***
Через огромные отверстия в покрытой ржавчиной стене прорывались лучи света, падавшие на лицо сидевшего на кресле мужчины. Как ни странно, пусть и лицо оплетала сеть небольших морщинок, да и под глазами были мешки, мужчина смотрелся достаточно молодо и даже бодро. На голове его был красный невысокий тюрбан, находящийся в плачевном состоянии: грязный, порванный в нескольких местах, но придающий носителю какую-то изюминку и, что куда важнее — защищающий от жары. Поверх такой же потрёпанной застёгнутой на одну пуговицу рубашки боец Сопротивления носил раньше коричневую, а ныне выцветшую бежевую кожанную куртку. Он был крайне благодарен даже за такую одежду. — Приём, Айзек убит. Мы сейчас на судне, Айзека убили на пол пути, похороните его по человечески, спасибо, конец связи. — монотонно отчитался мужчина. После разговора он засунул в специальное крепление рацию. Мужчина откинулся на спинку кресла, прикрывая ладонью уставшие глаза. Заржавевший механизм гермодвери со скрипом пришёл в действие. Резкий звук был сравним с ударом, попавшим не по ушам, а по самим барабанным перепонкам. Обитатель помещения, убрав руку с лица, недовольно зыркнул в сторону потревожившего его человека. Лазло выглядел достаточно зажато и неуверенно. Плечи едва не прижимались к шее, он сам был немного сгорблен. Его эмоции в этот момент были настолько же явными, как текст открытой книги. Неловкость… Мятежник уж трижды себя проклял за свои слова. Но с другой стороны, он хоть и был развит физически, да и заживало на нём всё с бешеной регенерацией, ему пора понять: не всё так просто в этом мире. Иногда приходиться выбирать между меньшим и большим злом, и лучше выбрать меньшие жертвы, нежели отстаивать мнимую честь. — Нужно отправляться, пока буря стихла, да… — прервав неловкую тишину, сказал тихо парень. Не дожидаясь реакции товарища, тот развернулся и вышел в коридор. Перед ним предстала знакомая ступенчатая лестница. Она была изглоданна временем, превратившись в бледную тень самой себя, но функции свои она выполняла все ещё хорошо, пусть и лишний раз напирать на неё всем своим весом не стоило, ровно так же, как и задерживаться на одной ступени. Лазло вздохнул полной грудью, рассматривая бескрайние просторы пляжа. После неприятного режущего лёгкие воздуха песчаной бури сырость всей среды казалась полноценным оазисом. Взгляд зацепился за нерабочий механизм, отпугивающий муравьиных львов. Его сердце съедало чувство вины. Будь у них больше топлива, если бы они успели добраться до генератора и активировать его, всё сложилось бы по-другому. Звонкие шаги, смешанные со скрипами трухлявой лестницы, отвлекли парня от печальных мыслей. Развернувшись, он ожидаемо увидел друга и, недолго думая, направился к верёвочной лестнице, по которой они забирались на корабль.***
Перед ним на небольшом холме расположился одноэтажный захудалый домишко, а около него — здоровый ржавый генератор. Лазло ощутил дрожь земли под собой и, выхватив пистолет, начал крутить стволом во все стороны. Он обнаружил перед собой виновника торжества, точнее, несколько. Они приближались, быстро перебирая своими лапами. Несколькими точными выстрелами лучший из своего поколения подбил приближающихся муравьиных львов, целясь в основном по конечностям. Сразу же после этого последовало несколько залпов из дробовика. Разобравшись с небольшими неприятностями на пути, дуэт начал подниматься на холм и вскоре после этого землю сострясло работающие устройство отпугивания муравьиных львов. Всё это произошло благодаря удачно найденному дизелю в доме. Спуск обратно произошёл куда быстрее, и спустя несколько мгновений они оказались у злополучного ущелья, около камня посреди дороги всё ещё запекалась кровь Лазло. Его бросило в дрожь, когда он вспомнил то, что там происходило. И вот, перед ними распласталась узкая тропа, которая вела их к возвышающемуся над людьми маяку и заброшенной базе Сопротивления, и риск встретить комбайнов с этого момента возрастал в геометрической прогрессии.