***
Следующий день для парня не предвещал ничего нового: работа, короткая репетиция, возвращение домой, встреча с нелюбимым братом, в сторону которого после вчерашнего будет смотреть ещё тяжелее. Проснувшись рано утром, когда все ещё спали после посиделок, Кирилл принял контрастный душ, быстро собрался, не забыв прибраться в комнате, и, даже не вкусив крупинки, пошёл на любимую работу. Как обычно бывает после неудобных случаев, человек старается найти себе занятие, которое поможет ему отвлечься от навязчивых мыслей. Зачастую таким занятием выступает работа — в неё погружаются с головой и о чём-то думать просто некогда. Так сделал и Кирилл — он брал на себя обслуживание гораздо большего числа клиентов, чем Настя, которая к работе и не шибко стремилась, наивно утешая себя мыслью, что её парень сможет обеспечить обоих. Во время заказов на вывоз Кирилл складывал в сумку для транспортировки еды столько пиццы, что она перегружала его, заставляя клониться назад во время езды на велосипеде. Но как бы ни пытался человек отвлечься в том, что он считал наиболее подходящим, так или иначе мысли об инциденте непременно настигли бы его вновь. Кирилл вернулся домой на подкашивающихся ногах, оповестив родственников о своём приходе лишь хлопком двери. Из зала доносились звуки работающего телевизора, с кухни — звуки процесса готовки, с сопровождающими их ароматами. Юноша понял, что в семье всё шло своим чередом, а его жизнь протекала несколько отдельно, так как ни с кем в ближайшем окружении он не имел дел. Все вопросы можно было решать уже самостоятельно, не обращаясь за помощью к родителям. Да и те не всегда охотно её оказывали. Кирилл тяжело вздохнул и сразу же направился в душ. Он стоял под напором воды, долго думая о произошедшем. Теперь от навязчивых мыслей молодого человека ничего не защищало — их главная причина находилась на первом этаже и беззаботно смотрела комедийные передачи. Кирилл хотел забыться в очередной раз, прибегнув к своему увлечению — игре в баскетбол. По его мнению, оно должно было наверняка помочь. Но сил после работы, как назло, не было. По этой причине ничего не оставалось, кроме как свыкнуться с наличием переполняющих голову неприятных мыслей. Кириллу казалось, что рано или поздно, они бы пропали.***
Открыв окно в комнате, он лёг на кровать, ощущая на влажном теле, прикрытом только короткими шортами, вечернюю прохладу. Ноги невыносимо крутило так, что не хотелось даже идти за едой на кухню. Как было бы здорово, если бы Савелий снова проявил толику заботы. Но, очевидно, о таком он даже и не думал. Кирилл тяжело вздохнул и запустил пятерню в волосы, которую сильно сжал. Парень готов был их вырвать, ведь рой мыслей никуда не делся, и от него уже начинала болеть голова. — Если с ним поговорить, станет ли мне легче? — задался вопросом Кирилл. Но в активных действиях молодого человека останавливали его нерешительность, а в сторону брата — недоверие. Так что, единственное, зачем Кирилл спустился вниз, — была свежая еда. Перед тем, как вернуться в комнату, юноша остановился перед залом, глядя на Савелия, который удобно расположился на диване и, положив руку под голову, смотрел за выступлением комиков на сцене. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Савелий приподнялся и посмотрел в его сторону. Увидев предполагаемый источник, лицо вновь обрело ухмылку. — Подглядываешь за мной? — спросил старший брат, закладывая в вопрос толику издёвки. Он понимал, что заставит испытывать Кирилла неловкость. — С чего бы? — ответил младший, отвернувшись в сторону. — Может быть, я тоже хотел посмотреть телевизор, а единственное удобное место в зале занял ты. Савелий похлопал по маленькому свободному кусочку дивана, предлагая Кириллу лечь рядом. — Очень смешно. Тогда обойдусь. Парень развернулся и пошёл наверх. После разговора с Савелием ему действительно стало легче, хотя он и подразумевал, что их диалог будет состоять исключительно из выяснений отношений. Но и пустяковый обмен фразами успокоил Кирилла, даже заставив усмехнуться глупой шутке брата. — Кажется, мой ответ его вообще не тронул. Видимо, он привык к тому, что я так груб с ним… Кирилл именно это и хотел исправить, он не мог больше отдаляться от брата, но собственное естество, привыкшее к осторожности, сохранению с