, если они вытолкнут тебя ко мне без допросов с пристрастиями, — о, шутит. — А как быть-то? Если они просто запрут меня, не разрешая с тобой видеться? Я же с ума сойду. — Тони, — бессмертный встал и быстро оказался позади Томпсона, загребая того в объятья. — Чего носик повесил? Не стоит раньше встречи надумывать самое плохое. Давай, пей, — поцеловал в ушко парня Рудольф. — А я пока найду в чём идти. Поможешь выбрать? Томпсону нравились прикосновения, ставшие настолько привычными и обыденными, что порой казалось, мол, вампир — это его полноценная часть, дарующая лишь положительные эмоции. Он только успел положить свои руки на чужие, как Рудольф сказал, что пойдёт выбирать вещи, приглашая ему помочь. Что же, кто такой Тони Томпсон, чтобы ему отказать?