этим человеком дистанции, не могло так быстро перестроиться на лад доброты и понимания. Требовалось некоторое время, чтобы всё обдумать, и принять, и начать меняться, однако мотивации не было. Предприимчивый Савелий догадывался, что с Кириллом происходило. И так как он хотел наладить с ним отношения, то не стал грубить, игнорировать и резко глумиться в ответ, несмотря на то, что желание сделать всё это было сильным, ведь за жестокий ответ необходимо отплатить сполна. Старший брат всё равно старался не усугублять положение, потому и разрядил разговор с младшим шуткой и намеревался на ней не заканчивать. Савелию не впервой было брать инициативу в свои руки.***
Утро следующего дня Кирилл встретил в тёплой постели, а не на работе. Отдохнуть сполна позволял выходной день, как и позволял заняться любимыми занятиями, а именно игрой в баскетбол и совершенствованием своей актёрской игры. Когда кухня освободилась, молодой человек взял с собой в комнату завтрак. Быстро перекусив, он сразу же перешёл к наиболее важному — заучиванию текстов. Сегодня в качестве жертвы Кирилл решил выбрать пьесу Максима Горького «На дне», из которой он зубрил реплики Василия Пепла, проговаривая их с выражением и интонацией, как бы это сказал сам персонаж в той или иной ситуации. — Ты пойми: я, может быть, со зла вор-то… оттого я вор, что другим именем никто, никогда не догадался назвать меня… — с чувством и проникновенностью говорил Кирилл своему отражению. Выражение лица также подходило под столь трогательную фразу, но взглянув на себя в зеркало, юноша недовольно вздохнул, нахмурившись и поджав губы. Чего-то всё равно не хватало, но Кирилл не мог понять, чем являлась эта важная недостающая деталь. Несколько минут гляделок с отражением сменились озарением — не хватало того, кому всё это и говорилось. Не объяснялся же Кирилл в роли Пепла с самим Пеплом. Эти слова он говорил Наташе. Иными словами, молодому человеку не хватало обстоятельств, максимально приближенных к реальным. Но вслед за тем у парня возник резонный вопрос: где найти Наташу? Кандидатуру старшего брата Кирилл даже не рассматривал, ведь понимал очевидные вещи, вроде тех, что Савелий будет бесконечно смеяться, подтрунивать и в целом от него не стоило ждать серьёзного восприятия репетиции. И тут Кирилл вспомнил своего давнего друга, с которым пару раз в месяц встречался, чтобы в приятной компании обсудить интересующие обоих темы. Имя ему было Дмитрий. Другом Кирилла он был ещё со скамьи старшей школы и являлся по совместительству единственным человеком, разговаривающим с ним в своё свободное время. Дима считал, что Кирилл — весьма необычная личность, непостоянная, он видел в нём творческий потенциал и чистый актёрский талант. Никто не мог понять, правду говорил парень или он просто ловко оперировал сарказмом, но факт был налицо — общался он с Кириллом долго и находился в его компании часто. Потому человек искусства и обратился к товарищу за помощью, не сомневаясь в том, что такое дело ему можно смело доверить. Мгновенный звонок — и скорое появление Дмитрия в комнате у Кирилла.***
Поговорив по душам сполна и обсудив всё новое, что успело произойти с их последней встречи, ребята плавно перешли к главному. Кирилл передал листок с репликами Наташи в руки Диме, а тот посмотрел на них как-то неуверенно, почесав затылок. Молодые люди встали напротив друг друга и принялись читать фразы. Кирилл повторил свои главные слова с экспрессией, выразительно взглянув на «Наташу». Дмитрий встретил чужой взгляд неловко, через пару секунд опомнившись и прочитав строчки с листка быстро и без должных чувств. — Ну, что это такое? У Пепла и Наташи трагичная любовь, ты должен показать это, — возмутился Кирилл, на что Дима лишь развёл руки в сторону. Он только что пришёл в гости к другу, но его голову уже посетила мысль о том, как тактично отсюда сбежать. — Давай ещё раз. Вторая попытка лишь породила череду неудач. И в них был виноват друг, который прочесть пару строк с интонацией не особо старался. Кирилл присел на кровать в расстроенных чувствах. Диму как будто подменили. Не он ли всегда поддерживал в начинаниях юного актёра, не он ли один разделял с ним его интересы? Видимо, всё время это была фальшь. — Кирилл, ты серьёзно думаешь, что мне не в падлу всё это с тобой учить? Я на актёра не поступаю, поэтому не знаю, зачем ты от меня ждёшь суперской игры, — сказал Дмитрий с недовольством в голосе. — Тогда почему ты просто не мог сказать «нет», когда я попросил тебя прийти? — спросил Кирилл — Нас держали только общие темы, на которые мы могли поговорить. Но думаю, если бы я сказал тебе раньше, что актёр из тебя весьма хреновый, то ты бы не только перестал со мной общаться, но и забросил бы дело. Так вот сейчас я тебе это говорю: ты хреновый актёр. Кирилл чувствовал себя отвратительно. Такие грубые слова он слышал в своей жизни не в первый раз, но почему-то от друга, который был с ним так близок в школьные годы, воспринимались они гораздо больнее. Кажется, Кирилл теперь мог совершенно точно понять, что именно ощущал Савелий. И между ними была связь не просто дружеская, а родственная, посему для старшего брата тот ответ являлся таким же ножом в спину. Что до Дмитрия, то Кирилл не находил слов, чтобы дать отпор бесцеремонному гостю. К счастью, за него это сделал старший брат. Он постучал по двери только для того, чтобы привлечь к себе внимание, а не для просьбы войти. Вход в комнату был открыт, потому он слышал их репетицию и последующие разговоры от и до. Когда молодые люди обернулись на Савелия, он, зло глядя на Дмитрия, сказал: — Выметайся, иначе не ножками отсюда выйдешь, а тебя унесут. Между старшим братом и другом Кирилла мгновенно возникла взаимная неприязнь, хотя второй первого знал лишь косвенно, по рассказам того, из-за кого здесь все собрались. Когда Дмитрий вышел из комнаты, а затем и из дома, Савелий присел рядом с Кириллом. — Ты же не будешь принимать близко к сердцу слова этого придурка? — задал вопрос Савелий, посмотрев на Кирилла хмуро. На него он не злился, а испытывал совсем другие эмоции, в которых сам пока не мог разобраться. Скорее всего, это был осадок после гнева к недоброжелателю. — А в чём он не прав? Будь я хорош в этом деле, то давно бы поступил в универ, а меня туда не приняли. Этим всё сказано, — ответил Кирилл, не поднимая взгляда от пола. Старший брат видел, насколько младший был подавлен. Годами копившаяся в нём неуверенность в один момент вырвалась наружу, особенно после того, что сказал Дмитрий. Потому Кирилл действительно опустил руки и был готов расплакаться, но не мог сделать этого перед братом, ведь боялся, что тот начал бы его высмеивать, да и не по-мужски распускать нюни. — Не знаю, в курсе ты или нет, но репутация даже престижных вузов не такая чистая, как ты думаешь. Ты мог не пройти и потому, что туда поступают по блату. Места для детей знаменитых актёров там, считай, зарезервированы, — объяснил Савелий, — ну и никто не отменял взятки и всё в этом роде. Если бы жюри судило честно, то ты бы прошёл, я уверен. Не останавливайся, ты ведь всегда стремился выступать на сцене. Кирилл лишь вздохнул. Ему нечего было сказать. Он не знал, стопроцентно прав Савелий или просто говорит так, чтобы утешить. Парень находился в прострации после нервных потрясений, которые в его спокойной жизни появились внезапной чередой. Савелий подвинулся к Кириллу ещё ближе и осторожно обнял его, прижимая к себе. Такого действия младший брат никак не ожидал, но не хотел отстраняться, а наоборот, прижался к старшему брату, укрываясь в его тепле и заботе. Савелий погладил по спине Кирилла и положил подбородок на его макушку. — Я помогу тебе с репетициями, — произнёс молодой человек. — Тебе необязательно это делать, — хотел возразить другой, но получилось у него это неубедительно. — Но мне хочется.. проводить больше времени со своим любимым братом. Кирилл на секунду разорвал объятия, отодвинув от себя Савелия и посмотрев на него с непониманием, которое выражалось во взгляде исподлобья. Вместо прямого вопроса лицо парня говорило: «Ты сейчас серьёзно?» Но Савелий, конечно, шутил, ведь как всегда уголки его губ были слегка приподняты. Младший брат заметил, что у старшего ловко получалось заканчивать разговоры на приятной ноте. Коронным приёмом, видимо, была незамысловатая шутка. — Нет уж, в тебе явно какие-то наклонности маньяка, — ответил Кирилл, поднявшись с места и выходя из комнаты. — Неправда! И куда это ты уходишь? — говорил Савелий, поспевая за братом. — Поиграю в баскет. Планировал один. — Ну, твои планы немножко изменились.